– Я говорю о Нем, чье имя выбито на Пыльной плите в зале Павших Королей.
Через несколько мгновений звенящую тишину разорвали сдавленные смешки.
– Ты говоришь о названом сыне Владыки? – осторожно уточнил Гаттарам.
– Именно о Нем.
Глава совета пожевал что-то эфемерное губами и скупо улыбнулся вслед за смеющимися членами совета.
– Ну что можно ответить по этому поводу. Ты принес действительно бесценную весть. Ты вселил радость в наши очерствевшие сердца, уже какое столетие ожидающие прихода Спасителя. Того, кто объединит нас под развернутыми знаменами и вернет нам все горы севера и предгорные луга с волшебными травами и мхами забвения. Ведь недаром сказано, что после воцарения Владыки он отдаст нас под руку вновь обретенного сына, и тот будет править огненным народом ради нашего блага и во славу всех павших правителей.
Гаттарам встал со скамьи и оправил складки одежды.
– Может быть, ты сможешь мне напомнить, какой по счету это Спаситель? Сотый или двухсотый? Я уже сбился со счета на своем веку, не говоря уж про наших летописцев.
Слова Глонга тихо упали в ответ:
– Это. Не. Гном.
Теперь даже молчавшие раньше засмеялись в голос.
Грязный всклокоченный гном мрачно смотрел на них и медленно наливался желчью и яростью:
– Вам смешно? О да, вам очень смешно. Вы привыкли тут в безопасных стенах пировать и прославлять красоту возводимых дворцов. Но вы постарались забыть о прошлом, когда наша кровь текла рекой на поле брани, а потом омывала бесчисленные мостовые в чужих городах. Вы боитесь признаться самим себе, что не хотите возвращения Владыки! Вы боитесь перемен и не желаете рушить призрачный мирок, любовно взлелеянный среди этих ненадежных скал. Вы не бываете там, в степях и городах чужих народов. Там, где сейчас все начинает бурлить и где пахнет чудовищными битвами! Вы хотите забыть о вашем предназначении!
– Не богохульствуй! – оборвал его Гаттарам. – Не тебе судить, кто из нашего народа и как служит возрождению. Не тебе, забывшему о приличиях и правилах поведения, попрекать почтенный совет в ненадлежащем отношении к памяти предков! Хочешь ли что-либо еще нам сказать?
– Да. Два имени. Первое – Его зовут Глэд. Второе – Он назвал имя своего отца. Его зовут…
Произнесенное слово похоронило под собой все звуки в зале. Перепуганный писец от неожиданности свалился со скамьи, и листы из записной книги белыми птицами разлетелись вокруг. В звенящей тишине неожиданно громко затрещали фитили в масляных лампах, и с булькающими звуками кто-то из сидящих попытался отдышаться.
– Не. Надлежит. Поминать. Имя. Владыки. В праздной. Беседе, – вытолкнул из себя свистящим шепотом глава совета.
Глонг ответил тихим смешком:
– Что, теперь я завоевал ваше внимание? А каково мне было сидеть рядом с Ним? Вы об этом не подумали? Где уж вам…
Маленький гном расправил плечи, и его голос взметнулся к потолку:
– Его зовут Глэд. Его глазницы пусты и одновременно полны мрака. Его тело объединяет множество душ и хранит секреты других народов. Он говорит на нашем языке с легкостью, недоступной лучшим нашим ораторам! И мало того, Он знает истинное имя Владыки и не боится произносить его.
– Он назвал себя как положено, Сыном повелителя и хранителем устоев?
– Нет, Его разум еще во тьме, но Он пробуждается. В ближайшие дни Он осознает Себя. Скоро мы сможем принять Его здесь как подобает.
Гаттарам поймал себя на том, что его рука задумчиво теребит окладистую бороду, приводя ее в полный беспорядок. Вернув седым волосам должный вид, глава совета повернулся к молчаливо сидящим фигурам.
– Чтобы ни одно слово из услышанного не покинуло ваших уст. Это раз. Записи нашей встречи я лично передам сейчас же в Королевскую библиотеку. Это два. Уважаемый Глонг должен немедленно предстать перед старейшинами и толкователями, нам необходимо еще раз уточнить все, что с ним случилось. Это три.
Поперхнувшийся воздухом член совета с трудом справился с голосом и сипло спросил:
– Но как мы найдем претендента. Ведь наш гонец покинул его?
Глонг поклонился аудитории:
– Я передал Ему личный именной оберег. Геральдические книги и темная вода в королевских чашах позволят толкователям узнать, где Он находится в данный момент.
Гаттарам в который раз покачал головой:
– Отдать ему часть имени. Ты сошел с ума. Но я всем сердцем молю, чтобы принесенная тобой весть не обернулась напрасной надеждой.
Через пару минут несколько гномов быстро спускались в глубины запутанных лабиринтов, торопясь попасть в Королевскую библиотеку, где старейшие и мудрейшие представители народа собирались проверить принесенные сведения на подлинность и убедиться, что все сказанное соответствует древним пророчествам.
Наместник Северной Короны, холодной жемчужины его королевского величества Ниерольда, рвал и метал. Он уже не обращал внимания на забрызганный вином бархатный жилет, беспорядок на столе и перепуганные лица прислуги. Господин Таллобер сам изрядно испугался и даже не скрывал этого.
– Вы только послушайте, чего требует этот проклятый солдатишка! Он требует, чтобы мы послали ему на подмогу всю тысячу Дикого Кита, оголив при этом стены нашего прекрасного города! А кто будет защищать добропорядочных горожан в случае нападения проклятых чудовищ, которых этот проклятый сотник специально рассердил не так давно? Кто? Я?!
Украшенный затейливым рисунком кубок полетел в противоположную стену.
– Я с радостью сложу голову за моего любимого короля и корону, но не позволю какому-то безродному солдафону погубить наш город! Не позволю! Не дождетесь, мерзавцы!
И пухлый телом наместник ожесточенно продемонстрировал слугам фигу, которой старательно изобразил в воздухе что-то нелицеприятное.
– Я уже написал его величеству о столь беспардонном поведении этого выскочки! Ладно, он собрал крестьян со всей округи, оторвал их от уборки урожая и заставил таскать бревна на строительство укреплений. Ладно, он прислал к нам на постой раненых и обобрал местные больницы, согнав всех доступных лекарей для быстрейшего выздоровления его подчиненных. Понимаю. Мало того, я даже принимаю его действия ввиду нависшей над нами угрозы. Но бросить единственный боеспособный отряд в этих краях на растянутую границу, чтобы лишний раз помахать перед носом орков беззащитными стенами города?! Ни-ког-да!
И господин Таллобер со стоном рухнул в заботливо подставленное кресло.
– Я не желаю, чтобы мы разделили судьбу этого города у соседей, как его там? Дакарэйлана? Язык сломаешь, пока выговоришь, – тяжело отдувался наместник.
– Совершенно верно, ваша светлость, именно так. Несколько тысяч убитых, все сожжено и разрушено.
