- Потому что там ты будешь вертеть тяжелые бревна, таскать тяжелые доски и приходить оттуда весь в опилках, они набьются везде, куда физически могут набиться, и одно твое желание изо дня в день будет - чтобы в полночь позвонил начальник и объявил на завтра внеплановый выходной, потому что целый день не будет электричества. Или составь компанию Каваеву и тягай с ним цемент. Один мешок - пятьдесят кило. Когда приедет фура, тебе придется за пару часов оттащить на склад штук пятьдесят, а то и сто этих мешков. Благодари небо, если с утра сумеешь разогнуться.
Снова молчание.
- Чипсы, сухари, вобла? - перечислил ассортимент закусок Ахмелюк.
- Ну пусть чипсы.
Ахмелюк достал из стола-тумбы пачку «Lay's Max».
- Пойдет ли?
- Думаю, да, - уже более расслабленным тоном произнес Букарев и потянулся за третьей банкой. - И еще тут...
(и еще тут кто-то снова постучал в дверь).
- Кого там дьявол несет... - пробурчал Ахмелюк и отправился открывать. На этот раз визитер был хоть и принесший гораздо меньше радости, но точно не ставший бы грузить его своими проблемами с женщинами - а именно, новый сосед, по имени Влад, тот, который зимой поселился в пятнадцатом доме, родственник кого-то из прошлых соседей, той же зимой сваливших в центр.
- Здорово, - поздоровался Ахмелюк. - Ты по комповому делу или так?
- У тебя пустых болванок нет? Деньги верну за них.
Весь цивилизованный мир давно перешел на флэшки, он бы еще дискету спросил. А еще лучше - стример!
- Да где-то были, поищу. Проходи пока, пивка хлопни, - пригласил его Ахмелюк, поднимаясь по лестнице. - Тебе много нужно?
- Да штуки две-три. Или один DVD, если есть.
С Букаревым Влад был знаком шапочно - пару раз виделись, выяснили, как друг друга зовут, и все. К Ахмелюку же Влад заходил периодически одолжить что-нибудь (лопату, болванки, гаечный ключ на пятнадцать, которых в магазинах не найти, еще какую требуху хозяйственной надобности) и заодно спросить, какое аниме он посоветует посмотреть. Потому как Ахмелюк в среде анимешников имел полное право носить титул «отаку» - просмотрел за семь-восемь лет этого своего увлечения больше пятисот наименований, или, как их принято у них называть, «тайтлов» - и соответственно имел большой авторитет в подобных вопросах. Букарев тоже был анимешником, но угорал больше по манге, чем по самому аниме, хотя и тоже отсмотрел солидно - сотни две тайтлов.
Пока Ахмелюк гремел ящиками стола и коробками со всяким барахлом, ища вожделенные болванки, его гости уже успели развязать обсуждение какого-то леденящего душу аниме - леденящего ядерной концентрацией чая и тортиков при полном отсутствии сюжета.
- Вот одного я не пойму, - громогласно заявил Ахмелюк, воздружая на стол четыре бумажных конверта с пустыми дисками, - что это за балаган? Чаёк, тортики, японские школьницы, вы еще группу «Любовные истории» включите - это разве мужикам дозволено обсуждать? Почему мы не обсуждаем перспективы мира на Донбассе? Угрозу суверенитету России со стороны НАТО? Международный трибунал над киевской хунтой? Проблему пропаганды чуждых Руси западных ценностей - и восточных тоже, кончай свою морковку жрать, кореец! - и пропаганды всякого греха содомского? Итоги последних боевых учений Черноморского флота? Почему не собираем народное ополчение, чтобы счистить заразу с лица земли? Целый день над этим думаю.
Букарев и Кореец еще более громогласно заржали.
- Сядь, расслабься, - Букарев хлопнул ладонью по пустому стулу. - Тебя мой отец покусал?
- Почему именно «Любовные истории»? - выскочило из Корейца.
- Да просто мой батя нас один раз застукал, пока мы с ним пили чай, заедали тортом и обсуждали эти самые истории, попутно их же слушая, - разъяснил Букарев. - Батя прикола не понял и сказал, что так себя вести людям с яйцами непригоже и что мы, по-видимому, содомиты заднеприводные, раз таким интересуемся.
- Да шучу, не парься, - сказал Ахмелюк. - Вот, Кореец, болванки твои. Бери и пользуйся. Пивка?
- А давай... - согласился Кореец. - Это что, у тебя отец, как тот из комикса?
- Из какого комикса?
- Ну там комикс трехпанельный. Подходит сын к отцу и держит в руках палку. Отец спрашивает: что это за стремная палка, она похожа на мой детородный причиндал, выброси ее. На второй картинке он изображает рыцаря, а отец говорит, что меч - дерьмо, потому что он похож на елдак. А на третьей сын трескает банан, а отец ему «Ну ёпта, сынок, ты что, банан жрешь? Ты, похоже, педрейро у меня растешь?»
- Ну, он не считает все на свете похожим на хер, - разъяснил Букарев. - Но мной недоволен. Это не читай, это не смотри, то не говори, ты что, не мужик? Он у меня оборудован квазизнанием всего, что должен слушать, смотреть, думать, делать и говорить мужик, а что позволительно только бабам и педикам.
- Да забей, - махнул рукой Кореец. - Страшнее моего тебе все равно не светит.
- А с твоим отцом что не так?
- С моим отцом все так, потому что я думал бы, что не так, если бы он не сбежал от матери в туман, когда мне и полгода не было. По крайней мере, инстинкт самосохранения у него работал безупречно. Вот ты у нас более сведущ, надо понимать, в семейных отношениях - прикинь-ка: если меня растили как сыночку-корзиночку, до четырнадцати лет манкой пичкали и работать, пока не смылся, запрещали, что ждало бы в такой семье его?
- Сложный вопрос...
- Вот и он так подумал... и скрылся в тумане. И мне даже злиться на него не за что - спасался как мог.
- Кореец, ты же при такой жизни наверняка никогда не собирал грибы? - вклинился в разговор Ахмелюк.
- Само собой.
- Тут просто как раз подберезовики пошли. В мае. Подберезовики. Прикинь?
- Егор Андреич, телевизор - зло. Не знал разве? То ты вдруг киевской хунтой заинтересовался, теперь у тебя подберезовики где-то выросли. Ну хоть не мухоморы, и на том спасибо. Чувак, ты дуреешь без работы.
- Это не шутка. - Ахмелюк отставил опустошенную банку в сторону. - Ну что, кто пойдет пополнять запасы?
- Пить вредно.
- Жить вредно. От этого умирают. Ты чего это распетросянился? - Ахмелюк покосился на Букарева, с довольной физиономией уминающего чипсы. - За пивом пойдешь?
- Корейца с собой возьму.
Спустя три минуты гости удалились за добавкой. Ахмелюк сгреб пустые пивные банки в охапку, отнес в мусорник, сел за стол и принялся разглядывать узор на когда-то зеленой, а теперь пожелтевшей и посеревшей клеенкой.
Все же ему не понять, почему одни люди так упорно не дают другим жить так, как им хочется, да и никому, наверное, до конца не понять. И почему некоторые из тех, кому интересны перспективы мира на Донбассе и суда над киевской хунтой, не дают другим спокойно интересоваться чаем, тортиками, аниме, группой «Любовные истории» и прочими вещами, в принципе не могущими кому-то навредить, испортить жизнь и имеющими чисто эстетический социальный вес. Из-за этих вещей никогда не будет революций и войн, и озабоченные значимостью не воспринимают их всерьез. Ну и почему интересоваться этим дозволительно женщинам и гомосексуалистам, но никак не тем, кто «призван» изменить мир? Какого дьявола? Никто никуда не призван. Эволюция не практикует призывную армию.
