Человеческое тело, не способное вобрать в себя всю полноту переживаний, спало старой ненужной одежной, обнажая яркое стихийное тело, которое струилось, легко меняя цвета и очертания, отзываясь на каждое движение души.
– Подойди, – осторожно поманил он ее к себе. Когда богиня приблизилась к зеркалу, он тихо полушепотом спросил, указывая рукой на камень. – Видишь?
– Нет, – как та ни вглядывалась, все, что явилось ее взору, была гладкая поверхность камня.
– А должна бы…
– Перестань говорить загадками! Я же сказала: терпеть их не могу! – не сдержавшись, воскликнула Кигаль.
– Тихо! – опасливо глянув на Шамаша, пришикнул на нее вестник.
– Это еще почему? Ну что, что ты мне пытаешься втолковать? И почему шепотом?
Намтар уже открыл рот, чтобы ответить, но тут, оторвав взгляд от камня судьбы, вместо него заговорил колдун:
– Пойдем отсюда, Кигаль. Этот камень бесполезен в моих поисках.
– Почему ты так уверен в этом? – богиня смерти тотчас бросилась к брату. Ей совсем не хотелось, чтобы тот, чувствуя себя побежденным, опустил руки. – Может быть, мы просто что-то не так делаем? Твой волк, – вспомнила она о лежавшим в стороне от небожителей золотом звере, который лишь изредка поднимал голову, чтобы взглянуть на них и убедиться, что с его хозяином все в порядке. – Он ведь тоже видел дракона. Он обладает достаточным разумом, чтобы понять, кого мы ищем.
Пусть он взглянет в зеркало. Может быть, он заметит что-то, невидимое нам…
– Кигаль…
– Нет, позови его, позови! Пусть попробует…
– Кигаль, – остановил богиню Шамаш. – Это бесполезно.
– Но почему?!
Колдун вздохнул. Несколько мгновений он молча смотрел на богиню смерти, затем повернулся к Намтару, который как-то сжался под его взглядом, поспешив отвести взгляд, словно боясь, что в его глазах бог солнца увидит то, что ему может не понравиться.
Шамаш качнул головой:
– Намтар, я не из тех, кто спешит отвернуться от правды только потому, что она мне не по душе, – он вновь вернулся к камню, провел над ним рукой.
– Я все равно не понимаю, о чем это вы, – заглядывая ему через плечо, пробормотала Кигаль. – И ничего не вижу.
– Да. И я не вижу.
– А мы должны? – она с подозрением взглянула на брата, начиная понимать…
– Пока вы с Намтаром выясняли, кто отражается в зеркале, я понял, что не только дракон не имеет отражения.
– И кто?
– Я.
– Что?! А в обычном зеркале…
– Я вижу свое отражение. Людское. Но не в камне судьбы.
– Конечно, ведь ты не человек!
– Но кто же я тогда?
– Ты что, опять? Брат, мне уже надоело повторять! Конечно, я понимаю, ты целую вечность был болен и…
– Не играй, Кигаль, не надо. Сейчас не время. Мы оба знаем, о чем идет речь. Мне известно, кем я был. И было бы не лишним узнать, кто я сейчас.
– Бог солнца, повелитель небес… – начал перечислять Намтар, спеша увести собеседника подальше от тех мыслей, которые, как ему казалось, возвращали едва оправившегося от болезни небожителя назад, к грани бреда.
– Помолчи, – остановила его богиня. Несколько мгновений она смотрела на брата: – И все же… – подталкиваемая любопытством, вновь заговорил она. – Что ты имел в виду, говоря, что не имеешь отражения?
– У меня нет судьбы.
– Шамаш, прости, но ты говоришь ерунду! Это просто невозможно!
– Однако это так, – спокойно возразил колдун.
– В мироздании нет никого, кто бы… – начал Намтар, но богиня смерти остановила его:
– Подожди. Дай мне разобраться во всем… Шамаш… Так или иначе, у тебя ведь была судьба?
– Да.
– Но сейчас ее нет?
– Если я правильно понял природу силы отражения, скрытой в этом зеркале – да.
– Вообще-то, – подземные боги переглянулись, после чего Намтар продолжал: – Мы и сами не особо хорошо знаем… Просто принимаем камень судьбы таким, какой он есть. Так что…
– Вы никак успокаиваете меня, – колдун усмехнулся. – Не надо. То, что касается меня одного, мой дух тревожит менее всего.
– А вот меня это очень даже беспокоит… – пробормотала Кигаль, нахмурившись…
– Действительно, Шамаш, – встрепенулся ее вестник, обрадованный тем, что может быть полезен великому богу. – Позволь мне помочь! Я постараюсь найти для тебя лучшую судьбу…
– Право же, брат, – видя, что тот готов отказаться, опередив его, заговорила богиня смерти. – Поиск судьбы – его дело, не наше с тобой. К тому же… – она хотела сказать что-то еще, но умолкла, почувствовав, как вдруг забился, затрепетал дух воздушной стихии, наполнявший зал.
– Что…? – закрутила головой Кигаль, почувствовав: что-то не так, но еще не понимая: что?
И тут движение воздуха сложились в возглас, полный боли и мольбы:
"Шамаш… О, господин! Вернись! Скорее вернись! Нам нужна Твоя помощь!
– Торговцы! Они зовут меня! – резко повернувшись, колдун зашагал прочь от камня.
– Хан, – уже на ходу окликнул он волка, который тотчас, словно и не спал вовсе, подскочил к хозяину, ожидая его приказания. – Мы возвращаемся в караван.
– Постой, Шамаш, – попыталась задержать его Кигаль.
– Мне нужно идти!
– Да постой ты! – не выдержав, воскликнула богиня смерти. – Не спеши… Сперва нужно во всем разобраться.
– На это нет времени!
– Не торопись! Уж что-что, а спешка никогда не приводила ни к чему хорошему. И вообще, эти смертные позвали тебя не просто так, и не потому, что соскучились.
Им нужна помощь!
– Вот именно!
– Остановись! – она приблизилась к нему, взяла за руку, удерживая на месте, заглянула в глаза, замедляя течение мыслей. – Подумай. Подумай вот о чем: чтобы помочь, нужно знать, в чем дело.
– Я знаю, – хмуро глянул на нее колдун. Его лицо оставалось напряженным, но в глазах замерцали огоньки внутреннего напряжения и недовольства тем, что богиня удерживает его, не позволяя сделать то, что он должен был. – В детях. Они спят…
– И не могут проснуться уже десять дней, – проговорил стоявший за его спиной Намтар.
– Что ты сказал? – колдун резко обернулся. Взгляд, устремленный на бога судьбы, был остер, как лезвие наточенного кинжала, и резок, словно порыв ледяного ветра.
– Десять дней…
– Когда я уходил, было… Я не мог отсутствовать так долго! Ведь я замедлил ход времени каравана!
– Но для тебя оно ускорилось, – вздохнула Кигаль. – Так бывает. Время – жестокая стихия, дикарка, не терпящая над собой ничьей власти и спешащая отомстить, едва улучив момент…
– Ладно, – остановил его колдун, – я понял. Лучше скажи, что с детьми?
– Не знаю, – подал плечами Намтар.
– Ты ведь бог судьбы!
– Вот именно. А они – дети, чьи пути еще не определены.
– Так… – помрачнев, колдун скрестил руки перед грудью, оглядел хмурым взглядом своих собеседников.
