Я стоял на развилке тоннелей, принимая решение, куда идти; моё лидерство в отряде никто не оспаривал. Наш небольшой отряд составляли Альм, Ищущий, и Фрем, обычный городской стражник, присланный на время поисков мага вместе с полусотней своих товарищей нам на помощь по просьбе магистра. Городские власти понимали, что может натворить маг, решивший преступить договор, и необходимость его поимки им объяснять было не надо.
Ещё раз взглянув на факелы, что держал в руках Альм, я принял решение.
— Мы разделимся. Вы с Фремом идите туда, — я махнул в сторону туннеля, откуда слышался шум водостока. — А я пойду туда. Если мы никого не найдём, то первый, кто вернётся, пусть ждёт возвращения остальных, и мы вместе обследуем оставшийся туннель.
И не дожидаясь того, что Альм мне скажет, я выхватил из его руки факел и направился в выбранный мной туннель. Я понимал, что делаю глупость, разделяя и без того небольшой отряд, но так мы могли обследовать большую территорию и увеличить шансы на обнаружение наших товарищей. Единственной угрозой было то, что мы могли нарваться на проклятого мага, но в это я слабо верил: даже нищие и воры предпочитали держаться подальше от городской канализации, а уж о том, что здесь может скрываться Серый, мне было даже смешно подумать.
После произошедшего со мной в таверне, в библиотеке миссии я взял одну из хроник Великой войны, посвящённую борьбе со Странниками Серых путей. На пожелтевших от времени страницах рассказывалась история многолетней борьбы, которую вели Озарённые против этих мастеров иллюзии и обмана. И тогда я понял, насколько нам с Ясмерой повезло в таверне. Ведь маг мог укрыться где угодно в городе, принять облик любого человека; для него не составило бы труда силой магии внушить людям то, что он их друг или родственник, прибывший из дальних краёв. И вот тебе и дом, и стол: живи, сколько хочешь, и никто ни о чём не догадается. Странно, что он так не поступил.
Мысли не мешали мне продвигаться вперёд. Прислушиваясь к звукам и оглядываясь по сторонам, я свернул на очередном повороте туннеля, и едва не споткнулся об тушу мёртвого крысоволка, лежавшего возле стены. Поднеся факел чуть ближе и стараясь не дышать, я рассмотрел мёртвую тварь, всю покрытую червями, копошившимися в разлагающемся теле. Судя по тому, как оно выглядело, убили крысоволка не меньше трёх дней назад. Подняв факел повыше, я осмотрел, насколько это было возможно, туннель. На расстоянии пяти шагов от первой мёртвой твари я увидел ещё одну, а через три шага лежала ещё одна. Крысоволки внешне чем-то напоминали обычных крыс, и, подобно обычным крысам, жили в канализации или на кладбищах, питаясь в основном отбросами и трупами. На людей они нападали редко, но если такое случалось, то справиться с ними было непросто: размерами они не уступали крупным собакам, а их зубы легко могли прокусить кольчугу; к тому же, питаясь отбросами и гнилью, твари невольно становились переносчиками различных болезней, поэтому даже если тебя не убивал её укус, то можно было помереть от заражения или иной гадости.
Я несколько мгновений размышлял, что мне делать: двигаться вперёд, или повернуть назад. То, что убило крысоволков, представляло угрозу, с которой я в одиночку мог и не справиться. Размышляя, я сделал несколько шагов вперёд, и услышал звон металла под ногами. Нагнувшись посмотреть что это, я вытащил из грязи кинжал. Хороший тяжёлый клинок, которым было удобно драться в ближнем бою или метнуть его во врага. При тусклом свете факела я заметил на рукояти какой-то рисунок. Оттерев грязь, я увидел изображение восходящего солнца, символ Солнечных воинов. Мне не пришлось вспоминать, у кого я видел этот кинжал: у Хогарда.
Сомнения были отброшены, и я двинулся вперёд, держа наготове оружие. Здесь прошли мои товарищи, и я не отступлю, пока не найду их. Трупы крысоволков стали попадаться чаще: видимо, мои друзья наткнулись на целую стаю этих тварей. Обычно в стае бывает от тридцати до сорока самцов во главе с несколькими самками, крысиными королевами. Самцы ищут пищу и охраняют логово, а самки рожают крысёнышей и руководят стаей. Говорят, они могут управлять самцами с помощью то ли крика, то ли свиста…
Я быстро пошёл вперёд, стараясь не думать о плохом. Если на них напала стая, то отбиться четверым от тридцати крысоволков было очень трудно, почти невозможно. Я шёл, считая трупы убитых тварей: семь, восемь; а вот ещё двое; один почти перерублен пополам. У Турина хороший удар с плеча. А вот ещё одна тварь с размозжённым черепом: Салар предпочитал в бою молот. Видимо, они набрели на логово, и стая напала на них; они были вынуждены отступать, отбиваясь от этих мерзких трупоедов.
Ещё пять шагов. Новый поворот, и я замер: дальше хода не было. Выход из туннеля перегораживала решётка, а возле решётки весь пол был завален трупами крысоволков. Там же я увидел и тела моих товарищей, принявших здесь свой последний бой; точнее то, что от них осталось. Не помня себя от горя, я начал оттаскивать трупы крысоволков, чтобы освободить от них тела своих соратников.
Как же так? Почему это произошло? Почему Гелионвам не помог?
На решётке виднелись следы удара молота: видимо, Салар пытался освободить проход, но им чуть-чуть не хватило времени и сил. Я плакал, глядя на то, что осталось от них: искромсанные, обглоданные тела, в которых я отказывался узнавать своих друзей. Ведь ещё несколько дней назад они были живы, а теперь они мертвы! Из-за меня! Если бы я не упустил колдуна, то никому не пришлось бы спускаться в эту клоаку.
О боги, как же я ненавижу того, из-за кого всё это произошло!
Погрузившись в горе, я скорее почувствовал, чем услышал движение за спиной. Я обернулся, и увидел тень, метнувшуюся ко мне. Всё, что я успел сделать, это вскинуть руку, чтобы защитить лицо, и клыки твари впились мне в руку. Здоровенная тварь, подкравшаяся ко мне сзади, своим прыжком сбила меня с ног, и я, выронив меч, покатился по полу туннеля. Зубы твари прокусили мне руку; не выпуская её из пасти, задними лапами она старалась распороть мне живот. К счастью, на мне была кольчуга, и тупые когти крысоволка разодрать её не могли, но ногам, не прикрытым доспехом, сильно досталось. Резким рывком мне удалось подмять под себя монстра, а свободной рукой вырвать из ножен кинжал.
Превозмогая боль, я с силой ударил тварь, целясь в горло. Я бил ещё и ещё; я мстил за друзей. Предсмертный визг твари разнёсся под сводами туннеля. Кое-как я смог встать и попытался вытереть перемазанное крысиной кровью лицо. Прокушенная рука ужасно болела: кожаный нарукавник не позволил крысоволку прокусить её насквозь, но кровь текла очень сильно. Вытащив чистую тряпку, я смазал её мазью, которую нам дали целители, и замотал раненую руку; это должно остановить кровь и замедлить распространение заразы. Но откуда это тварь вылезла? Подняв оброненный во время схватки факел, я подошёл к стене, откуда она на меня прыгнула. Пройдя несколько шагов вдоль стены, я заметил возле самого низа пролом, через который вполне мог пролезть взрослый самец. На моё счастье, этот был один.
