— Где он? — мертвым голосом спросил Эрик.
Лили сделала ему жест следовать за ней и спустя минуты три, они достигли наконец двери, за которой находился его единственный друг. Брюнет вошел и почувствовал как внутри снова будто что-то обрывается. Он уже думал, больнее не бывает, а нет бывает. Он смотрел на умиротворенное лицо друга. Казалось Ян спит, но Эрик знал, разбудить его невозможно. Мужчина не знал рецепта яда, но знал, что тот готовится на крови бессмертного, и он не сомневался на чьей был приготовлен этот. И так же, на крови готовится противоядие. Эрик не знал от куда Артуру известен рецепт яда, но был уверен, что тот никогда не пожертвует и каплей своей крови для противоядия. Ян обречен вечность провести в забвении, если конечно Эрик каким-то чудом не добудет противоядие. Их ненависть прошла сквозь века и сейчас Артур явно должен наслаждаться его муками.
— Артур заплатит за это, — произнес брюнет, — И Катрина тоже. Даю слово.
Постояв еще пару минут в комнате, Эрик вышел прочь. С этой минуты его жизнь должна измениться. Он долгие годы был слишком сдержан и добр. Хватит. Виновные за все заплатят.
***
Она уже забыла, каково это видеть хоть что-то. Непроглядная темнота стала единственным товарищем Кэт. Сколько она уже тут: час, день, неделю? Девушку мучил чудовищный голод, одиночество и страх.
Когда шок отпустил, Кэт наконец начала осознавать весь ужас ситуации, в которую угодила. Она ждала, что Эрик вот-вот придет и им удастся поговорить. Ну не мог же он всерьез поверить, что она ему изменила?
Но сколько бы Кэт не убеждала себя, что все не так плохо, как кажется, она понимала, все хуже не куда. Да, за последнее время она уже успела забыть, что Эрик не простой добрый парень. Он вампир, бессмертный, который не отличался легким нравом. И так же, девушка боялась, что он уже все для себя решил, и если это так, то шансы переубедить его стремятся к нулю. Она видела, каким жестоким он может быть и так же понимала, увиденное ей, лишь верхушка айсберга. В разговорах Эрик и сам неоднократно любил повторять, он способен быть очень жесток к тем, кого недолюбливает. А если он решит, что она ему изменила, по сути предала его, то возненавидит ее и помоги тогда ей Бог. И как бы страшно не было Кэт, она сочувствовала ему. Да-да, ее сердце сжималось от жалости к Эрику. Не нужно обладать большим умом, чтобы понять, они оба стали жертвами чьих-то интриг, направленных против Эрика. Кэт не знала, какую цель преследуют его враги, но понимала, если все выйдет как задумано, Эрику будет очень не сладко.
Лампочка под потолком внезапно вспыхнула и свет ослепил Кэт. С непривычки, глаза неприятно резало и девушка никак не могла разглядеть что-либо, а когда зрение наконец сфокусировалось, она увидела как напротив ее тюрьмы, прислонившись спиной к стене, стоит Эрик.
Кэт жадно впилась глазами в его прекрасное лицо и в следующий момент отшатнулась от жгучей ненависти во взгляде мужчины.
— Ну как, обустроилась в новой комнате? — с издевкой спросил брюнет.
Девушка глубоко вдохнула, призывая на помощь все свое спокойствие и самообладание. Она должна ему все объяснить, просто обязана достучатся до него, пробить его броню отчуждения.
— Эрик, нам нужно поговорить, — как можно спокойнее произнесла Кэт.
— Неужели? — приподнял мужчина точеную бровь, — Ну что же, давай послушаем, что ты тут сочинила пока меня не было.
И Кэт начала свой рассказ. Она рассказала весь свой день и вечер в малейших деталях, не скрывая ничего. Но чем больше девушка старалась убедить его в своей искренности, тем больше леденел взгляд мятных глаз, которые сейчас больше отдавали в синий и казались такими темными от гнева.
— Браво! — услышала Кэт голос мужчины и он захлопал в ладоши, — Похоже ты ошиблась с поприщем на котором решила строить карьеру, в тебе погибла великолепная актриса. Я бы наверное тебе поверил, если бы не видел своими глазами на что ты способна.
— О чем ты? — прошептала Кэт.
— Вот скажи мне Катрина, ладно я, — произнес Эрик, — с трудом, но я могу понять, почему ты так поступила со мной. Ты так и не смогла простить мне прошлого, но Ян… Что тебе сделал Ян?
Кэт оцепенела. Девушка никак не могла понять о чем говорит Эрик, но что бы это не было, хорошего тут было мало. На нее навалилось ощущение неизбежности беды.
— Он с самого начала старался тебе помочь. Я даже в предатели его записал, когда он помог тебе сбежать. Он боролся за тебя. Считал, что ты моя Единственная, рожденная для меня, предназначенная мне судьбой. Кроме того, он просто хорошо относился к тебе. Так за что ты отправила его в забвение? Обрекла вечность провести за завесой?
— Я не понимаю о чем ты, Эрик, — прошептала Кэт.
Эрик отпер решетку и зашел внутрь камеры. Девушка поежилась ощутив волну ненависти и злобы исходящие от возлюбленного. Он медленно наступал, заставляя сердце Кэт биться чаще от страха.
— Тварь! — взревел Эрик и девушка почувствовала как щеку обожгло болью.
Как тряпичная кукла, Кэт отлетела к стене. Перед глазами все поплыло, и не успела девушка сфокусировать взгляд, как ощутила весьма болезненную хватку за волосы. Эрик возвышался над ней как гора, источая злость. Он смотрел ей прямо в глаза, и его взгляд обжигал презрением.
— Ты не представляешь, как я тебя ненавижу, — процедил он, —, но по каким-то причинам, я не могу тебя убить.
И не успела Кэт вздохнуть с облегчением, как Эрик произнес слова, заставившие ее похолодеть.
— Но не советую радоваться. Ты будешь со мной до конца твоих дней, Артур тебя не получит. Он тебе не поможет. Ты болью и слезами заплатишь за измену, за то что предательство, за то, что обрекла моего лучшего друга на вечное забвение. Я тебе обещаю.
Эрик с отвращением во взгляде отшвырнул Кэт к стене, и при соприкосновении спины с каменной поверхностью, из нее вышибло весь дух. В следующее мгновение она была уже одна и снова в непроглядной темноте.
Осев на пол, девушка разрыдалась. Перед ней как наяву стояло лицо Эрика, его глаза полные холодной ненависти и презрения. Он не стал сейчас причинять ей особой боли, но лучше бы сделал это. Он оставил ее обдумать это. Оставил ее тонуть в собственном отчаянии. Еще недавно у Кэт была надежда, призрачная надежда достучаться до него. Но она превратилась в пыль, сгорела в обжигающей ненависти того, кого она так любила… и боялась. Да, сейчас Кэт стало по-настоящему страшно.
