— Я говорил не об этом, — внезапно на меня свалилась страшная усталость. Но я кое-как попытался. — Замок Баккип, который я знал, давно в прошлом. И жизнь его слишком долго шла без меня. Не знаю, найду ли я там свое место. Не как Фитц Чивэл Видящий, конечно. Не убийца и шпион для королевской семьи. А как Том Баджерлок, слуга. Однажды я приеду на неделю или месяц, навестить всех. Но не останусь, дорогая. Я никогда не останусь там. И не сейчас. Куда-то сейчас ехать, встречать старых друзей, есть и пить, смеяться и разговаривать… нет. Мне совершенно этого не хочется.
Она встала, подошла ко мне и положила руки на мои плечи.
— Я понимаю, — сказала она.
В ее голосе звучало прощение. Она всегда умела легко прощать. Понятия не имею, где она этому научилась. Это смирило меня: я знал, что не заслужил прощения.
— Я надеялась, что все будет не так, но я понимаю. Может быть, весной ты будешь чувствовать себя по-другому. И тогда будешь готов приехать и провести время с нами.
Она вздохнула, сжала мои плечи в последний раз, а затем зевнула, как кошка.
— Ой. Что ни говори, а мы задержались. Мне давно пора уложить Би в постель. Нам придется рано встать, чтобы все успеть, и нужно еще придумать, как удобно разместить ее на лошади. Мне пора спать.
Я ничего не ответил. Пусть она ложится и немного поспит. Утром, когда она попытается взять Би, я просто скажу «нет». Но сегодня я мог отпустить ее. Малодушное решение.
Би по-прежнему сидела, скрестив ноги и не отрывая глаз от огня.
— Ну, Би, пора спать, — сказала Неттл, наклоняясь, чтобы поднять сестру. Би сжала маленькие плечи (движение, которое я так хорошо знал), избегая рук Неттл. Та попыталась снова и малышка снова отпрянула.
— Би! — запротестовала Неттл.
Би повернулась и посмотрела куда-то между нею и мной.
— Нет. Я остаюсь с папой.
Никогда я не слышал, чтобы она говорила так чисто. Это потрясло меня, но я старался не выразить чувств ни лицом, ни Скиллом.
Неттл замерла. Потом она медленно присела рядом с сестрой, чтобы посмотреть в ее глаза.
— Остаешься с папой? — медленно и осторожно проговорила она.
Би резко отвернулась и промолчала, глядя в темный угол комнаты. Неттл недоверчиво взглянула на меня. Я понял, что она впервые слышит, как ее сестра сказала длинное предложение. Неттл снова обратилась к малышке.
— Би, пора ложиться спать. Мы встанем рано утром. Ты поедешь на прогулку со мной, долго-долго, до места, которое называется замок Баккип. Будет очень интересно увидеть новое место! Так что пойдем со мной, я уложу тебя в постель.
Я видел, как напрягаются плечи Би. Она склонила голову, прижав подбородок к груди.
— Би, — предупредила ее Неттл и снова попыталась взять ее на руки.
И снова Би вырвалась. Она передвинулась ближе ко мне. Я знал способ лучше, чем хватать ее. Вместо этого я обратился к ней напрямую.
— Би. Ты хочешь остаться здесь, со мной?
Ни одного слова, только короткий кивок.
— Пусть останется, — сказал я Неттл и моя старшая дочь со вздохом выпрямилась.
Она повела плечами, потянулась и снова вздохнула:
— Может быть, оно и к лучшему. Пусть она устанет и уснет сама. Завтра по дороге у нее будет время выспаться.
Неттл не приняла ответа сестры. Я должен был сделать его более понятным. Я наклонился к младшей дочери.
— Би? Ты хочешь завтра отправиться с Неттл в путешествие к замку Баккип? Или хочешь остаться здесь, в Ивовом лесу, со мной?
Би повернула голову, и ее бледный взгляд скользнул мимо нас. Она оглядела темные закоулки потолка. Мгновенный взгляд коснулся меня и вновь исчез. Она медленно набрала воздуха в грудь и сказала, отчетливо выговаривая каждое слово:
— Я не хочу ехать в замок Баккип. Спасибо, Неттл, за ваше любезное предложение. Но я остаюсь дома, в Ивовом лесу.
Я посмотрел на Неттл и объяснил ей:
— Она говорит, что хочет остаться здесь.
— Я слышала ее, — резко ответила Неттл.
Она выглядела потрясенной, слушая свою сестру, но я сохранял внешнее спокойствие. Я не выдал, что сегодня она сказала больше, чем обычно за неделю, не говоря уже о том, что ее произношение было удивительно четким. Мы с Би были в этом заодно. Союзники. И потому я смотрел на Неттл так спокойно, будто вовсе не был поражен.
За мгновение до вспышки Неттл стала похожа на мать. Я посмотрел на нее, и мое сердце остановилось. Почему я так часто сердился на Молли, когда она была жива? Почему не мог быть добрее, мягче? Почему я редко уступал ей? Темнота и полное одиночество выросли во мне. Меня затошнило, будто тело пыталось извергнуть эту пустоту.
Неттл вполголоса произнесла:
— Она не может сама принять такое решение. Подумай на несколько дней вперед. Как ты собираешься заботиться о ней, когда последние две недели едва был способен позаботиться о себе самом? Думаешь, она может обходиться без еды, как ты? Может не спать до рассвета, подремать недолго и бродить весь оставшийся день, как ты? Она ребенок, Том. Она нуждается в регулярном питании, порядке и дисциплине. И да, ты прав, ей нужны занятия. И первые из них должны ее научить не быть странной! Если она может правильно говорить, как сейчас, то должна научиться говорить чаще, чтобы люди видели ее разумность. Ей придется много учиться. И говорить, говорить — пусть люди не думают, что она немая или слабоумная! Надо подумать не на один день, но на будущее, как она станет учиться и расти. Она не может бегать по усадьбе как беспризорный котенок, пока ты спасаешься старыми книгами и бренди.
— Я могу научить ее.
Я вспомнил время, проведенное с Федвреном и другими детьми Баккипа. И подумал, есть ли во мне его терпение и упорство? Но, раз должен, то смогу найти их, решил я молча. Ведь смог я обучить Нэда? Я вспомнил про предложение Чейда. О Фитце Виджиланте. Он не сказал, когда именно пришлет его, но, должно быть, очень скоро.
Неттл покачала головой. Ее глаза покраснели от слез и усталости.
— Есть еще одно, про что ты забыл. Она выглядит как шестилетняя, а ведь ей уже девять. Когда ей исполнится пятнадцать, она будет по-прежнему выглядеть младше. Как это повлияет на ее жизнь? И как ты будешь рассказывать ей о том, что такое женщина?
В самом деле, как?
— До этого еще далеко, — заявил я со спокойствием, которого не чувствовал.
Я поднял крепкие стены вокруг моего разума, чтобы Неттл не узнала про мои сомнения. Тем не менее из-за крепости этих стен она поняла, что я что-то скрываю. Этого не изменишь. Мы с ней разделили Скилл и общались, когда она была маленькой девочкой. Этот безжалостный доступ к снам и переживаниям друг друга был одной из причин, почему я не использовал Скилл для изучения способностей Би. Я взглянул на малышку сейчас, и, к моему удивлению, она пристально смотрела на меня. На мгновение наши взгляды встретились и остановились, чего не никогда случалось.
Моя реакция удивила меня самого. Я опустил глаза. Где-то глубоко в сердце старый волк предупредил меня: «Пристально смотреть в чьи-то глаза — грубость. Не напрашивайся».
Мгновением позже я посмотрел на Би, но она тоже отвела взгляд. Я наблюдал за ней и думал, не померещилось ли мне? Она так напоминала дикое животное, что я слегка испугался. А если она унаследовала мой Уит? Я не трогал ее разум, но это значило, что я и не охранял его. Не могла ли она по наивности уже связаться с животным? Одна из кухонных кошек, например? Но в ее повадках нет ничего кошачьего. Нет. Если что в ней и есть, так это замашки волчонка, но вряд ли она видела хоть одного волка. Тем не менее вот еще одна загадка от моего необычного ребенка.
— Ты меня слушаешь? — спросила Неттл и я вздрогнул. В ее темных глазах сверкал огонь, как у ее матери.
— Нет. Извини, я не слушал.
Я думал о том, чему должен научить ее, и это меня отвлекло. И дало еще больше причин оставить ее здесь, со мной. Я вспомнил инцидент с лошадью и похолодел. Если у Би есть Уит, дом — самое безопасное место для нее. Теперь к людям Уита относились терпимо, но привычный образ мыслей отмирает медленно. В Баккипе по-прежнему много народа, которые могут решить, что такого ребенка лучше повесить, разрезать на части и сжечь.
— А сейчас ты слушаешь? — настойчиво спросила Неттл.
С усилием я оторвал взгляд от Би и посмотрел на нее.
— Да.
Она задумчиво прикусила нижнюю губу. Она собиралась предложить мне сделку, которая ей не нравилась.
— Я вернусь через три месяца. Если она хоть немного будет выглядеть заброшенной, я забираю ее. Это мое последнее слово, — и добавила мягче: — Но если до этого ты поймешь, что откусил больше, чем можешь проглотить, дай мне знать и я немедленно за ней пришлю. Или ты привезешь ее в замок сам. И обещаю, я не скажу «я тебя предупреждала», просто возьму ее.
Мне хотелось сказать ей «этого никогда не случится». Но с годами я научился не искушать судьбу, ибо мне всегда казалось, что я постоянно делаю именно те вещи, которые поклялся не делать. Так что я кивнул своей грозной дочери и мягко ответил:
