Впереди двигалась легкая кавалерия, за ней — тяжелая, далее — пехота и обоз. Скрипели пушки, колеса вдавливались в сырую весеннюю землю.
Король Сигизмунд, королевич Владислав, герцог Барбаросса и присланный к ним иезуит неторопливо ехали на скакунах.
Герцог Барбаросса, чей громадный желудок не терпел пустоты, жадно чавкая, жевал бычью ногу. По подбородку гиганта стекали жир и соус, капая на позолоченные доспехи.
Иезуит подъехал поближе к польскому королю:
— К сожалению, наш чародей сам погиб при исполнении своей миссии. Но зато два главных наших врага выбыли из строя. И теперь нам будет легче…
Монарх сдержано кивнул.
Наследник Владислав сказал:
— Да я бы этого Скопина-Шуйского взял бы и повесил… Нет, посадил бы на кол!
Король Польши нервно потер перстень с бриллиантом.
Герцог Барбаросса расхохотался:
— Отличная идея! Именно так мы и поступим. А его правую руку Сотникова будем мучить еще несколько месяцев!
И громила со злостью отшвырнул обглоданную кость.
Король Сигизмунд обратился к иезуиту. В его тоне звучала озабоченность:
— Город Смоленск превращен в настоящую крепость. Это мощнейшая цитадель на пути к Москве. Вы можете обещать нам помощь в сдаче данной крепости?
Иезуит после паузы ответил:
— Мы послали своего шпиона с мешком золота к Шеину. Но русский воевода приказал его утопить, а золото пустил на оборонительные нужды…
Король Сигизмунд недовольно ответил:
— Я ожидал чего-то более действенного от вас. Осада города в любом случае не должна затянуться.
Монарх нервно удали каблуком своего крупного жеребца, а иезуит недовольно пробурчал:
— Зачем вообще нам брать Смоленск? Достаточно оставить двадцать тысяч человек на крепкую блокаду, а остальным идти к Москве.
Король Польши не согласился:
— Оставлять в тылу у себя такую крепость опасно. Кроме того, речь идет и о престиже королевства.
Барбаросса злобно сказал:
— Давить всех надо!
Иезуит ответил:
— Наш человек сообщил, что Скопин-Шуйский тяжело ранен, но этот медведь еще может подняться…
Сигизмунд перебил:
— Так пошли еще одного убийцу! Чтобы добить наверняка.
Иезуит тихо сказал:
— Ведьма помогла Скопину-Шуйскому, я пока не знаю, где сейчас находится великий князь и как его достать. Но мы сделаем все, чтобы его отыскать и прикончить!
Владислав взмахнул саблей и нанес несколько ударов по ветвям попавшегося на пути дерева. После чего задорно произнес:
— Я бы хотел прикончить Шуйского сам! В честном бою.
Сигизмунд ласково ответил сыну:
— Ты настоящий воин! Но в ратном деле огромную роль играет хитрость. Мы должны действовать против русских максимально коварно.
Молодой королевич презрительно буркнул:
— С врагом все средства хороши…
Герцог Барбаросса спросил у иезуита:
— Когда выступит шведский король?
Представитель коварного ордена почти шепотом прошепелявил:
— Новый король Швеции очень молод и горяч. Он хочет ратных подвигов и славы. Думаю, они выступят в самые ближайшие дни. Разумеется, для начала его войска пойдут на Новгород и Псков. Так что к Москве мы поспеем раньше.
Барбаросса довольно улыбнулся, предвкушая неслыханные грабежи. А принц Владислав воскликнул:
— Если я стану русским царем, стану драть с москалей три шкуры, а на каждом зубце Кремля будет болтаться веревка!
Иезуит оглянулся, а Сигизмунд одобрил подобное:
— Правильно, сынок. С русскими нужна жесткость без жалости и сострадания.
Владислав снова рубанул саблей по ветке, посыпались листья.
Иезуит сказал:
— Главное — это вера. Следует немедленно заставить русского патриарха присягнуть Римскому Папе и считать его кардиналом и Архиепископом Московским. Мы не должны упустить из-под своего влияния Россию. Вопрос веры есть вопрос власти.
Глаза князя церкви зловеще сверкнули. А Сигизмунд хвастливо заметил:
— У нас, в Польше, не дали воли протестантам, заполонившим всю Европу. Мы тверды в вере и вся Речь Посполитая предана Папскому престолу. Скоро и Русь избавим от остатков язычества.
Барбаросса согласно кивнул головой. А иезуит сказал:
— Когда мы подойдем к Москве, устроим большой пожар в Российской столице.
Королевич Владислав возбужденно ответил:
— Мы обставим виселицами Москву и разорим все боярские гнезда!
Польский король скептически покачал головой. А иезуит попытался успокоить наследника:
— Часть бояр на нашей стороне. Они хотят иметь такие же вольные права, как в Польше. Так что у нас будет немалая поддержка. Не стоит их отпугивать прежде времени.
Король тихо шепнул:
— Коварство — сила!
Владислав надменно пробурчал:
— У нас достаточно сил, чтобы обойтись и без предателей бояр.
Иезуит произнес:
— Когда возьмем власть, тогда и зажмем их всех. А до этого будем кормить их обещаниями.
Беседа «совета четырех» прервалась. Впереди показалось зарево подожженной ляхами пограничной русской деревни. Вверх устремлялись языки пламени, трещали бревна, разлетались головешки. Слышались стоны и причитания женщин, плачь детей.
Одну девушку изнасиловали прямо на дороге. Она громко орала от боли и стыда, по лицу стекали слезы.
Иезуит показал на пяток уже воздвигнутых виселиц. В петле болталось трое мужчин. Представитель одной из самых влиятельных религий мира сказал:
— Вот такие методы управления, как правило, наиболее эффективные. Жестокость, страх, насилие. Пусть знают нашу силу и боятся!
— Нужны еще костры для ведьм! — сказал королевич Владислав.
— Женщин лучше не убивать, не вешать, не сжигать, а тешиться с ними, — ответил Барбаросса.
— Почему католическая церковь не узаконит гаремы и многоженство?! — спросил Владислав.
Иезуит ответил:
— Иисус учил: кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует в мыслях. Если мы после таких слов и гаремы еще утвердили… Чтобы сказали бы люди?
Владислав заносчиво заметил:
— Иисус говорил: ударили тебя по правой щеке — подставь левую. Но никто этому не следует, даже священники, — при этих словах юноша рубанул саблей по ветке.
Иезуит чуть-чуть приподнял свой балахон. Нижняя часть лица открылась, ее осветила легкая улыбка. Голос стал чуть веселее и звонче:
— Наш Бог, Иисус, как учит католическая церковь, имел в виду то, что подставлять другую щеку должны рабы и те, кто находится в подчиненном положении. А мы, хозяева жизни, получили иную заповедь. Ибо сказано Христом: «Не мир я принес, но меч! И кто не со мной, тот против меня!». Так что ты недаром носишь свой меч свой. Силой и хитростью мы устанавливаем наше господство над остальными людьми.
— И девушек берем в рабство, — похотливо сказал Владислав.
Герцог Барбаросса заметил:
— В России немало красоток, с которыми можно порезвиться.
Королевич облизнулся и кивнул головой.
Сигизмунд сказал:
— Царственным особам не пристало насиловать своих подданных.
Иезуит ответил:
— Каждый должен общаться в своем кругу. Я предпочитаю чинить допрос, а не насиловать женщин. Куда приятней посадить ведьму на дыбу, применить кнут и раскаленное железо.
Король Сигизмунд немного отстал от попутчиков и призадумался. В Речи Посполитой власть короля ограничена сеймом. Не сравнить с самодержавной властью русских царей. Хорошо бы воспользоваться походом на восток, чтобы свою власть укрепить. Посадить сына на русский трон. А потом слить обе империи в одну. Тогда возникнет сильнейшая держава мира. Под благословением Ватина можно и на юг поход совершить. Захватывающие перспективы! Вот только умелые русские полководцы не помешали бы опять.
Сейчас все расчеты связаны с тем, что русские ослаблены, Скопин-Шуйский и Сотников тяжело ранены, нужно пользоваться моментом.
Только темнеет уже, придется останавливаться на ночлег…
ГЛАВА 6
Лагерь постепенно успокоился. Вельможи тоже ушли спать. Остался только иезуит. Он как будто не нуждается во сне. Сидит себе, скрестив ноги, и смотрит на весеннюю луну. О чем он думает?
