Его мысли прервал истошный визг, донесшийся со стороны кухни. Следом послышалась загогулистая матерная очередь, перемежавшаяся воплями: «Стой! Отдай! Убью!». Миша вытянул шею.
Дробно стуча лапами, в проход вылетел Йорик. Издав победный клич, он помчался между столами к спасительной сумке. В зубах череп сжимал длинную связку сосисок. Ее хвост болтался из стороны в сторону далеко позади, норовя зацепиться за ножки скамеек. Следом, размахивая окровавленным мясницким топором, несся длинный тощий повар в сбитом набекрень колпаке.
Йорик вопящей ракетой пролетел по проходу и юркнул в сумку. Туда же перепуганной змеей втянулась связка сосисок.
Повар остановился у Мишиного столика, поудобней ухватил топор.
— Вынай!
— Чего вынать? — поинтересовался милиционер.
— Кота вынай. Я ворюге башку снесу.
В ответ из сумки донеслось голодное урчанье и чавканье. К ногам повара упала изжеванная целлофановая оболочка от сосиски.
— Слушай, земляк, не надо его убивать. Извини, я не доглядел. Не покормил вовремя. Давай я тебе за сосиски заплачу — и разойдемся.
К столу подошел Плетнев. Широко улыбаясь, «Пом. гл. инж.» вовсю наслаждался ситуацией.
— Что ж вы, уважаемый, посетителей маринуете? Видите, на что они с голодухи идут. Сколько с нас за сосиски?
— Вынай кота! — железобетонным голосом повторил повар, не удостоив вниманием нового собеседника.
— Сейчас, — вздохнул Миша и полез в нагрудный карман.
— Может, все-таки передумаешь? — спросил милиционер через секунду. Повар задумчиво уставился на раскрытую красную книжечку с надписью «МИНИСТЕРСТВО ВНУТРЕННИХ ДЕЛ».
— Планы изменились, — шепотом сказал Миша Плетневу, когда повар, матерясь, ретировался на кухню.
— Как так? — воскликнул Вовка.
— Тссс! — милиционер приложил палец к губам и знаками попросил приятеля осторожно заглянуть за перегородку. — Тише. Они меня знают, — добавил он одними губами.
Плетнев со всеми предосторожностями подкрался к краю перегородки и заглянул в соседнюю секцию зала. Потом повернулся к Мише.
— Там никого нет.
— Вовка, в аэропорт! — заорал Миша так громко, что повар снова выскочил из кухни. Потоптавшись на пороге, он досадливо плюнул и вернулся в свое сковородочное царство.
— Аэропорт? Какого черта аэропорт? — Плетнев вытаращил глаза. — Что там делать? Там бурить что ли?
Миша закинул сумку на плечо. Йорик отозвался глухим урчаньем и еще громче зачавкал.
— Ничего не бурить. Этих ловить, которые за стенкой были.
— Да кто там был-то? — Вовка был совершенно сбит с толку. Он только-только начал понимать суть происходящего, и тут на тебе — новый поворот.
— По дороге расскажу, — бросил милиционер. — Ходу!
Тяжело завывая мотором, тягач тащился к аэропорту.
— Стало быть, те самые бандюки, — сказал Плетнев. — Ну что он плетется, как неживой? Эй, олух! Задавлю к чертовой матери!
Рявкнув клаксоном и выпустив облако черного дыма, тягач обогнал испуганно прижавшийся к обочине трактор.
— То-то, — сказал Вовка, разглядев в зеркале заднего вида закопченное лицо тракториста. — Надо ж как повезло, что мы их встретили.
Миша кивнул.
— Повезло, что оттуда дорога всего одна. А то б разминулись. Эй, смотри, Мерседес впереди. Обгоним?
— Задавим. Так куда, говоришь, твои урки собрались?
— В Среднюю Азию. Там есть место, через которое можно попасть… ну скажем так: в параллельный мир.
— Слышал я про такое место. Чуйская долина называется, — Плетнев загоготал.
— И кого только в геологи берут, — вздохнул милиционер.
— Да ладно, не обижайся. Просто я к чудесам еще не привык. Все тянет скорую вызвать. Слушай, ты в этой каше уже несколько дней варишься. Как, крышу не сносит?
— Сносит. По полной программе.
Плетнев вздохнул.
— Держись, Миха. Не скоро тебе с нормальными людьми удастся пообщаться.
— Все, дальше пешком, — проговорил Вовка, загнав тягач на стоянку возле аэропорта. — Только ума не приложу, как в мы самолет-то попадем?
— Какое такое «попадем»? Кто это — мы?
— Как — кто? Мы с тобой. Ну и этого твоего сосисочного ворюгу прихватим.
— Сам ворюга! — огрызнулся из сумки Йорик.
Миша покачал головой.
— Ты, Вовка, со мной и так уж «попал». Как с боссом объясняться будешь? А тягач где оставишь? Ты ж за него потом вовек не расплатишься. Нет, Плетнев, ты оставайся. Спасибо огромное за помощь. И извини, что втравил…
— Ты поизвиняйся еще, — рявкнул Плетнев. — Ладно, черт с тобой. Двинули скорее в аэропорт. Сделаю тебе ручкой и поеду в контору со Жмыхами объясняться.
Внутренность аэропорта напоминала специализированную психиатрическую больницу для пациентов, мнящих себя муравьями. Сотни людей, нагруженных всякой всячиной, метались по залу без какой-либо видимой цели. Будь их воля, они принялись бы карабкаться по стенам и потолку, но увы, крайне неудачная конструкция человеческого тела не позволяет проделывать подобные трюки.
— И где ты собираешься искать своих бандюков? — вопросил Плетнев, уворачиваясь от набегающего курносого паренька. За спиной бедолаги величаво колыхался плотно набитый синий рюкзак, размерами лишь слегка уступавший Пизанской башне. Щуплый хозяин поклажи держался на ногах лишь потому, что в толпе некуда было упасть; да потому еще, что чуть впереди шествовала налегке юная златовласая богиня, одетая в голубенькую маечку и облегающие брючки, в крое которых угадывалось нечто альпинистское. Время от времени богиня вспоминала о существовании попутчика и окидывала паренька лукавым взглядом кошки, сведшей близкое знакомство с мышонком. В эти мгновенья юноша гордо выпячивал грудь, полагая, должно быть, что так он более заметен на фоне рюкзака, и чуть ли не руками растягивал губы в жизнерадостной улыбке. Но едва девушка отворачивалась, воздыхатель опускал плечи, скукоживался и продолжал тащить свой груз с видом Самого Несчастного Муравья На Этой И Двух Соседних Полянах.
Проводив парочку долгим взглядом, Миша повернулся к Плетневу.
— Давай так: я обегу зал, поищу «клиентов», а ты дуй к кассам, узнай, какие ближайшие рейсы есть на Среднюю Азию.
— А мне что делать? — донеслось из сумки.
— Готовься. Сдается мне, скоро будем рожи царапать.
Люба нашлась через четверть часа, в очереди перед окошком регистрации. Здесь оформляли багаж на рейс, отправлявшийся в Ташкент. На девушке были джинсы и зеленая блузка. Каштановые волосы собраны в хвост и схвачены заколкой в виде паучка с изумрудными глазками. На нижней губе воинственно поблескивал «скорпионий хвост».
