Глава 1860
Но даже перед лицом такой ошеломляющей красоты и мощи Хаджар остался спокоен и безмятежен, сродни тем облакам, что безучастно взирали на битву у их стоп.
Истаял эфемерный меч в его ладонях, а сам генерал подкинул мыском лежавший все это время на земле Синий Клинок. Тот легко лег в руку, но ножен так и не покинул. Теперь, держа все еще необнаженное оружие, их бой с Черным воином вскипел в новом ритме. Их движения представляли собой яркую картину атаки и защиты, сложных приемов и банального парирования, ударов и уклонений, вспышек мистерий и Терны.
В одной из таких схваток Черный воин использовал столпы света как опору, словно те и вправду были осязаемыми. Оттолкнувшись от одного из них, он крутанулся в воздухе, и его клинок вычертил замысловатые золотые узоры. Но Хаджар, продемонстрировав безупречный расчет времени и выдержки, взмахнул мечом в ножнах, создав порыв ветра такой силы, что тот изменил траекторию движения Черного воина, заставив того приземлиться, потеряв равновесие.
И, когда Хаджар уже собирался воспользоваться полученным преимуществом и нанести удар, один из столпов света изогнулся и возник прямо на его пути. Синий Клинок в ножнах врезался в сияние цветка, но ощущение сложились такие, будто генерал разом обменялся ударами с целым армейским корпусом.
Его отбросило в сторону, а осколки разбитого света слегка посекли кожу и одежду. Черный воин к этому времени уже восстановил равновесие, но выглядел удивленным. Он в недоумении переводил взгляд со столпа света на генерала и обратно.
Его Правило, создававшее из цветов мечи, делало его кратно быстрее и сильнее, а каждый из цветков подчинялся ему так же верно, как и меч в руке. Но, тем не менее, как бы он ни был быстр — противник оказывался с ним на одном уровне. И это с учетом того, что из них двоих лишь Страж призвал Правило.
У любого другого недоумение и удивление сменилось бы осторожностью или страхом, но только не у вечного охранника чужой усыпальницы.
Черный воин смотрел на противника с надеждой…
Зенит их боя ознаменовался серией стремительных разменов. Черный воин, вращая клинком, создал вихрь золотых лучей. Они окружили Хаджара, грозя поглотить его. Но генерал в немой тишине крутанулся, вытянув перед собой меч. Рожденный его движением шторм мечей столкнулся с золотым вихрем, породив водоворот света и тени, громового рева и тишины.
Казалось, бой тянулся часами, и каждая секунда таила в себе возможное поражение любого из противников. Они двигались с такой скоростью и точностью, что их очертания часто расплывались, и казалось, что на лугу находится не два, а великое множество воинов.
И большинство бессмертных, стоявших за пределами битвы, не могли поверить, что перед ними сражаются недавний смертный и голем-Страж, а не претенденты на Вознесение. Даже глава Танцующей Луны, считавший себя, по праву, одним из лучших мечников страны бессмертных не мог сказать себе честно — хватило бы ему сил, чтобы сразиться с тернитом не используя при этом все свои знания, умения и козырные карты.
Но с каждым ударом, с каждым новым всплеском силы, удары генерала разбивали все новые столпы света. И одновременно с тем, как землю устилали рассеченные, померкнувшие цветы, солнце на небосклоне постепенно клонилось к западу.
Но даже когда на горизонте забрезжили первые сумерки, исход этого ожесточенного поединка оставался таким же неопределенным, как и в начале. Здесь, в этой прежде идиллической обстановке, два воина, вели бой, о котором даже бессмертные однажды будут слагать песни.
Напряжение поединка ощущалось далеко за пределами волшебной территории, созданной пеплом. Дикие животные, чувствуя энергию, исходящую из эпицентра, с восторгом наблюдали за происходящим с вершин, лесов и холмов. Птицы и летающие твари, таящиеся высоко среди небес, не смели трепетать крыльями или через чур широко шагать среди облаков, и даже журчащие ветерки, казалось, притихли, выказывая уважение участникам поединка.
В какой-то момент, когда вечернее солнце окрасилось в теплый оранжевый цвет, Черный воин, впитав в клинок одни из последних столпов света, нанес серию ударов, которые, казалось, и сами обернулись бескрайними цветочными полями. Столь же широкими и величественными. Ударами, от которых невозможно было увернуться, а их количество не поддавалось подсчету.
Каждый из них сопровождался золотым ореолом, создавая дезориентирующий, калейдоскопический эффект. Луг залило золотом, и на его фоне Хаджар, по-прежнему держащий меч в ножнах, предстал темным силуэтом, танцующим среди каскадов света.
Он больше не уклонялся и не уворачивался. Его меч, каждым мимолетным взмахом порождавший бури и шторма, разбивал один цветочный луг за другим.
С неистовым ревом Черный воин подпрыгнул в воздух, используя осколки световых столпов как ступени, и обрушился на Хаджара, нанося удар прямо в сердце. Но Хаджар, лишь плавно отбил угрозу.
Воспользовавшись моментом, Хаджар нанес собственную серию выпадов. Каждый удар сопровождался раскатами грома и яростными порывами ветра. Сила его ударов, казалось, бросала вызов не только Черному воину, но и самой стихии, вызывая бурю, зарождавшуюся над головой. Словно бы споря с северными ветрами о том, кто вызовет самую страшную из гроз.
Пошел дождь.
Сначала мелкий, а затем быстро превратившийся в проливной ливень. Потоки воды, сверкавшие таившейся в каждой капле сталью и ударами меча, касаясь столпов света шипели и плевались, рассекая и пронзая их и истончаясь в белесых дымках. Пар стал подниматься вверх, окутывая воинов туманной пеленой.
Две фигуры, едва различимые в этой завесе дождя и тумана, продолжали свой бой. Ритмичные звуки их схватки смешивались с ударами дождя, создавая призрачную мелодию, перекликающуюся с тенями поединка и облаков.
Хаджар, почувствовав заминку в темпе противника, нанес мощный удар ногой, отбросив Черного воина назад. Но даже падая, голем извернулся и успел нанести разящий удар клинком по ногам Хаджара. Генерал высоко подпрыгнул, уклоняясь от стали, и на краткий миг словно завис в пропитанном дождем воздухе.
Его плащ раскинулся за спиной широкими крыльями и стоявшим за пределами битвы бессмертным почудилось, будто они увидели перед собой птицу Кецаля, занесшую клюв для мощного удара, но его, почему-то, так и не последовало.
Когда Хаджар приземлился, его меч все так же не был обнажен, а ножны блестели от дождевой воды и отражали угасающий свет заходящего солнца. Поднявшись на ноги, Черный воин посмотрел на спрятанный Синий Клинок, и впервые в его глазах мелькнуло сомнение.
Но битва была еще далека от завершения.
С новой силой, на фоне залитого дождем луга и тихих раскатов грома, дуэлянты вновь сошлись в поединке — сталь со сталью. Исход поединка оставался неясным, но с каждым мгновением становилось заметно, как ритм боя постепенно смещался. Движения генерала оставались все такими же плавными, выверенными и спокойными, а вот Страж то и дело сбивался. И таких ошибок, ведущих за собой все новые снопы искр, высеченные о его броню вкупе с черными каплями крови, падающими на землю, становилось лишь больше.
Шло время, а фигуры все не прекращали поединка. Каждое движение, каждый удар, каждое уклонение встречали равную противоположную реакцию.
Дождь теперь моросил мягкими волнами, капли ловили последние лучи солнца и рассеивали их, как россыпь жидкого золота. Но ни один из воинов, казалось, не замечал окружающей красоты: они были полностью поглощены своей собственной борьбой жизни и смерти.
Луг, некогда служивший безмолвным свидетельством волшебства древнего мага, теперь носил шрамы их битвы. Их и ничей больше.
Разбитые столпы света усеивали пейзаж, пусть их сияние и тускнело с каждым прошедшим мгновением. В углублениях, расщелинах и трещинах, образовавшихся от силы их ударов, образовались лужи, в которых отражалось штормовое небо.
Черный воин, используя последние резервы, вновь взмахнул клинком — теперь золотые полосы сопровождались огненными искрами. Но Хаджар, будто обладая нескончаемым запасом сил, уклонялся и парировал с изяществом, которое не соответствовало усталости, словно придавливавшей к земле голема.
