— Да ну? А как же наёмники из поместья? Или те убийцы на площади?
— Глаза у тебя были бешеные, но, вроде как, не чёрные.
— Можешь ещё раз посмотреть, если не веришь, — лицо Таделии оказалось прямо перед Варионом.
Он почувствовал её дыхание, тёплое, как летний ветер, пусть и с лёгким оттенком браги. Глаза Сойки мерцали в тусклом свете и напоминали два сверкающих опала. Её губы почти касались лица Химеры, и годом ранее он бы всё, что осталось от его души, продал, чтобы оказаться к ней так близко. Но Таделия была права. Они все изменились.
— Я тебе и так верю, — Варион широко шагнул в сторону и направился обратно в купальню.
— Ну и хорошо, — ответ Сойки звучал обижено. — Мы там решили в общем зале собраться. Хоть пообщаемся нормально, ну и напряжение снимем. Тебе бы точно не помешало.
— Спасибо, если это приглашение.
— Оно тебе и не нужно, сам знаешь, — Таделия ещё немного выждала и всё же отправилась к выходу. — Подумай и заходи, если что.
— Не помню, кстати, чтобы я тебе рассказывал про черноглазых с площади, — сказал Химера, обернувшись.
— Ты не один там был, — промолвила Сойка неуверенно. — Не поверишь, но в крепости нашлись собеседники куда охотнее тебя.
Химера стряхнул последние капли со своего тела и оделся. Отдых уже был безнадёжно испорчен. Будь он в чуть лучшем расположении духа, Сойка бы получила, чего хотела. Прямо здесь, хоть на разбитом стеллаже. Если, конечно, она хотела его искренне. Таделии не впервой дразнить Вариона, и удовольствие от этого она никогда не скрывала. Он допускал, что Лиса могла впечатлиться тем, как он убедил Химеру-старшего сохранить ей жизнь. Ещё и вытащил из обречённого Приюта, когда гвардия стучалась в двери. Химера мыслями возвращался к тому дню и задавался одним и тем же вопросом. Прав ли он был, когда пощадил Таделию?
Но допускал он и то, что Сойка затеяла очередную игру и решила повысить ставки. Как знать, не её ли рук дело — этот чёртов шорох? Как бы мал ни был этот шанс, допустить этого Химера не мог. Он и так чувствовал себя паршиво в последние дни, а теперь ещё и кто-то успел рассказать историю о бассельском побоище раньше него. Ладаим, чтоб его. Наверняка, рассказал сухо и уныло, и теперь все добавления Химеры сочтут пустым бахвальством.
С самой встречи на казни их с Крысоловом разговор как-то не вязался. Как считал Варион, дело было в том, что они уже мысленно попрощались друг с другом. При это обоим было, что сказать, но каждый ждал, что второй начнёт беседу.
Химера добрёл до своей комнаты и увидел, что дверь в неё приоткрыта. Он думал вернуться за кочергой, но всё же решил, что на его покой покусился кто-то из своих. Хоть та же Сойка, недовольная тем, как закончился их последний разговор в купальне. Ну, или Ладаим осмелел достаточно, чтобы нарушить их негласный обет молчания.
Того, кто ждал Химеру на самом деле, он увидеть не ожидал.
В середине комнаты замер Басс. Младший сын своего семейства твёрдо стоял на босых ногах, а взгляд его устремился на ворох вещей Вариона. Именно на то место, где кристалл Альхиора скрывался под слоями мешковины.
— Привет, Басс, — тихо произнёс Лис. — Ты меня ищешь?
— Здравствуй, Варион, — звучал он бодро. — Извини, что без стука.
— Ничего, стуков я уже наслушался, — Химера продолжал говорить с затылком Басса.
— Да-да, — собеседник, наконец, повернулся. — Есть у них такая привычка.
— Вижу, тебе получше. Бледноват ещё, но глаза горят, а это — главное.
— Так хорошо мне уже давно не было, — Басс улыбнулся и опустил голову. — С меня будто оковы сняли.
— Так и сняли же, ещё в Бастионе, — рассмеялся Варион. — Шесть дней правда прошло, но тебе не до этого было в последнее время.
— Что было, то было, — загадочно промолвил Басс и вновь бросил взгляд в сторону кристалла.
— Точно. Главное, что тебе сейчас лучше. Лучше ведь, да?
Химера слышал рассказы о больных, которые резко вскакивали после долгих страданий, но было это на деле чуть ли не хождением во сне. За приступами бодрости неминуемо шёл упадок, а то и скорая смерть. Верующие говорили, что Далёкая Звезда давала бедолагам последние крупицы силы, чтобы закончить дела на Большой Земле.
— Варион, не переживай, — попросил Басс. — Я отлично себя чувствую. Рад, что смог увидеться с тобой.
— Так и я рад. Ты извини: я тебя особо не навещал, пока ты там лежал. Просто…
— Я же знаю, что ты занят был. Вийм так и сказал.
— Уверен, что его мнение о моих занятиях не шибко хорошее.
— Дай ему время. Терять дом и близких непросто, но он — хороший человек и ещё послужит общему делу. Дай им всем время. Ним, папе, Арбо.
— Не вопрос. Времени у нас теперь — целый обоз.
— А ещё Люведенн…
— А что, Люведенн?
— Вийм так часто про него говорил, пока сидел со мной. Рассказывал, как нам надо туда попасть.
— Смысл в этом есть, я всё понимаю. Припасы, оружие — это да, можно там поискать. Хлыст ещё лошадей предлагает найти, но это удовольствие дорогое…
— Ты сможешь отвести нас в Люведенн? — круглые глаза Басса почти не моргали. — Пожалуйста. Теперь я очень хочу туда попасть.
Варион чуть скривил лицо. В Люведенне он не бывал, но слышал, что тот обычным шахтёрским городком у подножия Аллевер. Похоже, стенания Вийма заставили младшего брата поверить, что Люведенн был не хуже самого Анора.
— Хорошо, Басс, — Химера протянул руку, но его гость просто прошёл мимо.
— Спасибо, Варион. Мне нужно было это услышать.
Басс просочился в приоткрытую дверь и растворился в пустом коридоре. Химера же поспешил вскрыть свой паршивый тайник и выдохнул с облегчением. Кристалл никуда не делся. Он лежал на том же месте, но в его сердце трепыхалась голубоватая искра. Будто одинокая звезда, она то разгоралась, то затухала, пока и вовсе не исчезла.
Варион собирался прилечь на каменную кровать, когда топот донёсся из-за двери. Тихо выругавшись, Лис вышел в коридор, где увидел Вийма и Бертольда. Первый широкими шагами нёсся к подъёму на верхние ярусы, пока его отец старался угнаться за свирепой походкой сына.
— Я в курсе новостей, — Химера поднял руку, призывая их остановиться. — Признаюсь честно, мне от них радостно, так что и вас могу поздравить.
— Ты чего сейчас сказал? — зарычал Вийм.
Вид у него был лютый: пожалуй, он ещё никогда не был настолько похож на голодного зверя. Рыжие волосы шли неровными волнами, а бездонные ноздри раскраснелись.
— В смысле, я с Бассом сейчас разговаривал, — поспешил объяснить Варион. И, на всякий случай, сделал шаг в сторону.
— Что ты несёшь, с кем ты разговаривал? — продолжал неистовствовать Вийм.
— А что, мне нельзя уже с ним поговорить?
Кулак Вийма взлетел резво и неожиданно, но Лисий опыт не подкачал. Химера успел отвести тяжёлый удар предплечьем. Тогда старший сын Бертольда просто оттолкнул его. С такой силой, что спина Вариона встретилась с дверью. Старая древесина хрустнула, но выдержала.
— Не подходи ко мне, — Вийм шевелил губами, будто готовился плюнуть.
— Зачем ты так? — тихо поинтересовался Бертольд, когда его сынок протопал дальше.
— Как — так? — всплеснул руками Лис. — В чём дело-то?
— В том, что не мог ты сейчас говорить с Бассом, — голос старика дрогнул. Он отвернулся и провёл сухой ладонью по глазам. — Он не вставал сегодня с кровати. Он только что умер, Варион.
Глава 20. Заботиться о живых
Басс смиренно лежал на спине, сложив ладони на впалом животе. Глаза его были закрыты. Можно было подумать, что младший сын Бертольда просто спит, но грудь его более не вздымалась под беспрестанные хрипы. Затих и громогласный кашель.
Химера стоял за порогом и не мог отвести глаз от тела Басса. Другом он его вряд ли мог назвать, но товарищ из него был неплохой. В отличие от грозного старшего брата, ворчливого среднего и переменчивой сестры, Басс редко поддавался настроению. Он всегда оставался приветливым повесой из «Пёсьей Морды», готовым угостить усталого Лиса самой отборной выпивкой и приличной едой. Даже измотанный после целого дня за стойкой, Басс находил в себе силы, чтобы улыбнуться.
