А теперь он был мёртв. Его бездыханное тело покоилось в окружении остальных членов семьи. Но ведь он только что был ярусом ниже. Басс крепко стоял на ногах и вполне бодро вёл разговор с Химерой в его келье. Вариону хотелось поведать об этой встрече всему семейству, а заодно и Лисам, но он сдержался. Никто из них не сможет объяснить, что же это было на самом деле. Так к чему тратить воздух?
Первыми к кровати Басса, конечно, пришли его родственники. Бертольд, Ним, Арбо и Вийм — всем им было не до разговоров, а пустые утешения тех, кто даже не был частью их семьи, только терзали свежую рану. Лисы всё же хотели проявить участие, но Вдова настояла, чтобы рыжему семейству дали достаточно времени погоревать в тесном кругу.
Они собрались в крошечной гостиной третьего яруса, но Химера не смог усидеть на пыльном диване. Он выбрался в коридор и заглянул в приоткрытую дверь. Лис должен был своими глазами увидеть тело Басса, пусть это зрелище лишь усилило пульсирующую боль в его голове.
— Псс, — шикнул кто-то, потянув Химеру за рукав.
Крысолов явно остался недоволен вмешательством Вариона и теперь пытался оттащить его обратно в гостиную. Химера хотел вырваться, но тивалиец лишь сильнее стиснул пальцы. Пришлось подчиниться, пока рукав последней кожанки не оторвался.
— Зачем ты лезешь? — шикнул Ладаим. — Они же просили их не трогать пока.
Химера закатил глаза. Остальные Лисы забились в эту комнату, расположившись на всех плоских поверхностях, и теперь он ощущал себя почти так же, как на герцогском суде.
— Я никуда не лез, Крысолов, — выдохнул Варион. Он хотел рассказать больше, но Лисам пока не стоило знать всё. — Я ведь тоже знал Басса. Хороший был мужик.
— Многие из нас знавали его до последних событий, — Вдова встала с кресла и подошла поближе, чтобы её полушёпот был услышан. — Но семья Бертольда уже на пределе, не нужно раздражать их ещё сильнее.
— Верно, — добавил Крысолов. — Это их скорбь.
— Не подумайте про меня плохо, — Полоз морщился при движении и держался за живот. — А что с нашей-то скорбью? Сколько ребят мы потеряли? Горняк моим другом был. Помните, что с ним сталось?
— А он прав, — буркнул Котелок, закрыв глаз. — Мы же полсотни товарищей потеряли, чем они хуже?
— А этот Вийм только и делает, что рычит на нас, — продолжил Полоз. — И сестра его, стерва.
— Давай без обзывательств, — выставил ладонь Крысолов.
— Народ, — вмешался Хлыст и встал между ними. — Вы серьёзно собрались меряться тем, кому грустнее?
— Просто пытаюсь понять, — Полоз пожал плечами. — Чем Горняк, Лом или Грач хуже Басса?
Химера поджал губы. Он знал ответ на этот вопрос. Грач, Лом, Горняк и десятки других, кто погиб в Приюте и Яголле, хуже лишь тем, что были Лисами. Безродными членами чудовищной семьи сирот.
«Когда вы умрёте, никто не будет по вам горевать». Так приговаривал Коршун, когда требовал от молодых убийц отдать себя целиком новому делу. Прав был, скотина. С того самого момента, как Химера чудом удрал с эшафота, он надеялся лишь, что путь самого Коршуна там и оборвался. Надеялся и ничуть не горевал.
— Я вам так скажу, — говорила тем временем Вдова. — Оставьте уже мёртвых в покое и позаботьтесь о живых. Они своё отходили, а вот нам ещё нужно что-то думать.
Варион улыбнулся, кивнул и отправился в коридор.
— Да куда ты опять? — зашипел Крысолов ему вслед.
— Заботиться о живых, — бросил Химера, уже открывая дверь в последнее пристанище Басса.
Арбо первым заметил вторжение Лиса, но ничуть не переменился в бледном лице. Лишь аккуратно дёрнул отца за рукав.
— Варион, подожди, пожалуйста, снаружи, — Бертольд говорил тихо, словно боялся разбудить сына. В уголках зелёных глаз блестели слёзы. — Сейчас не лучшее время.
— Лучшего времени уже не будет, — заявил Химера. Он встал в пролёте, сложив руки на груди.
— Да какого хера?! — рык Вийма вырывался не из его рта, но из безразмерной груди. — Исчезни с глаз моих!
— Замолчи, Вийм.
— Я тебе сейчас врежу…
— А я сломаю тебе колено, как в тот раз.
Вийм скрежетал зубами, но к исполнению угроз не перешёл. Даже сделал крошечный шаг назад и едва не раздавил ногу Нималии.
— Зачем ты пришёл, Варион? — спросил Бертольд.
— Рану побередить? — добавил Арбо.
— Я пришёл, чтобы помириться. Руку дружбы подаю, так сказать, — Химера подкрепил свои слова протянутой главе семейства ладонью.
— Охрененное начало, — сквозь сжатые зубы сказала Ним. — Всем друзьям колени ломаешь?
— Только когда они ведут себя как конченные придурки.
— Чё ты сказал? — Вийм оттянул челюсть так, что она хрустнула.
— Спокойно, сынок, — Бертольд поднял правую ладонь. — Кажется, Варион пытается сказать что-то дельное. Скажу честно, получается пока так себе.
— Мне очень жаль, что Басс умер. Я искренне вам соболезную, — Химера выдохнул. — А ещё мне жаль каждого Лиса, которого казнила гвардия. И особенно тех, кто доверился мне и кого убил Альхиор. Мне жаль стражников, которые просто делали свою работу. Мне жаль каждого бедолагу, который умер на площади в день моей казни. Мне жаль, но они уже мертвы. Один временами умный человек сказал, что пора нам заботиться о живых. Так что скажешь, Бертольд? Ним, Арбо, Вийм? Не устали ещё колоть друг друга в бока?
— Что ты предлагаешь? — спросил Арбо.
— Давайте сходим в Люведенн.
— Сходим? — уточнил Бертольд. — В смысле, переместимся туда, Варион?
— Я с первого дня об этом талдычу! — Вийм тряс руками перед своим лицом. — Надо было брата сгубить, чтобы дойти до этого?
— Мы не будем туда перемещаться, — возразил Химера. — Бертольд, Арбо, Вийм, мы с вами отнесём туда Басса и похороним по правилам. В свете Далёкой Звезды или как там?
— Никого не забыл упомянуть? — шикнула Ним.
— Ты же хотел подольше сидеть в крепости? — Бертольд осторожно отодвинул дочь. — Зачем так рисковать ради похорон?
— Полсотни моих товарищей мертвы, — напомнил Варион. — Их тела остались гнить где-то в лесах или сгорели с Яголлом. Я надеюсь, что вместе с Бассом помогу упокоиться и им. Понимаешь, о чём я?
— Символический жест, значит, — глава семейства понимающе кивал.
— Хорошо, вину перед мёртвыми ты загладишь, — допустил Арбо. — Но помогать ты собирался живым, разве нет?
— Ребята, что бы вы о нас ни думали, мы не пустоголовые душегубы, — Варион набрал воздуха в грудь. — Любой из тех, кто сейчас шепчется в гостиной, пережил столько, что на три жизни хватит. Они умные и живучие, Чёрт возьми.
— Химера…
— Да-да, прости Арбо. Суть в том, что мы все понимаем, что нельзя тут оставаться вечно. Кончатся припасы, кончится вода, пойло кончится ещё быстрее остального. Мы с вами похороним Басса и осмотримся в Люведенне. Пойдём маленькой группой, чтобы оценить ситуацию и понять, не ищут ли нас там. Пополним запасы и решим, в какую сторону двигаться оттуда, наметим план. Все вместе.
— Ты говорил, там можно раздобыть лошадей? — вспомнил Арбо.
— Дорогое удовольствие, — покачала головой Ним. — На дюжину человек-то.
— Тогда возьмём пару повозок и две двойки. Ну ладно, три. Всё лучше, чем пешком тащиться через Алледан!
— Ребята-ребята, — Бертольд жестом попросил тишины и улыбнулся впервые за вечер. — Всё может быть проще, и я с радостью вам расскажу, как именно.
Химера не удержался и улыбнулся в ответ.
— Вот видишь, Бертольд? — спросил он. — Работать вместе куда лучше.
***
Идеи Бертольда пришлись ко двору, как и его давний опыт контрабандиста. При всей своей невзрачности на карте мира, Люведенн оставался для Алледана важнейшим источником камня, без которого не выстроить крепости и пристани по всему северному королевству. Потому в городе и обосновался целый караванный двор, на котором свои услуги предлагали погонщики со всего мира. Сотни лошадей, волов и даже редких камендарских оленей тянули доверху гружённые обозы к дальним рубежам Алледана. Днём и ночью, зимой и летом.
