Только в ней одной, казалось, кто-то был. Строение походило на конюшню, стены показались мне темно-красными. На крыше, поворачиваясь от легкого ветерка, скрипел флюгер в виде петуха.
Раньше я этой постройки не видела. И вдруг поняла, что ее в прошлый раз просто не было.
Лаборатория.
— Я войду первым, — прошептал Майкл. — Тебя Лайем не знает, я не хочу, чтобы он перепугался. Беги налево, вон под то дерево. Рядом с ним старый сарай, он пустой. Он насквозь гнилой, так в нем точно никого нет. Отсидись там, пока я тебя не позову. Ты умеешь имитировать какие-нибудь звуки природы? Пение птиц?
— Птиц?
Майкл вздохнул:
— Если я тебе понадоблюсь…
— В психушке в свободное время мы только бусы из макарон делали, а в девчачьих пансионах у нас косметикой больше интересовались, чем охотой, — прошептала я. — Увы!
— Ладно, а свистеть умеешь?
Я кивнула.
— Тогда свисти, если понадоблюсь. — И Майкл направился в лабораторию.
— Майкл, — прошептала я, и он обернулся. — Удачи.
Я решила занять свои мысли нетривиальным способом. Сначала я перечислила все штаты с их столицами, потом прочла двадцать третий псалом, вспомнила все команды американской лиги. Перейдя к национальной лиге, я услышала голоса людей. Майкла среди них не было.
Я вытянулась вдоль ствола дерева. Какие-то мужчина с женщиной разговаривали тихо, но не шепотом. Я не могла понять, знаком ли мне хоть один из голосов.
— Ты сказала, что хочешь быть со мной, — вкрадчиво проговорил мужчина, — и сделаешь все, что потребуется.
— Сделаю… но такое… — В женском голосе сквозило отчаяние. — Я не уверена…
Женщина осеклась. Я ничего не видела, но услышала звук страстных поцелуев. Когда дыхание мужчины и женщины стало совсем уж частым, мне сделалось не по себе. Однако я поняла, что спасена, когда мужчина засмеялся:
— Скоро. Не трать пока силы.
— Почему ты постоянно мне отказываешь?
Я услышала, как расстегнулась молния, и подумала, что меня стошнит.
Мужчина опять засмеялся, и снова поехала молния. Судя по недовольному стону женщины, я поняла, что вверх. Аллилуйя.
— Всему свое место и свое время. А сейчас и не место и не время. — Он говорил уже жестче.
— Прости. — Голос у женщины дрожал, и, как я поняла, не от холода. Кем бы ни был этот человек, он явный урод.
— Ты плохо себя ведешь. Но я прощаю. Сделай все так, как надо, и я, возможно, тебя вознагражу.
— Как скажешь, все что угодно, — затаив дыхание, сказала женщина.
Ей не помешало бы немного уверенности в себе. Да и мужчину получше.
Они двинулись по направлению от лаборатории к лесу, под ногами у них хрустели листья. Я осторожно высунула голову из-за дерева, чтобы увидеть их, но они уже заворачивали за пустующее хранилище. И тут же дверь лаборатории скрипнула и открылась, высветив небольшой участок на земле так, что каждая замерзшая травинка засверкала.
Майкл позвал меня.
Я поспешила к нему и вошла в лабораторию. Там горел теплый желтый свет.
Внешность Лайема Балларда оказалась до жути стереотипной. У него действительно была безумная шевелюра, как у Эйнштейна, заляпанная едой рубашка и… куча ручек в специальном чехле. Но если закрыть глаза на его пренебрежение собственным внешним видом, можно было заметить, что свою красоту Калеб унаследовал не только от матери. Крупный и мускулистый, Лайем, наверное, много времени проводил на природе. Я вспомнила фотографию с рыбалки, которую нашла в лофте Майкла, — это был он.
Лайем протянул мне руку, чтобы пожать ее, и отпустил не сразу. Я не удивилась, почувствовав легкий разряд тока. Это было не совсем то же самое ощущение, которое я испытывала, касаясь Майкла, но что-то определенно пробежало и между нами с Лайемом. Улыбка у него была очень теплой и дружелюбной, а глаза добрыми. Я поняла, почему Майкл любил его как отца, и задумалась: а не примет ли Лайем еще одного ребенка?
— Здравствуй, Эмерсон, — хрипло сказал он.
— Здравствуйте, Ла… Док… я и не знаю, как к вам обращаться. — Я засмеялась.
— Лайем вполне подойдет. — Он накрыл мою руку ладонью и внимательно заглянул мне в глаза. — Майкл сказал, что попал в прошлое благодаря тебе. Потрясающе. Спасибо тебе за то, что ты делаешь для меня и моей семьи.
Я готова была разрыдаться. А потом умолять Лайема удочерить меня.
— Тем не менее, когда мое удивление сойдет на нет, я буду очень зол на вас обоих. Майкл, как можно так рисковать своей жизнью?
— У меня не было выбора.
— Выбор есть всегда.
— Тогда скажу, что решил спасти тебя, потому что ты мне как отец. Мне этого хотелось. — Обычно такие слова говорят капризные дети. Но Майкл больше был похож на сломленного невзгодами взрослого.
— Нельзя менять прошлое только из-за того, что ты что-то потерял, или потому, что тебе больно. — Великодушие Лайема могли оценить только маленькие дети и самые высокоразвитые взрослые. — Не так мы должны распоряжаться нашими дарами.
— Дело не только во мне. Калеб и Грейс… без тебя всё не так. Все плохо.
Все эмоции Майкла были написаны у него на лице, у меня от волнения ком в горле встал.
Он продолжил:
— Папки попали к Лендерсу, а кроме тебя, никто не знает, что там было, чьи имена указаны. Мне известно лишь насчет Эмерсон, потому что… а, долго рассказывать.
Лайем посмотрел на меня. Я пожала плечами:
— Из-за меня, похоже, все законы преступаются.
— Дело в том, — продолжил Майкл, — что, кроме тебя, Лендерса никто не сможет остановить. Мы с Эм никаких правил не нарушили. Все согласно принципу Новикова.
Лайем нахмурился:
— Вы говорите… я полагаю, что от меня что-то да осталось. Как…
— Это мы предусмотрели. У нас в машине труп… кстати, пора за ним сходить. — Майкл протянул руку, я достала ключи из кармана и бросила ему. — После поговорим?
— На этот счет не сомневайся.
— Сколько времени? — поинтересовался Майкл.
Я уверена, что он сделал это с целью сдержать гнев Лайема.
Тот поднял часы, потряс. Стекло треснуло прямо по центру. Он показал на другие часы над дверью. Обе стрелки были на одиннадцати.
— Помощь нужна?
— Нет, рисковать нельзя, тебя никто не должен увидеть. Эм останется с тобой, расскажет вкратце, что творится.
Я недовольно посмотрела на Майкла:
— Как ты донесешь мистера Икс по…
— Доволоку. У меня в багажнике есть одеяло. Надо спешить, а Лайем должен знать все… — Майкл сжал мои плечи и крепко поцеловал в губы так, что я ахнула. — Я справлюсь. Скоро вернусь.
