— Помоги мне положить Валора на скамью, — попросил Уил Ромена. — Королю не подобает валяться на ковре.
Ромен невесело усмехнулся. Он даже не запыхался после стольких поединков. Его лицо и одежда были забрызганы чужой кровью.
— Ты всегда делаешь только то, что подобает, Тирск?
— Я стараюсь.
Они подняли умирающего и положили его на длинную широкую скамью. Уил взял руку Валора.
— Вы меня слышите, сир? — спросил он.
Валор открыл глаза. Его взор был уже безжизненным, тусклым, дыхание сбивалось.
— Ты должен защищать ее, сынок, несмотря на клятву верности, связывающую тебя с твоим сюзереном, — еле слышно промолвил он.
Уил кивнул.
— Обещаю, что я буду защищать ее до последнего вздоха.
— Ты даже лучше, чем отец… — почти нечленораздельно пробормотал Валор, а затем, собравшись с последними силами, отчетливо прошептал: — Свергни Селимуса с трона и займи его сам!
Валор, король Бриавеля, умер, держа за руку генерала Уила Тирска, предводителя моргравийского войска. Его последние слова поразили Уила. Оба короля, Валор и Магнус, не сговариваясь, толкали его к измене. Но Уил не мог решиться на подобный шаг. Он вытер влажные от слез глаза, обвиняя себя в том, что не смог спасти Валора, и подумал о Валентине. Ромен словно прочитал мысли Уила.
— Кстати, где его дочь? — спросил он.
Ромен не знал, что принцесса присутствовала на встрече генерала с королем, так как она вошла в кабинет отца через потайную дверь.
— Понятия не имею, — ответил Уил, и это было правдой.
— А как Валор отнесся к предложению Селимуса?
Уил сложил руки короля на груди, а затем, наклонившись, поцеловал умершего в щеку. Ромен терпеливо ждал ответа.
— Он согласился с тем, что этот брачный союз принес бы мир обоим королевствам, — наконец промолвил генерал.
Это тоже не было ложью.
— Поздравляю. Ты выполнил свою поручение, и теперь очередь за мной. Я должен сделать то, что обещал.
Подняв с пола меч Уила, Ромен бросил его генералу, и тот ловко поймал в воздухе оружие, схватив его за рукоять.
— Зачем нам убивать друг друга, Ромен? — промолвил Уил, надеясь убедить наемника в нелепости поединка.
— Я должен выполнить свою часть договора, Тирск. Мне за это заплатят кругленькую сумму, а потом я сведу счеты с Селимусом.
— А если победу в поединке одержу я?
— Тогда ты сведешь с ним счеты. Ты же люто его ненавидишь.
— Хорошо, даю слово, что сделаю это.
Шансов на то, что они оба останутся в живых, не было. Уил знал, что один из них расстанется с жизнью.
— Может быть, ты хочешь, чтобы я тоже дал тебе какое-нибудь обещание?
— Кроме того, что ты спасешь Илену?
Ромен кивнул.
— Чтобы спасти ее, я просто женюсь на ней. Это очень приятная обязанность, ведь твоя сестра — красавица.
Уил на мгновение задумался, а затем, опустив меч, сказал:
— Дай мне слово, что будешь верой и правдой служить Валентине.
Глаза Ромена стали круглыми от изумления.
— Новой королеве Бриавеля? Но с какой стати? Ты вообще ведешь себя странно, Уил. Заявляешь о верности Моргравии, а сам целуешь короля враждебного государства и ненавидишь своего собственного.
— Дай слово, Корелди! — потребовал Уил, пропустив мимо ушей упреки наемника.
— А если я этого не сделаю?
— Тогда я не буду драться с тобой. И ты будешь вынужден хладнокровно убить меня, безоружного, но я знаю, что совесть не позволит тебе сделать это. Ты благородный человек по своей натуре, Ромен, это очевидно.
— Ты хочешь изменить своему королю и перейти на службу к правительнице другого королевства? Тирск встанет на защиту королевы Бриавеля? Чудно!
— Поклянись, Ромен!
— Ладно, клянусь, — сдался Ромен, устав от бессмысленных препирательств.
Уил молниеносно приставил свой меч к горлу Ромена, напомнив своему противнику о том, что тот не должен терять бдительности и недооценивать его мастерство.
— Произнеси клятву как следует!
Серебристо-серые глаза Ромена потемнели. Он полоснул лезвием меча по своей ладони, и Уил сделал то же самое.
— Клянусь защищать королеву Бриавеля до последнего вздоха, — сказал наемник и приложил свою окровавленную ладонь к ладони Уила. — А теперь — защищайся!
Уил поцеловал клинок, и поединок начался.
Уил и Ромен бились молча.
После нападения отряда наемников в королевском дворце Веррила стояла тишина. Пятнадцать слуг погибли, около дюжины — ранены, а остальные заперлись в комнатах, боясь выйти наружу. Бриавельская гвардия тем временем вернулась в замок, убедившись, что тревога, по которой они покинули короля и отправились в предместье, была ложной. Небольшая группа наемников, вторгшаяся на территорию Бриавеля, наделала много шума, но как только чужеземцы увидели бриавельских воинов, они тут же ретировались, не желая вступать в бой.
Тишину в королевских покоях нарушал только звон металла. В смертельном поединке сошлись два настоящих профессионала, исполненных решимости сражаться до конца. Уил окончательно убедился в том, что Ромен отлично владеет мечом и превосходит в мастерстве Селимуса. На этот раз наемник сдерживал свои эмоции и действовал так же осмотрительно, как и Уил. Правда, ему не всегда хватало терпения последовательно проводить эту линию. Порой Ромен забывался, и в его действиях проступала прежняя бравада, однако его удары были точны и опасны.
Уил применял в бою все свои знания, все свои навыки, использовал все приемы, которым его научил Герин. Но Ромен отражал атаки. Быстрый, ловкий, сильный наемник был к тому же превосходным стратегом. Он предугадывал действия Уила и успешно парировал выпады. Будь у Уила возможность остановить поединок, он похвалил бы своего противника за несомненное мастерство. Но в этом жарком бою не было ни передышек, ни пустой болтовни.
Уил видел, что Ромен стремится убить его, и тоже настроился на серьезный лад, защищая свою жизнь.
Они бились сосредоточенно, не отвлекаясь на посторонние мысли. Над городом уже встала луна, бриавельские гвардейцы заняли свои обычные посты. В покои короля в любую минуту мог войти кто-нибудь из оставшихся в живых слуг. Но пока никто не мешал Уилу и Ромену биться не на жизнь, а на смерть.
Противники не могли скрыть усталости. Их лица блестели от пота, влажные волосы липли к вискам и лбу. Они знали, что любая ошибка может стать роковой. Но усталость заставляла ошибаться. Это был бой равных по силе и мастерству соперников, но двигались они все медленнее, понимая, что каждый неверный шаг может стоить жизни. Оба были мрачны и сосредоточены. Уил ушел в себя, а в глазах Ромена Корелди уже давно не вспыхивали искорки веселья и озорства.
