Пробыв там некоторое время, Талиана заметила странный свет, льющийся из-под одной дальней двери. Она подошла и заглянула в ту дверь. Это была кладовая, а исходили мерцающим призрачным светом волшебные зеркала, которые собрал здесь Гасхааль со всего замка. Не похоже было, чтобы в эти дни он притрагивался к ним. Вошла Талиана в кладовую и коснулась одного из зеркал. В тот же миг ожило зеркало, и увидела Талиана лицо брата.
— Где Гасхааль? — Спросил Повелитель Молний без всяких приветствий. Резок и груб был его голос.
— Он занят волшебством, — ответила Талиана брату.
Гневно вспыхнули глаза Келесайна.
— Это я и так знаю. Подобно червю, погрузился он со своим Островом в магическое естество Эссенлера, и, как червя, уже нельзя вырвать его оттуда, не повредив самого плода. Мне нужно сейчас же говорить с ним — позови его, немедленно! Может быть, еще не поздно остановить его.
— Что происходит? — Спросила Талиана брата.
— Спроси об этом своего мужа, — отвечал ей тот. — Его словам ты поверишь больше, чем моим.
— Это не так, — сказала Талиана. — Когда-то ты сказал Джордмонду, что я не знаю, чему верить — теперь твои слова стали правдой. Сегодня я видела странную сцену в лесу — Гасхааль заставил одну из своих ворон проглотить огромный бриллиант. И хотя птица с большим трудом справилась с приказанием, это обстоятельство, кажется, только сильно рассмешило его — а ведь он всегда с большой заботой относился к своим птицам. Мне кажется, что он болен или обезумел, ибо смех его был смехом безумца.
— Он не более безумен, чем прежде, — сказал Келесайн. — Все его птицы когда-то были людьми, но всех их он превратил в ворон и забрал себе их знания и их души. Ведь титул его — Повелитель Ворон, и этот титул — не пустой звук. А то, что ты видела в лесу, не безумие, но Ритуал Силы. Также, как проглотила ворона бриллиант, проглотит он сам драгоценное сердце Эссенлера. Магия этого мира иссякнет, а могущество Гасхааля возрастет многократно.
— Не может так поступить тот, кого я люблю, — сказала Талиана.
Сказал Келесайн с издевкой:
— Тот, кого ты любишь, может быть, и не может. Но ведь не Гасхааля ты любишь, а свое представление о нем. Однако наш разговор все так же бессмысленен, как и прежде. Позови своего мужа.
— Его нет сейчас в замке и я не знаю, когда он вернется.
— Если он вернется и не захочет разговаривать со мной, передай ему только одно: когда ворона глотает бриллиант, камень можно вернуть — если поймать птицу и извлечь бриллиант из ее желудка.
На сем зеркало погасло.
Когда вернулся Гасхааль, Талиана сказала ему:
— Мой брат желает говорить с тобой.
Спросил ее Гасхааль:
— Откуда ты знаешь об этом?
— Я отыскала зеркала, — ответила Талиана. — Зачем ты обманул меня, сказав, что они нужны тебе для волшебных манипуляций?
— Я не лгал тебе, — ответил ей Гасхааль. — Они потребуются мне, хотя и позже, чем я полагал вначале.
— Ты поговоришь с моим братом?
— Не сейчас. У меня еще много дел.
— Он, предвидя такой ответ, просил передать тебе: камень можно извлечь из желудка вороны, которая проглотила его.
Долго молчал Гасхааль, а потом спросил Талиану:
— Откуда он узнал об обряде?
Промолвила женщина:
— Я рассказала ему.
— Ты предала меня, — сказал ей Гасхааль. — А я не прощаю предательств.
Произнеся это, он превратил ее в ворону и поспешил в комнату с зеркалами. Там он выбрал одно из них, небольших размеров, и назвал имя Келесайна. Когда появилось перед ним отражение Повелителя Молний, сказал ему Гасхааль:
— Открой двери зеркал.
— Зачем? — Спросил его Келесайн.
— У меня есть нечто, принадлежащее тебе, и я желал бы вернуть тебе это.
Отомкнул тогда Келесайн со своей стороны двери зеркал, а Гасхааль проделал тоже со своей и, бросив в образовавшийся проем ворону, сказал:
— Забирай обратно свою сестру.
И, сказав это, поспешно закрыл двери зеркал.
Сказал ему Келесайн:
— Молись всем богам, которых знаешь. В огненный ад превращу я твой Остров, а участи твоей устрашатся даже и пленники Обители Боли.
— К чему пустые угрозы? — Спросил Гасхааль. — И без того тобой была мне обещана весьма незавидная участь.
Спросил Келесайн:
— Для чего ты погубил мою сестру? Ведь спор этот — между нами.
Ответил Повелитель Ворон:
— Для того, чтобы горька стала твоя победа, если ты все же добьешься ее.
Столь велик был гнев Повелителя Молний, что треснуло в руках Гасхааля волшебное зеркало и разлетелось на части, а осколки изрезали ему лицо и руки. Он вытер кровь, подошел к другому зеркалу и велел зеркалу отыскать Эмерхада, Господина Знаков, своего родича. Приготовился он к долгому ожиданию, ибо не знал, где теперь живет Эмерхад, и не видел его уже довольно давно, но прошло менее минуты — и ожило зеркало, и отразило в себе некую комнату, в которой стоял Господин Знаков.
Сказал Эмерхад:
— Здравствуй, родич. Что произошло с лицом твоим?
— Нет чести у моих врагов, — сказал ему Гасхааль. — Желал я вступить с одним из них в переговоры — видишь сам, чем отплатил он мне за доверие.
— Бесчестно поступать так во время переговоров, — согласился с ним Эмерхад. — Но скажи, с кем ты воюешь?
Сказал ему Гасхааль:
— Тебе знакомы их имена. Келесайн, Джордмонд и Тарнааль — вот имена главных врагов моих, а с ними прочие Лорды Эссенлера.
Сказал ему Эмерхад:
— Много лет назад мы уговаривались с тобой вместе придти в Эссенлер. Однако с тех пор не единой весточки не пришло от тебя. Ни к чему не привели и мои попытки отыскать тебя с помощью волшебных зеркал. Ходили слухи, будто бы ты женился на сестре Келесайна и примирился с Советом Лордов, и, боясь снова вызвать гнев Совета, забыл своих старых друзей и союзников.
— Никогда я не забывал своих друзей и союзников, — отвечал ему Гасхааль. — Правда, примирился я с Советом, но это была лишь военная хитрость и временная мера, нужная для того, чтобы проникнуть в волшебство Рассветных Земель. Правда и то, что некоторое время сестра Келесайна была моей наложницей, но когда она надоела мне, я попросил ее покинуть мой замок, и что теперь стало с ней, я не знаю. Много раз я хотел говорить с тобой, но не мог отыскать: наверное, далеко мы были друг от друга.
— Прав ты, — согласился с ним Эмерхад. — Далеко мы были друг от друга все это время, и разными были дела наши.
— Прошу у тебя помощи, как у родича и друга, — сказал ему Гасхааль. — В награду за эту помощь я причащу тебя к силе, которую обрету через несколько часов. Сила эта — все волшебство Эссенлера.
