Он напоминал щедрую россыпь огненных искр, вырвавшихся из лесного пожара, колонию горящих малиновым пламенем светлячков, принимавших то форму шара, то пылевого облака. На секунду искры-светлячки зависли в воздухе, заполнив собой добрую половину пещеры, а потом ринулись навстречу друг другу, вылепляя полыхающее изнутри живым пламенем человеческое тело.
Приняв форму человека саргулак замер, предвкушая пиршество. Он долго спал, и теперь собирался хорошо повеселиться.
Марк не стал дожидаться нападения и бросил в сторону подземного духа баночку с заклинанием. Стеклянная банка упала под ноги саргулаку, склянкнула и разлетелась осколками в стороны, высвобождая волшебство. Морозный вихрь мгновенного оледенения на мгновение окутал фигуру саргулака, но, не причинив ему вреда, развеялся в воздухе. Казалось, это позабавило подземного жителя, на плавающем от источаемого жара лице саргулака появилась улыбка. Марк не стал мешкать и прокричал кодовое слово. Заклинание «Прах Могил» полетело в сторону монстра. Оно должно было разложить его, рассыпать в пыль, но тоже оказалось никчемным против древнего духа. Марк подхватил с пола новую баночку и, не глядя на нее, бросил в чудовище. Высвобожденное волшебство окутало саргулака мерцающим светом и взорвалось. «Огненная Вспышка» должна была уничтожить все живое, попавшее в радиус действия, но не причинила вреда саргулаку.
«Почему он не нападает? Почему не убьет меня? Ведь я против него совершенно бессилен. Он забавляется со мной, как с детской игрушкой. Получает наслаждение от моей слабости» – проносились в голове Марка одна за другой мысли.
Новая склянка разбилась перед саргулаком и перед ним выросла стена из прозрачного льда. И тут саргулак сделал шаг вперед. Не замечая препятствия, он прошел стену насквозь, растопив ее и направился к человеку. Похоже ему надоело играть, и он решил расправиться с жертвой.
Марк выкрикнул одно кодовое слово за другим. И три заклинания ударили в грудь саргулака. Он пошатнулся, но все-таки выстоял. И остановился. Что-то непонятное творилось с ним. По огненному телу подземного ужаса пробегали разноцветные всполохи, будто он проглотил несколько радуг. То рука, то иная часть тела на время теряли свою форму, распадались на тысячи огненных частиц, но все-таки собирались вместе.
«Это работает заклинание развоплощенья» – подумал Марк. Похоже остальные два заклинанья то ли просто не сработали, то ли оказались поглощенными более сильным.
Но саргулак проглотил и это. Ему удалось восстановить контроль над своим телом, и он тут же атаковал Марка.
Глубокий какой-то первобытно пещерный ужас поразил мозг человека. Марк не мог пошевелиться от сковавшего его страха. А саргулак тем временем неотвратимо надвигался на него. Словно огненный джинн, вырвавшийся из тысячелетнего заточения, он увеличился в размерах, заполнил собой пещеру и распался на десятки тысяч огненных точек. Они закружились в завораживающем танце, превратившись для Марка в целый непознанный мир. Он позабыл о страхе и напряженно вглядывался в эти выплетающие узоры огненные искры, заворожившие его. Огненный танец обернулся воронкой вихря, которая устремилась на стоящего на коленях человека.
В последние секунды жизни Марк успел вспомнить сына и жену, умершую когда Алушу исполнилось три года. Если бы она осталась жить, все было бы по другому. И еще он увидел как из пустоты вышагнул незнакомый человек, закутанный в плащ, голову его скрывал капюшон.
Огненная воронка упала на жертву и проникла в нее. Через глаза, рот и уши саргулак влился в человеческую оболочку, выедая душу и личность Марка Вучетича. То что когда-то было им еще некоторое время стояло на коленях, но потом медленно поднялось на ноги и повернулось лицом к скинувшему покровы невидимости Ловцу. В глазах саргулака, обретшего тело, горело живое пламя, оно выплескивалось из глазниц, лизало щеки, нос, лоб и губы, но не причиняло бывшей человеческой плоти вред.
Ловушка сработала. Ловец ликовал. Все получилось так, как он запланировал. Из темноты подземелий, из векового покоя был извлечен инфернальный ужас. Он заглотил наживку, испугал и растворил в себе человеческую душу. Именно то, что требовалось Ловцу.
Тело Марка Вучетича пропиталось насквозь первобытным ужасом. Дело осталось за малым, извлечь из тела саргулака, уничтожить его и собрать необходимый ингредиент, но к этому Ловец подготовился заранее.
Он словно опытный хирург, готовый к проведению сложной операции, извлек из плаща магический жезл, чем-то похожий на тот, что беспомощной игрушкой валялся под ногами саргулака, и направил его на подземную тварь. Жезл налился изнутри синим сиянием и выплеснул поток магической энергии, ударивший в бывшее тело Марка Вучетича.
Чудовище обхитрило само себя. Если бы оно продолжало пребывать в своем первородном состоянии, то Ловец ничего бы не мог с ним сделать: ни уничтожить, ни поймать. Но забравшись в человеческое тело, саргулак сам себя посадил в клетку. Он больше не мог рассыпаться на несколько энергетических потоков и раствориться в камнях пещеры, спасаясь бегством. Он оказался заперт в человеческой оболочке, которую раздувало от вливаемой снаружи магической энергии.
Ловец все рассчитал верно. Заказчик может быть доволен. Он укладывался по времени.
Выбрав нужный момент, когда тело саргулака казалось скоро лопнет от переизбытка магической энергии, Ловец вытащил свободной рукой из плаща ловушку и бросил ее под ноги саргулаку. Ловушка представляла собой простую деревянную коробочку, опечатанную магическими символами. Коробочка уловитель притягивала к себе энергию, но закрывала ее внутри себя, не выпуская назад. Этим хитрым прибором Ловца также снабдил заказчик.
Наконец тело Марка Вучетича не выдержало. Налившись магической энергией до предела, оно взорвалось изнутри, и саргулак вырвался наружу, но не долго длилась его свобода. Ловушка всосала его в себя.
Ловец опустил практически разряженный магический жезл и направился к коробочке.
Увлеченный охотой на саргулака, Ловец не заметил, что и на него тоже охотятся. И охотник уже очень близко подобрался к нему, преграждая выход на волю из пещеры.
На Гран-канал пролились молочные сумерки, и город медленно погрузился в вечерний туман, процеженный зажигающимися повсюду газовыми фонарями. Готовились к воспарению замковые острова. Традиции венецианцы хранили с особым трепетом. И одной из таких традиций был Большой Маскарад, который должен был начаться через несколько дней. Город вовсю готовился к празднику. Улицы одевались в цветы, гирлянды и разноцветные флажки. Горожане шили праздничные костюмы, в надежде перещеголять соседей и удивить гостей города. Торговцы забивали товаром магазины и в уме уже подсчитывали грядущие прибыли. В эти дни Венеция раздувалась, словно пьяный обжора, не в силах вместить всех желающих увидеть Большой Маскарад.
