— Это ниметоны Сената! — крикнул Эстрил.
Коротышка тоже сосредоточенно посмотрел на небо.
— Разумеется. Кроме магов Воздуха, никто не может на них летать.
— Что будем делать?
— Попробуем с ними поговорить. Если это, действительно, люди Сената, вам с Шайсой лучше сдаться им и — как это называют? — не подвергать себя превратностям морского путешествия.
Меня удивило предложение Иелкона. Но, с другой стороны, разве он обязан нам помогать? Вместе мы пережили столько опасностей…
Мы бросили лодку на мелководье и вышли на берег. Словно заметив нас, серебристые птицы, сделав круг, начали снижаться. Иелкон помахал им рукой. И тут…
Пасмурное небо разверзлось, и облака затянуло в черный омут. В этом омуте происходило движение — я видела такое не впервые и сразу догадалась:
— Сестры Келлион!
В это мгновение из черной дыры вырвался ослепительный голубой луч, сверкнувший на блестящем боку ближайшего ниметона.
Сестер было много, не меньше двадцати. Я не могла различить их лиц, все были завернуты в плащи, как обычно во время перемещения. Сестры явно хотели помешать ниметонам спуститься за нами. Еще один луч пронзил пространство, и верхушка старинной башни рассыпалась в прах. Ниметон, попавший под удар, резко пошел к земле и, разрушив городскую стену, с сильным грохотом разбился о камни. Полетели вниз статуи, превращаясь в груду осколков.
— Поспешим к куотам! — дернула я Иелкона за рукав. — Эстрил, сестры Келлион не допустят, чтобы Звездный огонь вернулся в мир.
Новый удар голубого огня заставил ниметоны подняться выше. Мы бросились бежать по берегу. Светлый песок тем временем стал коричневым, намокая под дождем, который все усиливался. Густую синеву туч на горизонте пересекла большая разветвленная молния. Позади нас слышался грохот — это рушились каменные руины под Звездным огнем. Сестры Келлион в развевающихся плащах объединяли свой удар против ниметонов. Вдруг с одного из ниметонов вырвался ответный луч — тонкий, ослепительно яркий. Он скрестился со Звездным огнем, словно клинок с клинком. Мне показалось, я слышу звук удара, но это, наверное, был раскат грома.
— Идер?! — воскликнул Эстрил. — Церковь Огня? Что же происходит?
Воздушный поединок продолжался. Одна из сестер не успела защититься от смертоносного луча, и я, к ужасу моему, увидела, как она со страшным криком полетела вниз. Порыв ветра разметал ее голубые одежды. Кто-то из сестер бросился ей на помощь, но не успел: безжизненное тело упало на песок. От него по песку пробежало маленькое пламя и тут же потухло, соприкоснувшись с водой. А безжалостный белый луч, словно копье, нацелился в новую жертву.
Когда сестра Звезды умирает насильственной смертью, освобождается разрушительная сила Звездного огня. Эта вспышка открывает истинное могущество умершей, которым, возможно, она так и не сумела воспользоваться при жизни. Бедная сестра! Как мало в тебе было голубого огня…
Ее смерть привела меня в отчаяние. Я понимала, что в разбитом ниметоне тоже были люди, но я их не знала и не видела, а сейчас на моих глазах погибла моя сестра! Даже если она служила управительнице, даже если желала мне зла… такую цену я не хотела заплатить за возрождение Риррел. Я должна прекратить эту войну, в которой гибнут люди.
Я решительно повернула назад, туда, где лежало мертвое тело. Но объятие сильных рук остановило меня на бегу.
— Нет, Шайса! Они погубят тебя, если ты попадешь им в руки. Наверное, им удалось прочитать бумаги, которые были у меня.
Дождь лил на нас сплошным потоком. В мареве брызг голубой огонь сестер и неведомое оружие их противников смешивались в одно неясное свечение. За нашими спинами рушился древний город. Один из куотов, не дождавшись нас, тронулся с места. Эстрил тяжело дышал, не отпуская меня. По его лицу текли струи воды. И дороже этого лица не было ничего на свете.
— Они погубят тебя, — тихо ответила я и, стараясь больше не оборачиваться, направилась к морю.
Эстрил догнал меня, и дальше мы бежали, взявшись за руки. Несмотря на опасность положения, мое сердце переполнялось восторгом. Даже если бы мир рушился вокруг, мы все равно вместе, и не было в мире ничего сильнее нашей любви.
Иелкон добежал до моря первым, но не спешил к куоту. Его обычная решительность и деловитость оставили его. Он растерянно смотрел на небо, где огненное оружие сражающихся скрещивалось с молниями, то и дело вспыхивающими на горизонте. Очевидно, он надеялся, что сможет передать нас Сенату, и теперь не мог смириться с неудачей. Но исход воздушного боя оставался неясен. Мы не могли рисковать. Я первая забралась на борт второго, тоже отплывающего куота; мои спутники последовали за мной.
На борту судна, которое называлось «Буррета», по имени самого крупного порта на Аникодоре, Иелкон сразу оживился, оказавшись в привычной для него обстановке. Нас встретили два жреца Воды — Гермил и Токкол. Один из них уже отправился читать заклинания, и куот быстро набирал скорость, направляясь в открытое море. А я долго еще не закрывала крышку люка, глядя на белые и голубые сполохи, исчезающие вдали.
В этих краях обитали только горные козы — маленькие, изящные животные, совершающие фантастические прыжки над пропастями и способные взобраться даже по отвесной скале. Ни деревья, ни травы не поднимались так высоко в горы; лишь ползучий лишайник с белыми цветами, похожими на клочки утренних облаков, покрывал каменные разломы. В узких расселинах бурлили реки — это сходил с гор снег. На всем Аникодоре уже царило жаркое лето, особенно на северном побережье, но в этих краях, отделенных от океана цепью гор, морозная зима на пару месяцев сменялась холодной весной, а потом морозы возвращались вновь.
От Перонеды до Шингвы можно было домчаться за трое суток — если менять на станциях лошадей и ехать без остановки на ночлег. Но несмотря на близость от столицы, селение это оставалось глухим местечком. Здесь обитали молчаливые пастухи козьих стад, их жены пряли козью шерсть и готовили из козьего молока масло и сыр. Перонеда располагалась на возвышенности, там, откуда собственно и начинались горы, таким образом, юго-западная часть материка представляла собой скалистые ущелья и узкие расселины. Но чтобы попасть в горы по узкому перешейку, надо было миновать замок, окруженный высоким каменным забором. Одни ворота смотрели на юг, на Перонеду; из других, северных, дорога вела к горам. Этот замок с давних пор служил церковью Огня. Вот и сегодня на его шпиле развевалось белоснежное знамя.
