Кроме Люспены (то есть Куны-им-Гир), Вирин и Тэна, за столом сидели еще двое мужчин. Оба были очень высоки, широкоплечи, прожорливы, молчаливы и, судя по всему, выполняли роль телохранителей, хотя Тэн ни разу не видел их вооруженными. Имен их Тэн не знал и знать не хотел.
– А помочь нам, – продолжала Вирин, – ты можешь одним-единственным способом. Подтвердить наши правдивые речи перед вашим гнорром. Говорить мы с ним будем обо всем, что происходило в последние дни на Медовом Берегу. И о том, что может произойти там в ближайший месяц.
– Как видишь, это совсем просто, – подхватила Люспена. – Ты расскажешь обо всем, как оно было. А как оно было – услышишь от меня.
За решетчатыми окнами зала стелилась сияющая под полуденным солнцем гладь моря Савват. Впереди лежал Новый Ордос. Там была родина Тэна – мрачная страна, где строят огромные крепости и обширные гавани, где в портах не цветут персики и где надо всем простерта тяжелая длань Свода. И все-таки его влекло туда так, как не влекло бы, наверное, и в Святую Землю Грем.
Над сердцем Тэна простерла свои крылья щемящая тоска. Ему до сих пор было стыдно за ту ночь в Вае, когда он ударился в бегство, оставив своих солдат на растерзание нежити. И еще ему было очень неприятно чувствовать себя беспомощным мужчиной среди таких сильных и самоуверенных баб. Они, видите ли, спасли его жизнь, хотя могли бы этого и не делать!
– Нет, – неожиданно для самого себя сказал Тэн окс Найра.
– «Нет» это значит «да», – улыбнулась Вирин. Но ее слова только еще больше раззадорили Тэна и он продолжал:
– Только у вас, милые дамы. А у нас «нет» это значит «нет». Я расскажу все так, как видел своими собственными непросвещенными глазами. Я расскажу, что ваш проклятый корабль болтался возле Ваи с самого начала лета и что в ту ночь, когда люди бежали из города, а нежить истребляла их на улицах, вы не помогли им огнем своих «молний», нет. Вы прикрыли только отход своей шпионки. И те фиолетовые твари, которые притащили меня на берег, не были использованы вами, чтобы защитить нас. Ваша шпионка сидела в Вае несколько лет, Шилол ее раздери! Если бы вы действительно хотели помочь нам, вы бы вступили в переговоры с нашими тайными советниками. Вместо этого предыдущий советник погиб, его тело исчезло и теперь я, кажется, понимаю, что за существа похитили его. С новым советником, Йеном окс Таммой, вы тоже не вступили в сношения…
(При этих словах Тэна глаза Люспены влажно блеснули, но он не обратил на это ни малейшего внимания.)
– …и он теперь почти наверняка погиб. А…
– Довольно! – прервала его Вирин, похожая на разъяренную волчицу. И, обращаясь к Люспене нарочно по-варански, чтобы Тэн понимал ее слова, сказала:
– Я говорила тебе, что лучше не связываться с этим варанским мужичьем. От твоего любимца одно сплошное хамство.
В этот момент неожиданно заговорил один из мужчин, которые сидели за столом. Он задал какой-то вопрос по-аютски и Вирин с Люспеной начали что-то наперебой втолковывать ему. Тот некоторое время слушал, а потом, ухмыльнувшись, посмотрел в глаза Тэну и выразительным движением ладони словно бы перерубил свое горло. Дескать, конец тебе, брат.
Тэн, которому терять было нечего, показал ему «добрый хрен».
Черноволосый гигант на том конце стола вскочил, с грохотом отодвигая стул, и в его руке неожиданно оказался гнутый металлический предмет, напоминающий не то кочергу, не то молоток со стальной ручкой. Откуда он появился – Тэн не понял, да его это сейчас и не интересовало.
Люспена что-то крикнула ему, второй мужчина и Вирин отчего-то расхохотались, а тот, с кочергой, посмотрел на Люспену исподлобья, как затравленная собака, заткнул кочергу за кушак, который, оказывается, был намотан у него под рубахой на животе, подошел к Люспене, припал на одно колено и поцеловал ей руку. А та, нежно потрепав черноволосого вепря по волосам, лукаво покосилась на Вирин и сказала Тэну:
– Она говорит, что сделает из твоих яиц погремушки для своей племянницы. Моему мужу, – она похлопала коленопреклоненного гиганта по темени, – эта идея пришлась по душе. Но мне все-таки кажется, что раз уж я спасла твою жизнь, то явно не для того, чтобы потешить племянницу Вирин.
x 2 x
– Руку, руку свою береги, – хихикнула Люспена, когда Тэн попробовал крепко обнять ее.
– М-м-м, – ответил ей Тэн, впиваясь сухими шершавыми губами в ее розовый сосок и, не удержавшись, пристроил сломанную руку между бедер Люспены. Желание превозмогало боль.
– Варвар, – промурлыкала Люспена, мягко, но требовательно заваливая Тэна на спину.
И когда офицер Гиэннеры Куна-им-Гир оседлал, словно бы породистого скакуна, офицера варанской береговой пехоты Тэна окс Найру, в голове Тэна словно бы щелкнула тетива, сорвалась неведомая стрела сомнения и он, подставив ей под очередной поцелуй щеку вместо распахнутых уст, сухо сказал:
– Я понимаю, такова цена моего предательства, которое мне еще только предстоит совершить. Но в чем предательство Сорго, которому ты платила своей влажной монетой несколько последних лет?
Удар был такой, что зубы Тэна клацнули капканом для распущенного языка и его слюна мгновенно приобрела медный привкус крови. Нет, это была не пощечина. Это был тяжелый кулак офицера Гиэннеры.
– Идиот, – прошипела Люспена, в глазах которой мелькали тени пробудившихся духов кровопролития.
– Какой идиот! – повторила она, с силой сжимая бедра. – Какие вы вообще, варанцы, идиоты. Ты бы еще спросил, почему это я сверху и не прячется ли под кроватью офицер Опоры Благонравия. Вот ты, Тэн окс Найра, скольких девок перепортил на Медовом Берегу?
– Одинна… ну что-то около десяти, – буркнул Тэн, сглатывая кровавую слюну.
– И всегда был сверху? – деланно осведомилась Люспена.
– Да, – ответил Тэн, к ужасу своему заметив, что щеки его горят пунцовым огнем стыда. Как у тринадцатилетнего мальчишки, которого спросили, был ли он когда-нибудь со своим учителем фехтования. И не важно – был или не был. Важно что спросили.
– Я же говорила – варвар, – прошептала она и нежно поцеловала его в скулу, где уже проступил след будущего синяка.
Но на этот раз Тэн окс Найра не отвернулся и не подставил ей другую щеку, нет. Он жадно перехватил ее уста своими губами и вложил в свой поцелуй все, что хотел и не мог высказать словами – возмущение, восхищение, мужское превосходство и преклонение перед Женственностью Тысячеликой.
Тэн опрокинул Люспену на спину и, подумав, но не сказав «Я и сейчас буду сверху», попытался показательно овладеть ею. Но не тут-то было. Люди Гиэннеры искушены в отказе. И когда, после пяти коротких колоколов постыдной возни, Тэн бессильно оросил ее жесткие кудри, он получил по морде второй раз.
