— Я бы не ожидал меньшего от человека, который дает советы самому королю Олидану. — Я ослепительно улыбнулся, изображая дружелюбного героя, сохранившего непринужденность обращения. — По правде говоря, я связан каким-то ужасным заклятием с норсийцем, который приехал со мной. Мы связаны магией. Если мы расходимся слишком далеко, с нами происходят плохие вещи. Все, чего я хочу, — это чтобы нас разъединили и чтобы каждый мог снова идти своей дорогой. Тот, кому это удастся, обнаружит, что я весьма и весьма щедрый принц.
Сейджес удивился куда меньше, чем я ожидал. Можно подумать, он уже все это знал.
— Я могу помочь вам, принц Ялан.
— О, слава богу! Ну, любому богу, не суть важно. Ты не представляешь, как тяжко быть прикованным к этому чудовищу, тащиться с ним до самых фьордов. Холод меня совсем не радует. Моя носоглотка…
Сейджес поднял руку и прервал мой треп. Он словно не понимал, что перебивает принца, но что есть, то есть — от облегчения у меня не в меру развязался язык.
— Есть, как это часто бывает, и легкий, и трудный путь.
— Лучше уж легкий, — сказал я, подаваясь вперед: язычник говорил очень тихо.
— Убей другого.
— Убить Снорри? — Я отпрянул. — Но я думал, что если он…
— На каком основании вы это думали, принц Ялан? Разумный человек может бояться некоторых возможностей, но не дает страху превратить возможность в неизбежность. Если кто-то из вас умрет, проклятие умрет вместе с ним и другой может беспрепятственно продолжать свой путь.
— Ох! — Казалось глупым, что я прежде был уверен в таком исходе. — Но я не могу убить Снорри. — Я не хотел его смерти. — Ну, то есть это будет очень сложно. Ты его не видел. А если бы видел — понял бы меня.
Сейджес пожал плечами, едва заметно приподняв их.
— Ты в замке короля Олидана. Если он прикажет кого-то убить, этот человек умрет. Сомневаюсь, что он откажет принцу в убийстве простолюдина. Особенно человека из края льдов и снегов, поклоняющегося первобытным богам.
Мой прежний энтузиазм со вздохом покинул меня.
— Тогда расскажи про трудный способ…
Я проснулся в холодном поту в теплой постели. Какое-то время пытался понять, что это за гостиница. Я даже на миг подумал, что рядом может оказаться Эмма, но нащупал только льняные простыни. Тонкий лен. Замок. Я вспомнил — и сел. Была ночь.
Меня преследовали кошмары, один за другим, и сердце мое еще не перестало бешено колотиться, но деталей я не помнил. Ничего, кроме того, что нечто ужасное кралось за мной в темноте, так близко, что я чувствовал на шее его дыхание, чувствовал, как оно хватается за мою рубашку.
— Замок, Ял. Ты в замке.
Мой голос прозвучал слабо, словно я находился в огромном пустом пространстве.
Свеча, которую я оставил гореть, должно быть, давно погасла — даже запаха не чувствовалось. Мне бы кремень и трут — но они остались в седельной сумке в конюшне.
— Ты слишком большой мальчик, чтобы бояться темноты.
Страх в голосе убедил меня, что лучше уж молчать. Я прислушался, нет ли других звуков, кроме моего дыхания. Их не было.
Я бросился на подушку, натянул на себя простыню и, чтобы отвлечься от ночных кошмаров, сконцентрировался на своей беседе с Сейджесом.
— Трудный способ? — переспросил он, словно удивляясь, что я всерьез рассматриваю такую возможность. — Трудный способ состоит в том, чтобы завершить работу заклятия. Любое колдовство есть акт воли, стремящейся к завершению. Желания сильнейших, произнесенные вслух, выведенные на пути, которые их искусство проложило в ткани сущего, становятся подобны живым существам. Заклятие будет виться и изгибаться, покуда не достигнет породившей его цели. Покуда цель существует, заклятие не завершено. Уничтожь цель — и колдовство, связывающее тебя, перестанет существовать.
Я подумал о глазах под маской.
— Убить Снорри, говоришь?
Легкий путь и правда казался легче.
Глаза, мерцавшие за прорезями фарфоровой маски, те же самые глаза наблюдали за мной в кошмарах. У меня мурашки бежали по коже при мысли об этом — даже сейчас. Я хватался за простыни, как ребенок, но даже стальная броня не смогла бы защитить меня от этого ужаса. Убить Снорри?
— Совсем нетрудно, это я могу устроить, мой принц.
Все, что сказал язычник, звучало разумно.
— Нет, честно говоря, не могу. Он стал мне вроде как др… — я прикусил язык, — доверенным лицом.
Сейджес покачал головой, строки на его лице расплылись.
— Это безумие, мой принц. Варвар держит вас в плену заложником собственных устремлений и тащит навстречу ужасной опасности. Мудрый человек, лорд Стоккольм, написал об этом много веков назад. Постепенно узник приучается считать своего тюремщика другом. Вы запутались в его снах, принц Ялан. Пора просыпаться.
И, лежа в немой темноте, имея лишь льняную простыню в качестве средства защиты от безымянного ужаса из Вермильона, который, как я был убежден, стоял в ногах кровати и смотрел на меня, я честно пытался проснуться. Скрипел зубами и пытался снова заснуть или же проснуться — но спасало лишь воспоминание о голосе Сейджеса: «Вам всего лишь нужно обратиться к королю Олидану за защитой. Я сам ему сообщу — и к утру норсиец упокоится в могиле для бедняков, что у реки. Вы проснетесь свободным человеком, готовым вернуться к жизни, из которой вас вырвали. Вольным жить по-прежнему, будто ничего не случилось».
Надо признать, звучало это заманчиво. Даже сейчас. Но мой язык отказывался сказать «да». Возможно, это тоже было симптомом болезни Стоккольма. «Но он… ну, типа верный слуга». И конечно, каким бы я ни был трусом и лжецом, верного слугу я не предам. Разумеется, если это вдруг не потребует честности или отваги или не доставит мне еще каких-либо неудобств. «Понимаю… И все же должен быть другой способ. Ты не можешь ничего сделать? Ты же столько всего умеешь…»
Он снова покачал головой, так медленно, почти незаметно, и я почти поверил, что ему горько.
— Лишь ценой большого риска, мой принц, для себя и для вас. — Он посмотрел на меня своими кроткими глазами, и я тут же почувствовал их притяжение, словно в любой момент он мог утопить меня. — Есть третий способ. Кровь человека, который навлек на вас проклятие.
— Но я не могу… — Мысль о старой ведьме лишала меня присутствия духа, почти так же как то создание из оперы. — Молчаливая Сестра слишком хитра, и бабка трясется над ней.
Сейджес кивнул, словно ожидал подобного ответа.
— У нее есть близнец. Тот, кого судьба может поставить на вашем пути. Кровь близнеца подойдет для нашей цели. Она потушит огонь заклятия.
