Stashe - Судите и судимы будете

Зима закончилась, и весна все увереннее вступала в свои права.

Сегодня наверняка будет ясный день. Дан сонно заморгал и вздохнул, медленно стряхивая оцепенение. С тех пор, как они с Келан перебрались в гостиницу и жили в центре города, он перестал ощущать постоянную слежку. Она не исчезла окончательно, на это рассчитывать глупо. Но теперь Дан мог по крайней мере остаться в одиночестве, не думая о пристальном взгляде в спину, назойливо преследующем даже в собственной комнате.

Мужчина сел и с наслаждением потянулся. Из окон тянуло бодрящей свежестью, раздавались голоса, грохот повозок — обычные звуки пробуждающегося города. Он неспешно провел рукой по груди. Амулет исчез. Дан нахмурился, а потом вспомнил, что надел безделушку на Келан, и успокоился. Шептунов давно подумывал разломать амулет и порыться внутри, но все чего-то тянул. Он предполагал, что черный кругляш передатчик. Но с кем и зачем связываются волшебники? Между собой? Все ли они знают, что носят на груди? Дан считал, что нет. Скорее всего, в действительности знали о роли амулета лишь высшие чины, а прочие с гордостью таскали клановый знак ступени. Сами того не ведая, они постоянно поставляли информацию тем, кто умел ею правильно распоряжаться. Именно поэтому с некоторых пор, Богдан начал 'забывать' амулет дома. Он немного опасался, что такие действия вызовут тревогу незримых соглядатаев, но Лео убедил его, что необходимо забывать амулет лишь в важные моменты, а не отказываться совсем. Яша пообещал найти возможность заглушать передатчик, когда необходимо. Шептунов для проформы поворчал, но к совету прислушался.

С некоторых пор Лео и Яша стали для него близкими товарищами. Поддержкой не только информационной и технологической, но и моральной. Митька всегда был очень занят, доводил расследование на станции до логического конца. Занимался организационными и прочими вопросами. Работа есть работа. Они поговорили один раз за прошедшие месяцы. Богдану жадно хотелось общения со станцией, отчасти, чтобы не потерять окончательно связь с людьми, не дать слиться той реальности с этой. Оказалось, Янус втягивал в себя мгновенно и не желал отпускать. Время от времени Дану казалось, что он и не был никогда на орбите и та жизнь сон, а реальна лишь эта. Среди волшебников, палачей, рядом с Келан. Тогда приходилось сурово напоминать себе, ради чего он на планете.

Вот и сейчас, когда на душе легко, состояние дремотное и лирическое, трудно думать о том, что ждет впереди. Лео предупреждал — почти не осталось времени. Скоро, максимум месяца через три, до станции долетит команда, которую вызывали для завершения расследования. До того момента, Дан должен либо найти Криса, либо в одиночестве покинуть Янус. Нет вариантов. Пока с планеты не снят статус неконтактной, нельзя допустить, чтобы обвинения в нарушении закона предъявили инспектору. Всего три месяца, чтобы получить доказательства, найти Кристиана и заставить его дать признание. А потом… найти возможность. Нет. Лучше даже не начинать мечтать.

Шептунов с досадой хлопнул ладонью по постели и замер. Под пальцами зашуршала бумага. Он схватил чуть смятый лист, поднес к глазам и понял, что длинная записка написана Келан и предназначена ему.

Я щурилась. Глаза слезились, и смотреть было просто-напросто больно. На островах более жаркий климат. Там, откуда мы приплыли, еще весна, здесь разгар лета. Жарко, влажно и слишком много слепящего солнца. За время болезни я почти забыла, как ярко оно светит.

Наконец глаза привыкли и за спиной Кристиана, я увидела зеленые заросли. Прямо от двери помещения, из которого мы вышли, вела мощенная камнем дорожка. Она ныряла в них, приглашая поиграть в прятки. Зелени было много. Везде. Высокие деревья, с курчавыми шапками глянцевой зеленой листвы. Кустарники, обсыпанные мелкими красными и белыми цветочками. Некоторые из них напротив, оказались усеяны колючками, соседствующими с круглыми нежными листочками. С других свисали плетьми ветви, на которых красовались крупные мраморно-желтые бутоны.

Я неплохо разбиралась в растениях, но пока мы медленно прогуливались вдоль зарослей по дорожке, встретила лишь одно или два знакомых. Заметила я и то, что растительность выглядит очень ухоженной. Кустарники подстрижены, трава ровная, короткая, а самое странное не отползает прочь, когда наступаешь. Трудно представить, как волшебники ее равняли? Может, косили? Но деревья и кусты росли плотно, размахнуться толком не выйдет. Впрочем, вскоре этот вопрос перестал меня интересовать. Впереди, за поворотом, из-за зеленого лабиринта проглядывала большая площадь.

Любопытство буквально распирало меня. Стараясь не демонстрировать его слишком явно, я чуть ускорила шаг, буквально дыша в затылок Кристиану.

— Куда ты так летишь? — недовольно проворчал он и пропустил вперед.

Площадь оказалось не просто большой. Огромный квадрат, покрытый ровным слоем пружинящей под ногами массы серо-стального цвета. Мы обошли его по краю, но я так и не решилась спросить, для чего такое место предназначено. За площадью начинались жилые постройки. Здания высились друг над другом, расползались по сторонам, образуя целый комплекс, кажущийся монолитным. Я не увидела ни одного просвета между строениями. Да и фасады, обращенные к нам, все как один оказались глухими. Ни окошечка, балкончика или любого другого проема лишь гладкая серо-стальная стена.

Кристиан не ответил, пожал плечами и сухо сообщил, что не проектировщик. Я не решилась переспрашивать, кто это такие и оставила мысли при себе.

Пока мы шли вдоль зданий, на другой стороне дороги сплошной стеной стоял глухой лес. Настоящий, знакомый мне лес — смешение веток, стволов и пугающей темноты. Странное, на мой взгляд соседство. Почему островитяне не расчистили этот участок почвы?

— Туда одна ходить не вздумай, опасно, — предупредил Крис, заметив мой взгляд.

— Почему?

— Потому что там произрастает целый ряд плотоядных образцов.

— Что?

— Сейчас увидишь, — волшебник поднял с тропинки ветку и швырнул в зелень. Раздался свист, и словно живая волна прошла внутри чащи. Часть растений задвигалась, раздался хруст и звуки ударов.

— Это так, ерунда. Они просто предупреждают. Пока не попрешься туда, бояться нечего. Лес сам по себе. Но внутрь заходить не стоит. Сожрут.

— А если разрастется? — опасливо спросила я, придвигаясь ближе к зданию, вдоль которого мы шли.

— Нет. Не разрастется. Под зданиями и тропой особая почва. Они тут умирают. Плюс специалисты следят. Думаешь, лес оставят без присмотра? Здесь почти все очень древнее, имеет долгую, интересную историю. Большинство чудес создано первыми островитянами. Кое-что сами и уничтожили, но много полезного… и опасного существует до сих пор. Поэтому никакой самодеятельности, прислушайся к моим советам. Для собственной безопасности, Келан.