Серегил становился все более беспокойным. По истечении часа он уже стал сопротивляться Алеку, а когда обряд очищения начался в четвертый раз, Теро и Алеку понадобилась вся их сила, чтобы удерживать его. Во время самой сильной судороги Серегил вцепился себе в грудь, что-то неразборчиво выкрикивая. Нисандер замер, вслушиваясь, потом покачал головой.
Прошел еще час, все они были на грани изнеможения. Лицо и шея Алека были сплошь покрыты следами ногтей Серегила, у Теро под глазом расплывался синяк, а из носа шла кровь от неожиданного удара. Черные обугленные останки тварей лежали слоем почти в три дюйма, а сломанные прутья покрывали пол по щиколотку Нисандеру.
Наконец рана вскрылась, и из нее хлынул густой гной. Скоро все они были перепачканы им, поскольку приходилось удерживать бьющегося Серегила. Нисандер стер губкой гной с его груди, и стало видно, что отметина, оставленная диском, появилась снова. Алек мог даже разглядеть отпечаток непонятного узора и квадратного отверстия в центре.
К тому времени, когда обряд очищения подошел к концу, сквозь стеклянный купол падали косые лучи вечернего солнца. Несколько светящихся красных тварей появились из капелек, слетевших с кедровой ветки, потом уже не появлялось ничего. Серегил успокоился, хотя дышал все еще с хрипом. Взяв нож из слоновой кости, Нисандер осторожно разрезал кожу над пульсирующей на горле веной. Из разреза выступила единственная капля крови. Нисандер поднял палочку и стер часть голубого мелового круга на потолке, потом — часть круга на полу. Устало разогнувшись, он потер шею.
— Он чист.
— Он теперь поправится? — неуверенно спросил Алек:
внешне в состоянии Серегила никаких улучшений не было заметно.
Нисандер с ласковой улыбкой отвел влажные черные волосы со лба больного.
— Да. Иначе он не выжил бы во время очищения.
— Ты хочешь сказать, что обряд мог его убить? — задохнулся Алек, вцепившись в край стола, чтобы не упасть. Нисандер обнял юношу за плечи и посмотрел ему в лицо.
— Он наверняка умер бы, не пройди он очищения, и. может быть, его ожидала участь гораздо худшая, чем просто смерть. Я не стал говорить тебе этого заранее, потому что не хотел, чтобы ты особенно переживал во время обряда.
Алек судорожно вздохнул.
— Не послать ли теперь за Валериусом? — спросил Теро.
— Да, пожалуйста. Думаю, сейчас его можно найти в холле.
— Кто такой Валериус? — поинтересовался Алек.
— Дризид. Серегил страдает и телом, не только душой. Он нуждается в особом лечении.
Это по крайней мере было Алеку понятно. Он принялся убирать комнату. Осторожно подняв одну из почерневших тварей, он обнаружил, что она такая же хрупкая, как и настоящий паук, на которого она походила.
— Что они собой представляют? — спросил он и с отвращением бросил останки твари на пол.
— Телесное воплощение зла, проникшего в Серегила через диск, — ответил Нисандер, пересыпая в пальцах пригоршню черных пауков. — Очень трудно воздействовать на то, что не имеет материальной природы. Благодаря той процедуре, которую ты только что наблюдал, я сумел мало-помалу извлечь зло из тела Серегила и заключить его в материальные объекты, с которыми легче управляться:
можно уже было уничтожить их властью магии. Эти угли — просто остатки временной телесной формы, в которую я заключил враждебные силы.
— Это трудно сделать?
— Не столько трудно, сколько утомительно. Ты сам, должно быть, устал до смерти, удерживая нашего бедного друга столько часов. Вот и представь, как себя чувствует после этого всего бедный старик, которому почти триста лет от роду.
Алек заморгал.
— Микам говорил, что ты — самый старый из магов, но я никогда…
— Едва ли я самый старый среди волшебников, мой мальчик, я просто старше всех, кто живет в Доме Орески, — поправил его Нисандер. — Я знаю нескольких магов, возраст которых раза в полтора больше моего. Для волшебника я в самом соку, так что не делай из меня беспомощную развалину!
Алек, заикаясь, начал извиняться, боясь, что обидел хозяина, но Нисандер со смехом взъерошил ему волосы.
— Раз тебе рассказывал обо мне Микам, он, должно быть, говорил, что бояться меня не нужно. Так что говори откровенно все, что думаешь, — я только больше буду тебя любить за это.
— Ко всему здесь трудно привыкнуть, — признался Алек.
— Ничего удивительного. Как только Серегил будет удобно устроен, мы с тобой не спеша о многом побеседуем.
Алек молча принялся за уборку, удивляясь про себя, что ценного рассчитывает услышать от него маг, даже такой снисходительный, как Нисандер. Его размышления, однако, были прерваны, когда кто— то вошел в соседнюю комнату.
— Во что же вляпался этот негодник на сей раз? — рявкнул требовательный голос.
Человек, похожий на дикаря, в грубых одеждах, решительно вошел в комнату. Он принес с собой запахи свежего воздуха, дыма костра, только что собранных лесных растений. За ним следовал Теро с выражением неодобрения на тонкогубом лице.
— Валериус, дружище! — радостно приветствовал его Нисандер. — Как удачно, что ты сегодня оказался в Римини! Я прогнал чары, но Серегила нужно лечить.
Швырнув на стол ветхий мешок, дризид, нахмурившись, стал осматривать Серегила. Черные всклокоченные волосы Валериуса торчали из-под полей драной фетровой шляпы, борода воинственно топорщилась, курчавая черная поросль покрывала руки и выбивалась из ворота незастегнутой туники; в целом он очень напоминал медведя. Его одежда, как у большинства дризидов, была простой и носила следы нелегких путешествий. Принадлежность к дризидам подчеркивалась тяжелым серебряным медальоном и отполированным руками до блеска посохом. С пояса, охватывающего внушительный живот, свешивались мешочки всех видов и размеров, а глубокие морщины, прочертившие лицо, говорили о несговорчивом характере.
— Думаю, что он страдал от какого-то проклятия, — сообщил ему Нисандер.
— Это я вижу, — ответил Валериус. Его карие глаза блеснули, когда он принялся ощупывать Серегила. — А УГО что? — Его палец коснулся припухлости вокруг открытой раны.
— Отпечаток деревянного диска, который Серегил несколько дней носил на груди. Я не знаю, появилась ли рана вследствие злых чар диска или в результате того, что этот паренек по неведению сорвал его с Серегила. Алек, ты ведь говорил, что заметил покраснение на этом месте за несколько дней до последнего происшествия?
Острый взгляд дризида пригвоздил Алека к месту. Юноша кивнул.
— Никогда не видел ничего подобного, но от Серегила просто разит колдовством. — Валериус сморщил нос, разглядывая слабый, но все еще отчетливо видный отпечаток. — Лучше всего было бы удалить отметину.
