Дейлон сделал знак Лютии, чтобы она привела свидетеля, и вытащил бумаги из-под полы камзола. На бумагах красовалась личная печать магистра. Лицо Феликса посерело. Он вскочил с места, но имперские гвардейцы мгновенно обступили его. Хранитель печати принял бумаги у князя и передал их Императору. Тот внимательно изучил содержимое и вновь передал их хранителю печати.
— Что вы скажете Ангеран?
Ангеран де Лофер вытащил небольшую лупу, через которую осмотрел документ.
— Бумага, печать и почерк, определенно принадлежат магистру. В этом нет никаких сомнений.
— Я не писал это письмо. Оно не мое! — Закричал разъяренный Феликс.
Через боковую дверь вошла Лютия, которая вела за собой молодого мужчину, в форме ордена Белого тигра. Они прошли вперед и встали перед императором. Феликс бросил презрительный взгляд в сторону пришедшего, и поудобней расположился в кресле. Все было кончено! Мужчина поведал, что он является чиновником ордена и выполняет особые поручения магистра. Меня зовут Артур сын Эхелеона. Полгода назад мне дали записку, чтобы я доставил ее наместнику в Изирале. Я случайно прочел ее и узнал, что магистр приказывает подготовить, ваше убийство сир. Потом мне еще несколько раз давали распоряжения передать приказы в Изираль.
Император внимательно выслушал чиновника. После чего его внимание переключилось на Лютию, которая, скромно, стояла рядом с Дейлоном.
— Дочь моя, ты знала об этом?
— Я не только знала, но и входила в круг заговорщиков. Несколько месяцев назад, наместник предложил мне стать императрицей. Он сказал, что независимо от того соглашусь я или нет, вы все умрете. Тогда я решила вклиниться к ним в доверие, чтобы спасти вас, отец. Я делала вид, что мы за одно, а сама собирала доказательства предательства ордена. Я сообщила Дейлону о готовящемся заговоре, зная, что эльфы и орден готовятся к войне, и он мне обязательно поможет. Вчера мы поймали посыльного магистра, добыв вам эти бумаги. Я все это сделала ради вас отец.
Император глубоко вздохнул и повернулся к магистру.
— Вы отрицаете это?
Феликс улыбнулся, оскалившись звериной улыбкой. Его глаза блестели искрометной злобой.
— Я лучше промолчу. Ведь то, что я скажу, не имеет никакого значения. Продолжайте судить меня.
— Вы правы, что молчите. Потому что все это, я давно уже знал. Моя тайная полиция, мне уже давно все сообщила. Вы думаете так легко убить Императора?
Магистр пожал плечами, и лениво зевнул. Как будто все происходящее его не касалось.
— Почему же, вы так долго тянули?
— Я знал, что моя дочь замешана в этом. И я хотел окончательно узнать, что к чему. Но теперь я уверен в своей дочери, так же сильно, как я уверен в вашем предательстве, магистр.
Дейлон вышел вперед и указательным пальцем ткнул в сторону хранителя печати.
— Он тоже замешен в заговоре. Мой слуга слышал, как он обсуждал ваше убийство с наместником.
Хранитель печати улыбнулся и почтительно поклонился князю. Но ничего не ответил на его обвинения. Наместо хранителя, все объяснил сам Император.
— Ангеран мой верный слуга. Он состоит в штате моей тайной полиции. Именно он сообщил мне о готовящемся заговоре. Если он что-то говорил обо мне, то только подолгу службы. Пожалуй, беседа слишком затянулась. Стража! Арестуйте членов ордена.
Отовсюду выбежали сотни стражников, с длинными алебардами наперевес. Они окружили рыцарей ордена. Воины ордена хотели выхватить мечи, но магистр, жестом приказал им сложить оружие. Железный Феликс вытащил меч и предложил его Императору. Генрих отвернулся от магистра, после чего стража увела предателя с глаз своего сюзерена. Все это время, зал пребывал в полном молчании, и только громкие вздохи дам, когда они слышали что-то страшное, раздирали тишину зала. Генрих поднял кубок и громогласно воскликнул:
— Пусть будет благословенна Империя!
— Слава Императору! Да здравствует Император, — вторили ему голоса его подданных.
Пир еще не успел закончиться, как огромные ворота зала распахнулись, и в помещение влетел резкий порыв восточного ветра, тянущий запахом смерти и горелой плоти. Вслед за порывом ветра, в зал вошел высокий человек в кожаных доспехах. Он прямиком направился к Императору, который тревожным взором наблюдал за движениями пришедшего. За спиной посланца шли несколько гвардейцев, в любой момент, готовых прикончить гостя. Человек приблизился к Императору и почтительно поклонился в пояс. Это был гонец имперской почтовой службы. От него тянуло лошадиным потом, и не отбиваемым запахом грязи. В каждом движение гонца, читалось смущение и жуткий страх. Запинающимся голосом, он обратился к Императору.
— Ваше величество! Все кончено. Весь Восток в огне. Объединенная орда идет. Десятки тысяч орков и троллей идут на нас.
Придворные не успевшие опомниться от разоблачения магистра, впали в ступор. Страх охватил людей. Огромная орда надвигается на Империю, а они о ней ничего не знают. Орден, который должен сдерживать наступления орды, предал Императора. И им больше неоткуда ждать помощи.
Император первым отреагировал на слова посланца. Первобытный ужас затаившийся в глазах гонца, не оставлял никаких сомнений. Орда объединилась и идет разрушать.
Генрих встал с кресла. Обвел окружающих пристальным взором. Он видел, что его люди ждут спасения в его словах. Они ждут надежды.
— Рано или поздно это должно было произойти! Враг не застал нас врасплох! Мы не боимся его! Мы разотрём их в порошок! Нас больше, мы сильнее! Мы победим! За Империю! За Изираль! Вперед!
Генрих выхватил меч, воздев его к небесам. Рыцари мгновенно вскочили со своих мест и обнажили стальные мечи. Лязг имперской стали, и радостные вопли заполнили древнюю залу. Полные воодушевления, люди кричали: За империю! За Изираль! Вперед! Голоса воинов слились в один радостный крик. Они все были готовы умереть за свою землю, за свою страну, за своего Императора. И не было такой силы, которая могла бы остановить Имперских рыцарей. Они сражались до конца, но конец был уже близок.
Дейлон воодушевленный речью Генриха, был готов отдать свою жизнь за Империю, против которой еще совсем недавно собирался сражаться. Отвага и нетерпение охватили его сердце. Рыцари начали брататься, забыв все прежние обиды и переживания. Массивные кубки сталкиваясь, выплескивали бурлящее вино на пол и камзолы собравшихся. Женщины страстно обнимали своих мужчин, с надеждой о спасении, заглядывая в их очи. На улице начиналась буря, разорвавшая давящий летний вечер, громогласными раскатами грома. Зарницы, яркими вспышками освещали, старинный зал, зловеще расплываясь в бассейне с диковинными рыбками.
