Потому что в этот раз в небо нас подняли не черно-зеленые крылья Морриган, а пламенеющие крылья Астарты. И мне сейчас было еще более неуютно, чем в прошлый раз – ну не нравится мне, когда под копытами коня лишь чернильно-огненная пелена, тем более созданная чужой богиней. И Доминику я не одергивал, потому что мне было страшновато от перспективы как-то сломать нашу с ней связь. Да и вообще все сломать – картины, как сыпались с неба всадники Дикой охоты после обрушения башни, у меня сейчас очень четко стояли перед глазами.
– Братик, ты чего такой кислый? Как будто через день по небу летаешь! – обернулась ко мне Доминика.
– Вчера летал, – пожал я плечами.
– Скучный ты, – Доминика только рукой махнула, и вновь стала восторженно глазеть по сторонам, наблюдая проплывающую снизу красную выжженную землю.
Да, эмоции восторга полетом я совсем не показывал. Впрочем, это не означало, что у меня их не было – они просто занимали следующую ступень сразу после беспокойства о безопасности полета. Но осознание того, как именно мы сейчас передвигаемся, все же поражало и удивляло.
Не до восторженного визга, как у Доминики, но и не так далеко от него. Все же воздухоплавание всегда было уделом лишь Императорского Флота. Воздухоплавание разумных существ, я имею в виду – отряды Дикой охоты, которые пересекали небо в пелене магических бурь, все же к полноценным разумным существам не отнесешь. Демоны Дикой охоты не были живыми в полном смысле этого слова. Каждый из них был ограниченно разумным существом – получившим материальную форму призраком погибшего индигета, высшего демона или даже впавшим в безумие личом. Всех тех, кто когда-то обладал даром владения силы, но или умер неправильно, или не смог попасть в Посмертие, потеряв при этом разум.
И, как не вызывает удивления летящий файербол, так и призраки Дикой охоты не вызывали удивления у тех, кто их видел. Ну летят и летят, птицы тоже как-то летают. Совершенно другое дело мы сейчас – первая разумная Дикая охота. Хотя, мы уже не Дикая – потому что группа разумных, и не охота – потому что нет всепоглощающего желания убивать живых, как у материализованных силой Сияния призраков.
С такими мыслями я и возглавлял наш бег по небу, пока Филиппа и Доминика неприкрыто наслаждались полетом. Красно-коричневая, изрезанная каньонами равнина разлома стелилась далеко внизу, а впереди уже показался город Зашари. Огромный, раскинувшийся на скальной плите, увенчанной дымом действующего вулкана, по склонам которого медленно стекали потоки лавы.
По мере приближения на склонах вулкана я замечал многочисленные рукотворные конструкции, явно ограничивающие раскаленные потоки. Уводящие их в сторону от долины, исчерченной глубокими каньонами. В каждом из которых, словно соты, располагались пещеры. А за каньонами, надо же, виднелись вполне обычные городские районы. Архитектурой мало чем отличающиеся от поселений народов Великой пустыни – там тоже жара постоянная, и тоже примерно также строят.
– Спускаемся? – поинтересовалась Доминика.
Отвечать я не стал, просто показал рукой жест вкруговую. Доминика переспрашивать не стала – если можно облететь город, его посмотрев и себя показав, почему бы и этого не сделать? Оставляя в красном небе черный дымный след, мы пошли над городом, заходя на большой круг. При этом постепенно теряя высоту – импульс разбега заканчивался.
Я даже было собрался отставить облет города, но сдержался. Момент для того, чтобы опуститься в центре, был утерян, а рассчитывая скорость пологого спуска я понял, что по идее, у нас должно нормально получиться обогнуть город и приземлиться.
У меня, несмотря на отсутствие опыта, получалось сохранять внешнее спокойствие. Глядя на меня не волновалась и Филиппа. Доминика же совершенно не переживала и безо взглядов на меня. В отличие от нас с баронессой она пока не утруждалась лишний раз мыслями о природе вещей. Как прекрасно быть юной и уверенной в себе, в правильности собственных действий и решений; в ее понимании то, что мы летим, было самим собой разумеющимся, и под сомнение эту возможность она просто не ставила.
Высота нашего полета вокруг города постепенно уменьшалась, снизу теперь можно было рассмотреть многочисленные детали. Да и нас можно было рассмотреть. И на нас смотрели: на улицах толпились плотные группы демонов, провожая нас взглядами. Я же больше разглядывал архитектуру города. Помимо озер и водопадов из вулканической лавы и адского пламени, я видел и замечал привычные человеческому взгляду дома и строения.
Зашари заметно делился на две части. Первая сконцентрировалась вокруг вулкана – озера лавы и адского пламени, принадлежащие ифритам. Лишь в некоторых местах вокруг огненных озер и рек и на склонах горы можно было увидеть мостки, пристани и похожие на человеческие строения. Но дальше от вулкана и адского пламени большую часть города составляли районы бесов. Которые – в большинстве, уже не существовали в реке времени, а жили. Жили как люди, а не как демоны, ведущие непонятное разумному человеку существование. Причем демоны, постепенно приближающиеся к нашей системе ценностей. До утренних газет как в Риме полагаю здесь еще не дошли, но в некоторых районах жизнь уже заметно приближалась к тому, чтобы, пусть и с натяжкой, можно было ее назвать похожей на человеческую.
Я уже отчетливо видел, как толпы краснокожих бесов вываливают на улицы, группируются в толпы, показывают на нас пальцами и скачут в экстазе от увиденного. С высоты птичьего полета я видел и торговые лавки на площадях, и уличные столики в кафе (интересно что там подают), развозочные повозки и даже заметил одну открытую карету, в которой расположилось двое одетых в черные костюмы бесов.
Впрочем, не сильно этому удивился – за сотни, почти тысячу лет совместного проживания мы с демонами Инферно стали ближе. Даже более того, появились целые группы и организации, которые не могут существовать без друг друга. У нас – красные тамплиеры и варгрийские всадники, называемые также hellequin, herlequin на старофранкском – адскими всадниками; у них – ковены ведьм и культисты. Тамплиеров и адских всадников просто не будет без красного лириума и адского пламени, ведьм и культистов – без сродства с человеческой кровью. И люди, и демоны вот уже столетиями пользовались заемной силой друг друга, так что неудивительно, что мы постепенно становились друг на друга чуть более похожими.
Ну и еще конечно же, как я мог про них забыть – резуны, которые почти ровно посередине между цивилизациями людей и Инферно. И создается впечатление, что взяли они себе сознательно все самое плохое от человеческой и от демонической природы.
– Посмотрел? – отвлекла меня от мыслей Доминика.
– Вообще-то цель была в том, чтобы на нас посмотрели, – коротко глянул я на ведьмочку.
– Теперь спускаемся? – пропустила она мое замечание мимо ушей.
– Да.
– А куда?
– Показывай где здесь магистрат, или что там у вас.
– Нет магистрата.
– Отцы города где сидят?
– Какие отцы? Матери города! В ведьминой пустоши.
– Где она?
– Вон там… была, – со злостью произнесла Доминика и показала на холм в центре города, на вершине которого расположились чадящие адским огнем развалины. Надо же, я думал это такое архитектурное решение, а это оказывается администрацию королевы-ведьмы в дым и обломки разнесли.
– А там что? – показал я на небольшое здание, очень сильно напоминающее римский пантеон.
– Пантеон богов.
– Богов Инферно?
– Ну а каких еще?
– Не кривись, всегда лучше спросить и выглядеть дураком, чем не спросить и выглядеть по итогу полным дураком.
– Я думала…
– А что там за толпа?
– Вокруг пантеона?
– Ну а где еще?
– Не кривись, всегда лучше спросить и выглядеть дурочкой… все-все-все, не сверкай глазами, пожалуйста. Не знаю я, что там за толпа.
– Ну вот давай туда, как раз и узнаем, – аккуратно натягивая поводья скакуна, начал я изменять направление бега.
