— Откуда ты знаешь эту методику?
Я не скрываясь поведал ему все. О том как думал, внедрял, пробовал связать одно с другим, снова изменял и наконец остановился именно на таком варианте, какой применил сегодня. Он не спеша докурил, слушая мой рассказ, выбил трубку о краешек скамейки и жестом предложил подняться. Мы встали в стойку.
— Работаем на полную, — сказал он и атаковал.
Наверно я оказался первым, кто видел, как учитель улыбается. Конечно шансов не было ни то что победить, а хотя бы удивить его, но мне это удалось. Он обнял меня за плечи, заглянул в глаза и сказал:
— Знаешь Свит, жизнь диктует свои условия, но мы в любом случае должны оставаться прежде всего людьми. Сегодня у меня великий день, я обрел ученика.
Мне стало не комфортно от похвалы и тут же попытался его перебить:
— Учитель, но ведь у вас вон сколько таких как я.
— Молчи! Ты просто не понимаешь. У меня было и будет много воспитанников, но ты станешь тем единственным, кто займет мое место.
Голова закружилась словно по ней ударили палкой. Я даже задохнулся от того, как учитель мог так ошибиться. Уж кто-кто, но я точно не тот, кто нужен.
Я попытался сказать какой я слабый, неспособный по сравнению с другими и вообще чужак.
Он снова взглянул на меня своими смеющимися глазами и еще сильнее огорошил:
— А ты думаешь я свой? Думаешь я родился здесь?
Я открыл рот и уставился на него, не зная, что сказать, ответ и так лежал на поверхности.
— Иди домой Свит и помни, о сегодняшнем разговоре никому не говори, даже отцу и сестре, — уточнил он.
Я шел ошарашенный и просто не знал, что и думать. Получается мастер Эндрю, как и я чужак. А еще он выбрал меня из всех своих учеников, многим из которых я и в подметки не годился. И вообще, что это значит выбрал? Еще вчера я умирал в белом болоте, а сегодня величайший мастер, которому официально запрещено выступать на турнирах по боям в городе, признал своим последователем.
И тут я остановился, почувствовав, как меня словно кто-то позвал. Именно почувствовал, а не услышал. Я насторожился и понял, что это был Хруст.
Когда наступал вечер, Кас контролировал меня, но теперь, даже не делал вид, словно никуда не собирался. Напротив, четко и ясно показал, что ухожу. Он попытался возразить, но я остановил его и так же, как сделал мастер, взял за плечи, заглянул в глаза и сказал:
— Отец, мне надо, похоже другу нужна помощь.
Он молчал, вглядываясь в мои глаза и наконец произнес:
— Твое поведение очень странное, но я вижу и чувствую, как ты повзрослел и что-то в тебе изменилось. Я не буду больше мешать, но ты должен пообещать быть осторожным и помнить о сестре.
Я дал слово, а внутри все возликовало. Теперь смогу больше времени проводить в лесу и у меня появился самый лучший союзник — отец.
Нетерпение гнало, но я сдерживал волнение и пропустив внутренний патруль, в котором увидел Леоку, быстро перемахнул высокий забор и углубился в чащу.
— Хр-у-уст! — позвал я шепотом, сам не зная на что надеясь.
Постояв чуть-чуть, решил пройти дальше и в этот момент в ногу стукнулась голова мутанта.
Я вздрогнул и готов был поклясться, что не видел, как он появился. Потрепал пушистого друга и взяв его морду в ладони, заглянул в янтарного цвета глаза. Камень с таким названием висел на шее у Каса и поэтому я знал его название. Отец говорил, что он помогает ему в делах торговли, но я не особо верил. Как может камень, хоть и такой красивый, помогать в каких-либо делах?
Я всматривался в глаза Хруста, а он в свою очередь внимательно смотрел в мои. Потом слегка попятился, освободился от объятий и потрусил медленной рысью в глубь леса. Остановился, обернулся призывая идти за собой и снова устремился вперед. Когда находился в лесу один, я не то что не бегал, а медленно крался. С мутантом чувствовал увереннее и знал, ничего не случится и он почувствует опасность заранее. Мы двигались уже достаточно давно, а мой друг пока не собирался останавливаться. Темнота сгустилась, я перешел на шаг, а потом начал идти еще медленней. Мне было странно то, что видел силуэт проводника, а ведь раньше не мог разглядеть пальцы вытянутой перед собой руки. Интуитивно чувствовал перемены, которые начали происходить со мной после болота, но пока подмечал только совсем видимые. Вот и улучшение зрения в темноте я списал на трясину, хотя точно в этом не был уверен.
Наконец вышли на небольшую прогалину, где показались очертания ямы и донесся странный звук. Прислушался, склонился пытаясь увидеть дно и понял, что слышу детское хныканье.
— Хр-р, — слегка взрыкнул мой пушистый друг и сделал движения лапами по земле.
Я не видел на сколько глубока яма, можно ли туда спуститься и вообще ребенок там или кто? Пришлось ждать недолгого рассвета и только тогда, разглядев на дне закутанный сверток, сразу начал искать как можно спуститься.
Яма оказалась глубокой и без веревки подняться оттуда было бы трудно, особенно с ребенком. Я начал рубить длинное деревце и как только оно с шумом завалилось, аккуратно опустил на дно и начал спускаться. Ребенок заплакал, когда взял его на руки. Внизу увидел труп, который насадился на один из заостренных кольев у самого края ловушки. Наклонился рассмотреть кто это был, но тут услышав тревожное фырканье Хруста, быстро засунул сверток с младенцем за пазуху и поспешил поскорее выбраться. Получилось. Рысь всем своим видом показывала, что надо уходить. Будь мы одни я обязательно остался бы посмотреть, кто придет проверить ловушку, но с малюткой сделать это не рискнул. Вытянув дерево из ямы, оттащил подальше и бросил. Затем вернулись к поселению, причем дорогу естественно я не знал и всецело доверился интуиции Хруста. Мы притаились в кустах, я поглаживал мутанта по загривку и тихонько хвалил. Он положил мощную лапу на мое колено, лизнул прощаясь в щеку и исчез. Наконец-то я увидел, как он это сделал. Земля в данном месте была черного цвета и усеяна иголками от хвойных деревьев. Хруст не пропал, он просто искусно слился с фоном. Несмотря на то, что было светло, я с огромным трудом заметил исчезновение, хотя смотрел в упор.
Вот это да, оказывается мой друг может менять окрас и становится хамелеоном — подумал я, вспомнив название странной ящерицы, виденной как-то в одном из журналов прошлого.
Я не знал, что делать. Рядом с деревней стояло множество людей, которые громко разговаривали и явно были чем-то встревожены и обеспокоены.
Незаметно попасть внутрь казалось невозможным. Сколько ребенок провел в яме и как давно его похитили я не знал, но то, что он долго молчал и дыхание еле улавливалось, заставило принять решение.
А, уж не связан ли ты со всей этой кутерьмой? — спросил я у младенца и вышел из кустов, направляясь к группе людей.
Завидев у меня в руках сверток, в мою сторону бросилась молодая женщина. Ее распущенные волосы развивались от бега и она даже несколько раз падала, но не обращая на это внимания вскакивала и продолжала бежать. Когда оказалась рядом, увидел ее красные, заплаканные глаза. Вслед за ней ковылял мужчина в летах, а его поддерживал парень лет двадцати пяти. Девушка вырвала у меня из рук сверток и только взглянув внутрь закричала, обессиленно упала на колени и тут же приложила дитя к груди. Это оказались жители из дружественной деревни. Вчера вечером у молодой пары, родители которых оказались влиятельными людьми в поселении, украли младенца. У них были празднества и гуляния, а когда вышли за пределы деревни, то никто не заметил, как на секунду оставленный малыш пропал. Обыскали все, но никаких следов не нашли. Только один мальчик сказал, что видел недалеко небольшого мутанта, похожего на росомаху. Поиски ничего не дали и зная, как далеко может убежать с добычей хищник, решили оповестить ближайшие деревни. В моей голове, никак не складывалась легенда о том, где я нашел малютку. Между тем, надо было найти логичное объяснение. Но ничего идиотского, как то, что я решил насобирать лекарственных трав и наткнулся на ребенка, в голову не пришло. Поверил мне кто-нибудь или нет, оказалось не важно. Главное малыш был жив и наша деревня смогла помочь, ну и конечно обзавелась влиятельными, по местным меркам должниками. Меня обнимали, хлопали, жали руку, но я знал, что потом, когда все утихнет, будет серьезный разговор. Ребенку уже при рождении дали имя как у прадеда — Юджин, а иначе назвали бы в мою честь. Это сказал отец спасенного малыша, все время хлопавший меня по спине, своей немаленькой ладонью.
