Бойцы же должны занять позицию наверху – прикрыться пологом отвлечения внимания и занять позицию под потолком. Оттуда будет удобнее лупить по грамрлам. С ними же пойдут и бассеты. А вот пегасам придется занять позицию в коридоре. В уменьшенном облике крылатые красавцы могут только умилять.
Мы разыграли это как по нотам – с шумом и грохотом распахнули двери, которые никто не охранял и, хохоча во все горло, ввалились в зал.
Зал, заполненный грамрлами. Местами очень жирными и неповоротливыми грамрлами.
- А-а-а-а-а! – мы с Тиной в унисон завизжали.
В этот момент бойцы атаковали оторопевших на мгновение тварей. Мы же с Тиной продолжали голосить, прикрываться яркими сверкающими щитами и, в буквальном смысле, мельтешить.
Дело в том, что полог отвлечения внимания работает без сбоев в том случае, если есть на что отвлечься. Вот мы и не давали тварям сосредоточиться. Швырялись почти безвредными, но очень шумными заклятьями, голосили, звали на помощь и постоянно перемещались.
А вот грамрлы вели себя странно – они не бросались в бой! Нет, они пытались уйти из-под обстрела и…
- Это что, яйца?! – Тина едва поскользнулась и едва не упала, наступив на кожистое продолговатое нечто, сочившееся желтой слизью.
=-=
=-=
Последний грамрл пал под сдвоенным ударом Гамильтона и Ауэтари. Бойцы перекрыли входы в зал и мы, выставив наблюдателей, принялись обыскивать помещение. И через несколько минут в центре, на мраморе, лежало больше сорока плотных, кожистых яиц.
- Вскрою одно и посмотрим,- Тина сотворила малый целительский щит, что прикрывал только лицо, и вытащила из рукава тончайшую бритву на длинной узкой ручке.
- Ты не боишься порезаться? – удивилась я.
- С первого по третий курс закрывала кровь и сводила шрамы,- хмыкнула подруга,- потом приноровилась.
- Ты никогда не говорила,- поддела я ее.
- Да как-то к слову не приходилось.
Жестом отогнав людей, она сделала первый надрез. Затем еще и еще. Она не взрезала яйцо одним движением, нет. Тина открывала его медленно.
- Оно не живое,- медленно произнесла подруга,- но и не мертвое. Кажется, оно умирает и возрождается ежесекундно!
В этот момент из моего браслета вырвался луо-наари! Серебристый малыш пролетел сквозь яйцо и тут же вернулся назад. Изрядно потускневший, он приземлился на браслет и, осторожно перебирая лапками, соскользнул с металла на мою ладонь.
- Вдали от основного роя наша связь ослабевает,- медленно произнесла я. – Мне не все удалось понять, но грамрлы отравлены темной пылью. Нет? Отравлены мертвой пылью?
Я проговаривала разные варианты того, что мне передавал малыш. А он, отчаявшись достучаться до меня, переполз на царапину и весьма выразительно поскреб по запекшейся ране.
- Да ладно,- возмутилась догадливая Тина. – Мы сегодня всю ночь будем твою кровь проливать?
- Если повреждения ограничатся ладонью, то я, в целом, не против,- пошутила я и поспешно добавила,- убери от меня то, чем ковырялась в грамрльих яйцах.
- Грамрльих? Как ты это выговорила,- фыркнула подруга.
- Так и ты выговорила.
- Я повторила, это не так сложно.
Луо-наари хватило нескольких капелек крови. И через пару минут я смогла поведать соратникам подлинную историю появления серебристых малышей в нашем мире. И подлинную историю ледяной стали.
- Луо-наари создавали ледяную сталь и до того, как появились в нашем мире. Способ был другой, учитывая физические параметры лунных бабочек, а вот артефакты получались великолепные. Луо-наари были не слишком воинственны, их интересы ограничивались их же миром. Редкие бунтари уходили в компаньоны по другим мирам. Но в какой-то момент бабочки стали слишком известны и за ними началась охота. Грамрлы желали получить не только источник ледяной стали, но и пройти изменение, приняв в себя часть силы луо-наари. Кстати, сами бабочки называют окраинную сталь луронитом.
- Позволь угадаю,- вздохнул подошедший к нам Деррек,- грамрлы уничтожили целый мир?
- Умирая, от солнечного ли света или же от других причин, луо-наари становятся темной пылью. И если темной пыли становится слишком много, то она начинает уничтожать все, что находится вокруг нее. Сдержать ее может лишь окраинная сталь, луронит,- проговорила я и указала на яйцо,- малыш говорит, что плод в этом яйце пропитан темной пылью. И что для выживания плод должен исторгнуть пыль из себя.
- Но тогда пыль начнет уничтожать все вокруг себя,- медленно проговорила Ауэтари. – Как интересно.
- В этом яйце больше нет ни пыли, ни жизни, малыш уничтожил темную пыль,- я осторожно коснулась потускневших крыльев луо-наари, а после поднесла руку к голове. – Он не может вернуться в браслет, пока не наберется сил. Нужно найти цветы.
- Погоди, то есть темную пыль можно уничтожить? – Гамильтон, как и положено Генералу, выцепил главное.
- Да, но есть большая-пребольшая проблема – количество темной пыли, которую может нейтрализовать один луо-наари очень и очень невелико. Теперь нам необходим темный клинок – все вот это должно быть возвращено в мир грамрлов. А пока что надо понизить здесь температуру, это замедлит вылупление.
Марон, стоявший чуть в стороне, осторожно произнес:
- А что если это и есть та цена, которую заплатил бастард? Что если он предложил им наш мир в качестве инкубатора в обмен на силовую поддержку?
- Глупо править опираясь на страх,- фыркнула Тина.
Но с ней не согласился даже Гроза Леса:
- Скажи это целой плеяде тиранов, затесавшихся у Рентийских в предках. Часть тиранов даже своей смертью умерла.
- Оставим разговоры на потом.
Мы зачаровали зал так, что мрамор покрылся тонкой ледяной коркой. Коркой, которая покрыла и яйца.
- Гамильтон, ты сможешь привести нас к бастарду? – спросила я, когда мы покинули зал.
- Да,- уверенно ответил мой компаньон.
Нам пришлось изрядно поплутать по пустым и темным коридорам, но, в итоге, Генерал все-таки подхватил след. А я могла думать только о том, что здесь и сейчас нам необходима старая аристократия. Не ради их боевых навыков, боги упасите, но ради свидетельства. Бастард стакнулся с главным врагом всего нашего мира – это не просто утрата доверия, это казнь. Мучительная, но быстрая, чтобы наверняка и без осечек.
- Кристоф нужен здесь,- сказала я вдруг. – Леди Ауэтари, вы могли бы найти его? Пусть возьмет свидетелей и берет дворец штурмом. Думаю, леди Илзерран и главный жрец будут счастливы помочь.
- Не хочу тебя оставлять, хвостик,- вздохнула леди бассет,- но слышу истину в твоих словах. То, что происходит сейчас не просто игра во власть.
Ауэтари покинула нас через окно. Вместе с ней отправился Ройер – сопроводить и помочь, при необходимости.
- Я ведь правильно понимаю, что моя песья мать ждет появления щенков? – наклонившись, я дернула Гамильтона за длинное ухо.
- Мы поняли это буквально пару часов назад,- повинился мой компаньон.
- А почему промолчали?
- Между беременной человеческой самкой и сук… И самкой, ждущей щенков, есть большая разница – люди хрупки, в то время как Ауэтари стала лишь сильней,- проворчал Гамильтон. – Залог выживания нашего вида – беременные самки быстрее, злее и сильнее. Сильнее не только физически, но и магически. Другой дело, что роды зачастую уносят жизни матерей, но…
Он с надеждой посмотрел на Тину:
- Ты отправишься с нами в родной мир? Чтобы принять наших щенков?
- Да,- подруга заторможенно кивнула,- да. Только мне надо подтянуть теорию. Уж больно ваша анатомия от человеческой отличается!
Гамильтон фыркнул и вновь заторопился вперед. Шаг, шаг, поворот за поворотом и вот мы оказываемся у массивных кованых дверей.
- С наскоку не выбить,- Деррек оценивающе посмотрел на препятствие,- как сильно мы можем шуметь?
- Как угодно,- я криво улыбнулась,- они знают, что мы ходим по дворцу. Не поймали и не убили не потому что мы хорошо скрываемся, а просто потому что чем-то заняты.
