Пять человек, не имеющие колдовских возможностей, остались на обновлённых гаспиках, продолжая ими управлять и приближаться к берегу тихим ходом. Хоть как при этом не возмущались Алехандро и Бабу, даже им пришлось принять во внимание здравые рассуждения лидера боларов:
— Вы нас защитить не сможете, да ещё и сами пострадаете.
Поэтому пришлось брату Мирты Шиловски руководить как своим боевым товарищем, так и двумя знатными воинами ордынцами. Плюс — влившимся в состав отряда матросом Крюком. Но другого им ничего не оставалось, как идти морем, да ждать неожиданной встречи с отступающим в панике врагом. Под покровом частичной облачности такие попытки на маленьких баркасах вполне могли иметь место, и Бабу, размахивая своим смертоносным жессо, мечтал хоть в борьбе с ними показать молодецкую удаль. Но, увы, оставшейся на гаспиках пятёрке людей так и не довелось в ту ночь побывать в схватке. Их более опытные и магически одарённые товарищи не оставили пиратам и единственного шанса для побега из ареала тотальной облавы.
Атакующее кольцо начали сжимать многочисленные лодки береговой охраны и пограничных фрегатов, причём почти каждая была усилена хотя бы одним Кзыром, которых специально для этого стянули со всех близлежащих околиц. Старались действовать как можно тише и без применения дополнительного освещения. Но как только раздался первый заполошный крик часового, и заиграли звуки сигнальной трубы, с верхушек скал, на давно высмотренных и посчитанных пиратов бросился сборный отряд надзирателей воли Фаррати и Галирема со своей свитой. Падающие с неба болары давили любое сопротивление сразу на корню, и благодаря этому удалось избежать ненужных многочисленных жертв среди нападающих.
Не спасли пиратов и пробитые в древности водами рек ходы и пещеры. Без поддержки своих сразу схваченных или уничтоженных магов, засевшие внутри скал преступники выкуривались наружу простыми и действенными методами. И, пожалуй, только огромной непредсказуемостью можно было объяснить неожиданный запуск в ночное небо сигнального снаряда. Такого же самого, который использовали в своё время ордынцы для охраны Титанов во время их раскопок и транспортировки. Как, и когда пираты смогли достать такие древние сигнальные артефакты, в момент запуска большой роли уже не играло. Скорей всего этот артефакт они перекупили во время послевоенной неразберихи. Но сразу стало понятно: таким образом, окопавшиеся на острове Опасном менсалонийцы дали ясно знать своим подельникам, что на них совершено нападение. А когда состоялись первые экспресс-допросы, выяснилось, что знак давался ни много ни мало, а в сами шхеры другого большого острова Крот. Если там хорошо видимый на небе сигнал не проспали, то в данный момент все прибывшие галеоны уже на полном ходу уходят в сторону южного материка. И хорошо еще, если прямо на ходу не скидывают главные улики своих преступлений: несчастных, закованных в цепи рабов.
Как только об уходящих кораблях стало известно, как сразу весь сводный отряд, не получившей даже единой потери, в единодушном порыве вновь устремился в небо. Оставив право проводить более подробные допросы за местными Кзырами портового сыска. Надежды на положительный результат поисков оставалось с каждым разом всё меньше, но почему бы и не зачистить эту морскую акваторию от морских любителей кровавой наживы!
Разве что опять без дела осталась пятёрка людей на гаспиках. Но ненадолго: вскоре они со всем усердием принимали участие в допросе пленённых пиратов. И в первую очередь пытались выяснить: не попадались ли в сети работорговцев ночные купальщики в открытом море. К великому прискорбию, о подобных встречах в открытом море никто ничего не знал. И не слышал. И не предполагал, что такое вообще возможно.
След Кремона Невменяемого терялся в морской пучине.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
КОМЕДИАНТЫ
Вторая ночь в уже привычном сарае прошла буднично и без приключений. С вечера всё тот же здоровенный молодой слуга принёс очередную корзину со снедью, немало подивившись прожорливости новых рабов и бегло поделившись последними новостями:
— Завтра с утра герцогиня уезжает, — кажется, говорил он об этом с явным облегчением, — И как мне удалось подслушать, для вас уже тоже определила место работы.
На что Уракбай со всей возможной лестью воскликнул:
— Вот что значить быть сильным и красивым! Всё знаешь, все тебя уважают.
— А то! — подбоченился слуга. — Но сразу придал себе вид хитрого и опытного пройдохи: — Но это не значит, что я буду трепаться об известных мне секретах на каждом углу.
— Ну что ты, что ты! Кто бы мог сомневаться в твоей преданности! Нам ведь только и интересно, что о нашем ближайшем будущем узнать. Тебе ведь это ничего не стоит…
— Вообще-то да, — признался здоровяк. — Про это и так все дворовые знают и, честно говоря, даже вам немного завидуют.
— А чего нам завидовать, — артистично пригорюнился Уракбай. — Я ничего делать толком не умею, разве что мой приятель на хорошее место в конюшню попадёт.
— Вот и не угадал! Только недавно герцогиня со смехом восклицала: «Да этот урод мне всех лошадок своим видом распугает! Пусть и дальше продолжает работать в своём привычном ам…, ампилуа!»
Слуга явно запнулся на незнакомом для него слове. Пришлось его поправить:
— Может: «амплуа»?
— Верно! Так и сказала. А потом добавила: «С его рожей только и служить комедиантом».
От такого определения молодой ордынец немного растерялся:
— То есть ты хочешь сказать, что нас хотят продать в какой-то театр?
— Ещё чего! Её сиятельство и сама умеет деньги зарабатывать. Поэтому решила сделать из вас передвижную группу артистов, которые будут ездить по всей Менсалонии, рассказывать о сражении с Титанами и собирать после представления деньги.
— Э-э-э…? Сами будем ездить?
— Ну, дурачком то не притворяйся! — рассмеялся слуга. — И так для побега, небось, половину харчей припрятали?
Уракбай покачал головой с явным укором, а потом указал на своего сослуживца, который к тому времени уже приговорил пол корзины:
— Разве с ним что-нибудь припрячешь?
Слуга и сам присмотрелся к исчезающей, словно по волшебству пище и с уважением крякнул:
— Да-а! Начнёшь у такого корзину забирать, так он и руку по локоть откусит.
— Так что там с театром, — смиренным голосом напомнил молодой ордынец.
— Да ничего. Выделят вам крытую повозку с бойким возницей и дадут покровителем целого Эль-Митолана. Он будет пересчитывать собранные вами денежки, и сдавать их в каждом городе в очередной банк. Это чтобы не ограбили вас по дороге, потому как разбойников развелось — просто жуть страшная.
