– Ну вот и все, считай, попалась птичка... Локар, готовь дубинку.
Самый здоровый из группы встал к стене, чтобы огреть проезжего, когда тот войдет. Остальные рассредоточились чуть поодаль, чтобы перекрыть дальний выход.
Уже слышны были шаги клиента, Локар поднял дубинку и затаил дыхание. Вот показалась тень, а затем и сам проезжий – роста невысокого, такого бить работа легкая.
Локар махнул дубиной, но проезжий резко подался назад, и дубина врезалась в замусоренный пол, а согнувшийся за ней Локар получил удар по затылку и рухнул в пыль, даже не вскрикнув.
– Ах ты, сука! – закричал Морелис и бросился на проезжего с обнаженным мечом, но тот резко крутанулся и ударил нападавшего ножнами в ухо. На место отлетевшего грабителя бросился следующий, но получил страшный удар ногой в пах. Четвертый напал слева, ударил мечом, надеясь снести наглецу голову, но тот пригнулся и, проскочив под рукой, полоснул нападавшего кинжалом по ребрам.
Бедняга взвыл и, схватившись за раненый бок, свалился к стене вместе с остальными.
В проломе показались тураны. Они не скрывали своих намерений, их кривые мечи были готовы к убийству.
Питер перепрыгнул на свободное место, двое туранов метнулись за ним, а третий встал в проломе и вскинул арбалет. Питер толкнул ближайшего турана ногой, тот качнулся в сторону и получил в спину арбалетный болт.
На смену упавшему бросился второй туран, но его удар был отбит, а встречного удара кинжалом он даже не заметил.
Оттолкнув падающего, Питер шагнул навстречу неудачливому арбалетчику. Быстрый выпад мечом, и туран отлетел к стене, чтобы сползти по ней с угасающим взором.
Схватка была закончена. Питер подобрал в углу тряпку со старой кровью и, вытерев оружие, с задумчивым видом уставился на державшегося за ухо Морелиса.
Тот по-своему понял этот взгляд и заплакал.
– Ваша милость, не убивай. Мы только кошелек забрать хотели, а вот эти – тураны собирались вас резать, чтобы лошадку забрать... А мы только... Только кошелек, ваша милость.
– Что за мундиры на вас? Украли? – спросил Питер, убирая в ножны меч и кинжал.
– Нет, ваша милость, это наши, – морщась, ответил другой грабитель, осторожно проверяя рукой, уцелело ли у него между ног хоть что-то.
– Наши это мундиры, – ответил Морелис и, высморкавшись, сел. Он уже понял, что убивать их проезжий не станет. – Мы раньше в Исфагане в страже служили, а как город порушили – в разбойники подались, чтобы пропитание добывать.
– Постой, как-то раз и за мной в Исфагане стражники гонялись...
– Так мы же не по своей воле, ваша милость, а только службы ради, – торопливо заговорил Морелис.
– Ох, как жжет! Ох, до чего же жжет! – начал жаловаться тот, что получил кинжалом. – Ваша милость, клинок-то у вас не с ядом?
– Не помню, – с мстительной ухмылкой ответил Питер. – Ладно, вставайте, убивать вас я не буду.
– Вот спасибо-то, вот спасибо! – затараторил Морелис и стал сидя кланяться. – А насчет того, что гонялись за вами, не извольте сердиться, у нас новый товарищ появился, и того, как выяснилось, по Исфагану прежде гоняли.
– Это ты про Крафта? – морщась, спросил тот, что сверял в паху наличность.
– Как ты сказал? Как его имя? – спросил Питер, делая шаг к пострадавшему. Тот стал испуганно отползать к стене.
– Не бойся, у меня друг пропал, Крафтом звали, не он ли у вас приблудился?
– Он или не он, мы, ваша милость, не знаем, – развел руками Морелис. – А только пьют они с капитаном третий день кряду.
– А кто таков этот капитан?
– Дык однополчане они с этим Крафтом. – Морелис встал на ноги и осторожно указал на свой валявшийся в пыли меч, дескать, можно ли поднять.
– Капитан фон Крисп?! – воскликнул Питер, не замечая жеста.
– А вы-то откуда его знаете, ваша милость?
– Я был в том же полку, что и Крафт, а командиром у нас был капитан фон Крисп, чего же здесь непонятного?! – радостно пояснил Питер. – Ведите меня к ним скорее, я уж и не надеялся с Крафтом встретиться!
– Вона как все закрутилось, – усмехнулся Морелис и покачал головой, но тут же схватился за ухо, которое распухало на глазах и приобретало лиловый оттенок.
Пошевелился и замычал Локар. Морелис подошел к нему, чтобы помочь, но тут увидел на тропе группу посетителей торжища.
– Эй, люди! – крикнул он. – Не ходите сюда, идите в обход!
– А чего там такое? – спросили его.
– Да тут... – Морелис обвел взглядом тела туранов. – Тут человеку плохо! – нашелся он, и посетители пошли в обход.
Наконец пришел в себя Локар, он сел на замусоренном полу и стал тупо таращиться на то, как Питер перевязывает его товарища.
– Поднимайся, Локар, давай утащим этих в яму, а то нас стражники сюда больше не пустят за безобразия! – начал расталкивать его Морелис.
Локар поднялся, и вдвоем они перетаскали тела туранов в соседнее помещение, где побросали в сливную яму и завалили мусором.
Пока они делали эту работу, двое других пострадавших присыпали пылью кровь и все время заворачивали пытавшихся пройти по краткому пути людей, повторяя довод Морелиса: не ходите, здесь человеку плохо. Это действовало.
Лагерь отряда капитана фон Криспа находился всего в двух милях от Малбурга, на поросшем молодым лесом холме. Это место было удобно и для проживания, и для наблюдения за проходящими мимо двумя дорогами, а обдувавший возвышенность ветер быстро рассеивал дым от костра, не давая обнаружить его разбойникам из соперничающих группировок.
Своего коня Питеру пришлось тащить на поводу, подъемы здесь были слишком крутыми. Лагерь оказался небольшим и малозаметным, поскольку шалаши были сделаны из живых, связанных вместе молодых деревьев.
Шалаш фон Криспа находился на отшибе, рядом с кустами терновника, надежно прикрывавшего тылы и не позволявшего окружить ставку командира в случае мятежа или нападения конкурентов.
Разбойники проводили гостя к командирскому шалашу, но Морелис предупредил:
– Вы, ваша милость, осторожнее будьте, а то его благородие вчера одного из наших зарубил, когда тот хотел кошелек стащить. Пьяный-то пьяный, а как хватил мечом, так человека почти напополам. И снова спать.
– Хорошо, я это учту, – сказал Питер и, оставив Морелису коня, вошел в шалаш.
На столе и по всему земляному полу были разбросаны объедки – следы трехдневного загула. Возле топчана валялись черепки четвертных и получетвертных кувшинов. Питер насчитал восемь горлышек. А полдюжины четвертных кувшинов под колченогим столом обещали продление праздника еще на пару дней.
– Эй, капитан! – позвал Питер и, подойдя к фон Криспу, потряс его за плечо. Тот приоткрыл один глаз, потом второй и вдруг поднялся и сел на топчане.
