— Я тебе руку не вывихнул?
— Нет… — она повела плечом, поморщилась. — Кажется, нет. Но даже… если бы и… неважно. — Она медленно поднялась, опираясь о ствол дерева. — Спасибо.
Алистер кивнул. Подождал немного.
— Идти можешь?
— Должна — значит, смогу. — Элисса оторвалась от ствола, пошатнулась. — Полминуты.
Она торопливо провела ладонями по шкуре мабари, ощупывая пса быстро и ловко.
— Цел. Пошли.
— Пош… — Алистер замер, предостерегающе выставив ладонь. Элисса послушно застыла рядом, лишь встревоженные глаза спрашивали, что случилось. Этого не могло быть. Неоткуда было здесь взяться порождениям тьмы. Неоткуда.
Но чутье подвести не могло.
И он уже не удивился, когда навстречу вылетели бледный до зелени солдат, маг с ободранной мантией, а следом за ними, рыча и гикая, явились порождения тьмы.
Алистер отпихнул за спину колдуна — в ближнем бою от чародея толку чуть, зато издалека заклинаниями прикроет — если совсем от страха ума не лишился. Рявкнул на солдата так, что тот позеленел еще сильнее, но послушно развернулся. Отстраненно и совершенно некстати подумал, что холеная барышня от таких слов должна бы чувств лишиться, а она, поди ж ты, уже и кинжалы свои держит, и рвется куда-то… куда поперек батьки в пекло, я сказал! Пончик… Молодец, Пончик, соображает. Девчонка тоже соображает, на рожон не лезет, а вот пырнуть чудище в спину, пока то занято им, Алистером, не гнушается. И… так его, по яйцам, хотя если задуматься, зачем они гарлоку… Создатель, почему вечно в бою всякая чушь в голову лезет! Колдун, твою мать аккуратней огнем плеваться надо. Последний… Кажется, все.
Он остановился, переводя дух. Элисса медленно опустила клинки — с ног до головы в черной крови, глаза ошалевшие.
— Тот, кто обещал тебе прогулку, бессовестно врал, — сказал Алистер. — Цела?
— Вроде… Я ему скажу, все, что об этом думаю. Позже.
— Непременно, — Алистер огляделся. — Ты и ты… Идете с нами.
— Вы с ума сошли… — Маг тяжело оперся о посох. — Башня кишит порождениями тьмы.
— Это не имеет значения, — сказала Элисса. — Маяк нужно зажечь.
— Но…
— Там, — она ткнула большим пальцем за плечо, — те, с кем ты вырос в Круге. — Можешь считать, что все они мертвы и знать, что это твой страх их убил. Или идти с нами, и зажечь маяк, чтобы его — она указала на солдата — соратники знали, когда ударить.
Чародей перевел взгляд с нее на Алистера, уставился на герб на щите, с трудом различимый под черной кровью.
— Серые Стражи?
— Да, — сказал Алистер. — Пойдем. Держись сзади и колдуй — это у тебя здорово получается.
— Я тоже с вами, — сказал солдат. Прозелень медленно исчезала с его лица.
— Разумеется. Вперед.
Они прорывались. Ярд за ярдом, этаж за этажом. Щит становился все тяжелее. Мабари обзавелся подпалиной на боку, Элисса щеголяла здоровенной ссадиной на лице — аккурат поверх синяка, оставленного ведьмой, незнакомый солдат — некогда было представляться по всей форме — прихрамывал, а сам Алистер старался не замечать боль в ребрах, по которым угодила палица. Он прислонился к стене перед лестничным пролетом, позволив себе миг слабости.
— Откуда эти твари поналезли? Их здесь в принципе быть не должно.
— Наткнемся на следующих — скажи, что они зданием ошиблись, — хмыкнула Элисса, размазывая по лицу кровь — красную вперемешку с черной.
— Думаешь, извинятся, и уйдут?
— Да кто их знает… но попробовать можно. Ты этажи считал?
— Да. Там, наверху — последний. Костер.
Он заставил себя отлепиться от стены — и так и застыл в дверном проеме.
Чудовище насыщалось. Огр, ростом, наверное, с трех взрослых мужчин, сидел спиной к ним, рыгал и чавкал, засовывая еду в пасть обеими руками. Поймать бы мастера, который сделал в башне такие высоченные потолки и огромные двери… ведь не с неба это чудище сюда свалилось.
Элисса сунулась в дверь под мышкой Алистера, сипло вздохнула и шарахнулась обратно. Остальные топтались позади — хвала Создателю — почти бесшумно. Даже Пончик, и тот молчал.
Алистер отшагнул назад, пальцем поманив мага. Прошептал:
— Вон там, у стены — куча дров, видишь? Сможешь огнем плюнуть, так, чтобы этого не задеть?
Колдун кивнул.
— Тогда давай. — Смотреть, как там внизу идет битва, смысла не было — они и без того непростительно запаздывали с сигналом, и Алистеру не хотелось даже думать о том, во что это обернется для тех, кто сражается внизу. — А потом — ходу, пока это… не поняло, чьих рук дело.
И в этот миг чудовище обернулось. Алистер выругался — уже вслух, и рванулся навстречу, отшвырнув бесполезный против этакой громадины щит.
— Зажигай огонь! Все остальное — потом!
Над плечом полыхнуло, сгусток пламени влетел в разложенный костер.
— А теперь уходите — все!
Все-таки не зря он тут оказался. Жаль, с Дунканом простились не по-людски, ну да что ж теперь… Много было тех, с кем так и не получилось проститься, ам теперь, похоже, его черед…
Додумать и преисполниться подобающей торжественности Алистер не успел. Потому что наглая девчонка, проигнорировав приказ, рванула следом, а за ней полетел пес.
— Катись отсюда к… собачьим! — выдохнул Алистер.
— Сам катись. Хоть бы одна зараза спросила, хочу ли я, чтобы меня спасали такой ценой. — Элисса отступила туда, где сполохи пламени мешались с тенью, норовя зайти к чудовищу в тыл.
— Ты же не просилась в Стражи, — рявкнул Алистер, как можно громче — чтобы огр не успел оглядеться. — Вот и уноси ноги.
— Был бы вместо тебя Дункан — непременно унесла бы, — хмыкнула она, примеряясь к сухожилию чудища. Клинки мелькнули, огр взвыл… царапина. Туда бы топор…
Солдат Логейна, до сих пор стоявший столбом, поспешил к ним.
— Я тут не справлюсь. Меняемся.
Она завопила нечто совершенно непотребное о нравах и обычаях огровых родичей, перебирая их до седьмого колена, попутно обвинив само чудище в грехе, анатомически едва ли возможном. Это ж где благородных дам учат так выражаться? Вряд ли огр понял хотя бы половину, но послушно оставил в покое Алистера, и занялся другой целью — мелкой, шумной, и докучливой, точно слепень. Алистер ударил — удачно. С другой стороны успел логейнов воин. В морду чудища влетел огненный шар, и пока огр визжал, схватившись за глаза, Алистер добрался до сухожилий под коленом, чудом увернувшись от здоровенной пятки метнулся к другой ноге. Чудовище рухнуло, вызвав небольшое землетрясение, Алистер с Элиссой успели почти одновременно: он — к горлу, она — к глазам.
— Снизу новые лезут! — закричал маг.
Алистер выпрямился, поминая всех гарлоков разом, когда что-то загрохотало и стало темно.
========== 5 ==========
Алистер сидел на краю озерца, больше напоминавшего болото, и увлеченно и вдохновенно жалел себя. Больше все равно было нечего делать. Элисса лежала без сознания: обе ведьмы, старая и молодая, утверждали, что она поправится, но когда именно, сказать не могли. У самого Алистера голова оказалась покрепче, но особой радости ему это не прибавило.
Сначала он не поверил Морриган, потребовал, чтобы его отвели на поле битвы, чтобы увидеть собственными глазами. Увидел. Насмотрелся на всю жизнь. Морриган презрительно кривила губы, пока он бродил среди тел, узнавая и не узнавая тех, с кем делил кров, хлеб и саму жизнь. А вот со смертью — не вышло. Керан, всегда такой спокойный, с мягкой полуулыбкой и вечным "все так или иначе случится по воле Создателя, так к чему переживать?" Пышечка-хохотушка Ниссэ. Олофер, жесткий и надменный, они вечно грызлись друг с другом из-за какой-то ерунды. Камилла… Надо было бы похоронить их всех, как подобало — но во всей округе не хватило бы леса для погребального костра. Тело Дункана он не нашел, но искал, пока не свалился без чувств — как и предупреждала ведьма, он был еще слишком слаб для подобных прогулок. Очнувшись во второй раз в хижине на болотах, Алистер уже никуда не пошел. От кровати Элиссы его прогнали, так что всех дел и оставалось, что сидеть у воды, слушать, как кричат птицы в камышах, и перебирать в памяти лица тех, кто уже никогда не хлопнет по плечу, не ответит подколкой на шутку, не сядет рядом с кружкой пива, не… Слишком много набиралось этих "не", так что он даже на миг малодушно позавидовал Элиссе, для которой все они были просто безликой толпой Серых стражей — и тут же осознал, что совсем недавно ей довелось пережить ровно то же самое, и у нее хватало выдержки на то, чтобы шутить и даже смеяться. Что ж, не всем дано такое самообладание — Алистер был готов завыть в унисон с волками, бродившими ночью по этим болотам. На лице молодой ведьмы при виде него неизменно возникало презрение — но Алистеру было наплевать. Вот только девчонка…
