Александр Васильевич захватил биту, и мы спустились в мастерскую.
— Сколько с меня, — я достал кошелёк.
— Убери, — поморщился старый мастер, поднимая ворота. — Тебе нужнее.
— Так вы же работали. Не, я так не согласен.
— Всё, давай езжай. Потом разберёмся.
Я пожал плечами и вывел мотоцикл наружу, и тут увидел, как по улице в нашем направлении движется толпа мужиков, вооружённых трубами и битами.
— Уезжай быстрее, — поторопил меня старик. — Так и думал. Они вернулись.
— Ну уж нет. Я вас одного не брошу, — я закатил «Розенберг» обратно.
— Зря ты это, — Александр Васильевич вздохнул и принялся опускать ворота.
Интерлюдия 2
Из маленького бумажного свёртка Вениамин отсыпал на тыльную сторону ладони щепотку белого порошка, и зажав одну ноздрю, втянул в себя.
— Срань великая, как штырит! — пробормотал он, откинувшись на спинку кожаного дивана. — Чистейший, мать его…
Он отпил коньяк из бокала, что стоял на низком столике с изогнутыми ножками, а потом достал из внутреннего кармана пиджака позолоченный портсигар с выгравированным на крышке гербом империи, вынул папиросу, закурил. Клубы сигаретного дыма поплыли по комнате. Посмотрел на часы. Полчаса осталось до встречи: можно расслабиться. Вениамин довольным взглядом окинул кабинет и ещё раз мысленно похвалил себя за то, как хорошо и со вкусом обставил его. Письменный стол из красного дерева, уголок с креслами для переговоров, компактная стильная люстра, тёмные шторы — ничего такого, что выбивалось бы из общей концепции. Оно и понятно. Дизайнер запросил такую сумму, что не сделай он всё, как надо, его следовало бы, наверное, четвертовать.
Этот клуб в южном пригороде Москвы начал работать совсем недавно. Вениамин Куракин влил в заведение много денег, но клуб пока окупался. И это немного печалило молодого князя, ведь он своим детищем был вполне доволен, и даже сам захаживал сюда время от времени, чтобы как следует отдохнуть.
В дверь постучали.
— Войдите, — крикнул Вениамин.
Дверь открылась, и в кабинет вошла девушка в белой блузке и юбке до колен — форме официантки. Её русые волосы были заплетены в косичку. Девушка выглядела испуганной.
— Вызывали, Ваше Сиятельство? — спросила она с полупоклоном.
— А! Вот и ты! — воскликнул молодой Куракин, и на его устах заиграла плотоядная улыбка. — Тебя как звать, красавица?
— Тамара, Ваше Сиятельство, — пробормотала девушка.
— Отлично. Давай, раздевайся.
— Но, Ваше Сиятельство, — возразила девушка. — Я не стриптизёрша, я просто официантка.
— Отлично. Раздевайся.
— Ваше Сиятельство, я…
— Тебе что, не понятно сказано? — в голосе Куракина послышалось раздражение. — Ты кому возражаешь? Я тебе приказал.
— Ваше Сиятельство, пожалуйста, — пролепетала девушка. — Я не…
— Чего «я не»? Не хочешь? Ты не хочешь исполнять повеление благородного человека?
— Я не то хотела сказать… — девушка чуть не плакала.
— А мне показалось, именно то. Думаешь, я станут терпеть подобное от какой-то простолюдинки?
Вениамин выставил вперёд руку, и девушка, схватившись за горло, начала задыхаться.
— Что ж такая упрямая попалась, — проговорил Вениамин, скривившись в издевательской усмешке. — А мне нравятся упрямые. Приятно с вас спесь сбивать. Ну так что? Будешь подчиняться?
— Да, — прохрипела девушка.
— Отлично. Давай, — Вениамин ослабил хватку.
Девушка закашлялась. Повинуясь приказу, она начала расстёгивать блузку, всхлипывая и вытирая текущие по щекам слезы. Она сняла блузку и осталась в юбке и простеньком бюстгальтере, прикрывающим её небольшую грудь. Девушка остановилась, как бы надеясь, что молодой князь передумает и избавит её от дальнейших унижений.
— Чего медлишь? — угрожающе спросил Вениамин.
Юбка упала рядом с блузкой. Девушка расстегнула бюстгальтер и дрожащими руками сняла его, тот оказался на полу с другими вещами. Затем последовали трусики.
— Иди сюда, — приказал Куракин, и когда девушка подошла, скомандовал. — На колени.
Её била мелкая дрожь, руки тряслись, пытаясь прикрыть наготу. Тушь текла по щекам, а глаза испуганно и стыдливо уставились в пол.
— Ты мне нравишься, — сказал Вениамин. — Новенькая? Не видел тебя тут прежде. И почему ты такая упрямая? Перед кем нос-то задираешь? За это надо наказывать.
Его рука схватила нежную шею, девушка оцепенела от ужаса. Вениамин смаковал момент. Он давил сильно, но не настолько, чтобы девушка задохнулась. Он смотрел ей в глаза, наслаждаясь страхом и болью, которые испытывала молодая официантка. Вениамин поднёс недокуренную сигару к лицу девушки, и та закричала от боли, когда дымящийся кончик коснулся кожи. Несколько секунд Вениамин держал сигарету, прижатой к щеке несчастной. Девушка пыталась отстранить руку мучителя, а Вениамин только сильнее сдавливал горло своей жертвы.
А потом резко отпустил. Девушка схватилась за щёку, на которой чёрной точкой зиял ожог. Вениамин тяжело дышал от возбуждения, он начал поспешно расстёгивать ширинку, но тут в дверь снова постучали.
— Срань господня! — выругался молодой Куракин, застёгивая штаны. — Кто там опять?
Дверь открылась, и в комнату вошёл охранник в чёрном костюме.
— Машина прибыла, — доложил он.
— Твою ж мать, — Вениамин вскочил с кресла. — Чего так рано?! Весь кайф обломала, сука… — в дверях он обернулся к девушке. Та сидела на корточках, держалась за лицо, и тихонько скулила от боли. — Я с тобой потом продолжу. Только не уходи никуда, — и бросил охраннику. — Сторожи кабинет.
На стоянке у крыльца клуба стоял лимузин «РБВЗ» последней модели — приземистое авто с широким капотом, прямоугольными фарами и массивной клинообразной решёткой радиатора, что сверкала хромом. Задние стёкла были затемнены.
Быстрым шагом Вениамин направился к лимузину. В салоне его ждала женщина в деловом юбочном костюме синего цвета. На вид — лет тридцать, не больше. Её прямые тёмные волосы были скреплены сзади позолоченной заколкой, а обильно накрашенные ресницы придавали глазам особую выразительность.
— Ты оторвала меня от очень важного дела, — сказал раздражённо Вениамин, захлопывая за собой дверь.
— А где «здравствуй»? — удивилась женщина.
— Да-да, привет. Ты рано. Мы договаривались на три.
Вместо ответа женщина взяла легонько за подбородок Вениамина и, повернув к себе, прищурилась:
— Кокс опять? Завязывай давай.
— Я отдыхал, — Куракин отдёрнул подбородок.
— И, наверное, девок мучил? Угадала?
— Это уже тебя не касается.
— Почему же ты такой жестокий, Вениамин?
— Это я-то? — удивился молодой князь. — Я просто ставлю их на место. Что с ними возиться? — говорил он с раздражением.
— Разумеется, Веня, ты только не переживай сильно, — мягко произнесла женщина, легонько потрепав по щеке молодого князя. — Ишь разволновался. Было бы из-за чего, ну?
— Да, ты права: просто ты так… рано приехала, — он взял руку женщины и посмотрел ей в глаза, — а может, зайдёшь, раз уж пораньше получилось? Давно мы не встречались наедине.
— Обязательно, — женщина улыбнулась, но вдруг тон её резко изменился, став по-деловому холодным. — Но романтику оставим на другой раз. Сейчас я тут по делу. В общем, так, Вениамин, — она высвободила свою руку из его пальцев, — поскольку сам ты ничего не можешь сделать, как надо, мне опять пришлось расхлёбывать кашу, которую ты заварил. Всё как обычно: ты обосрался, а нам разгребать.
— А, ты опять об этом, — разочарованно протянул молодой князь. — Так я тут причём? Говорю же: там были демоны. Какая-то гнида наслала на нас целую толпу этих упырей. Наверняка твои англичане. Они, небось, у нас товар захотели отжать. Хорошо, что я его не повёз с собой.
— Не ставь себе это в заслугу, милый. Кто тебе посоветовал так сделать? А? Вот! И это были не англичане.
— Орловы, значит.
