Здесь, среди вершин и звезд, Хаджар не был ни маленьким, ни незначительным, ни великим или невзрачным, ни человеком, ни монстром. Он был лишь частью этого грандиозного гобелена, нотой в вечной симфонии Вечности.
И когда он закрыл глаза, позволяя красоте всего этого погрузиться в самую душу, то почувствовал то глубокое ощущение, пронзающее душу. Ощущение, для которого не было ни пышных метафор, ни громких песен, ни каскада стихов.
Покой редко воспевают барды, о нем не пишут поэту, легенды не слагают скальды. Как объяснить безмятежному созданию, жизнь которого еще не успела пропитаться круговоротами страдания, в которых нелепо цепляешься окровавленными, уставшими пальцами, за островки боли, как единственное напоминание о том, что ты все еще не утонул внутри этих мук.
Это невозможно.
Но вот ведь парадокс — в определенный момент пути, каждый, так или иначе, сталкивается с осознанием этого просто факта. И тогда они жаждут встречи с прежде незнакомым для себя явлением. Они ищут покоя. Страждут его. Столь же пылко и искренне, как молодые люди таких эфемерных понятий, как свобода, любовь, слава или что-то еще в таком духе.
И, может, те, кто удержался на плаву, кто не утонул в голодной бездне, кто нашел в себе силы сложить вокруг пусть и призрачные, но стены, хранящие покой, и хотели бы о нем спеть, сложить легенду, написать поэму, вот только сил после яростной борьбы длиною в жизнь уже не осталось.
Вот покой и оставался тайной, недоступной тем, кто стоял в начале своей борьбы и…
— Хаджи, дружище, так и будешь стоять статуей? — шепнул ему на ухо демон. — Тут, сейчас, бунт поднимется.
Генерал вырвался из лап странных чувств, на миг овладевших его сознанием и оглянулся.
Позади него стояло почти два десятка явно встревоженных бессмертных.
Глава 1862
— Невозможно… невозможно… — причитали одни.
— Все должно быть по-другому, совершенно иначе! — вторили им другие.
Девятнадцать существа, которые для всего остального мира смертных являлись полу мифическими созданиями, примерно, как Небесные Солдаты для Лидуса, в данный момент выглядели кучкой встревоженных детей, чьи ложные представления об окружающем мире вдруг столкнулись с суровой реальностью.
— Что здесь происходит? — спросил у демона генерал.
— А я знаю? — развел руками Хельмер. — Я всего-лишь маленький, никому не нужный, скучающий по девственницам, Повелитель Ночн… — демон, заметив тяжелый, осуждающий взгляд генерала, замолк и спустя несколько мгновений тишины продолжил уже более серьезным тоном. — Слушай, Хаджи, понятия не имею. И не вижу никакого резона узнавать. Вот скажи мне, Хаджи, зачем нам этот мертвый груз?
Демон красноречиво, насколько это вообще было возможно, кивнул в сторону столпившихся кучкой бессмертных. Если подумать, то почти каждый (не стоило забывать про двух урожденных бессмертных, оставшихся в экспедиции) из них мог застать те времена, когда Лидус еще даже не был основан, но как успел понять Хаджар, то в стране бессмертных время действительно шло как-то иначе.
Так что сколько бы эпох не просуществовали эти создания, они мало чем отличались от тех себя, какими сюда попали. Словно кто-то взял их слепок, получившийся в момент прохождения Испытания Небес и Земли и заморозил в таком вот виде. И лишь единицы имели возможность найти в себе силы, чтобы двигаться вперед.
— Не думаю, что лучший вариант оставлять их за спиной, — покачал головой Хаджар.
— Не думаю, что лучший вариант, тратить время на то, чтобы выяснить что здесь к чему, — в тон генералу, немного издеваясь, возразил Хельмер.
Хаджар лишь отмахнулся от демона. Того здесь, скорее всего, вообще не было, а этот миниатюрный образ, все время возникавший на плече генерала, возможно лишь своеобразная телепатическая связь. Иначе как еще объяснить тот, что никто из встреченных Хаджаром так и не сумел почувствовать присутствия демона.
Генерал, продолжая игнорировать возгласы Повелителя Ночных Кошмаров, подошел к группе бессмертных.
— Что случилось? — спросил он, стараясь сделать так, чтобы слова прозвучали как можно более искренне.
Бессмертные, кажется, даже его не слышали. Они продолжали переговариваться, что-то обсуждать, попутно потерянно оглядываясь по сторонам. В их глазах читалось смятение и волнение.
— Эй…
— Здесь все должно быть иначе, — откликнулась одна из женщин. Кажется, если Хаджар все правильно помнил, она принадлежала дому Уличных Псов. И несмотря на незвучное, по меркам бессмертных, названий, этот дом имел достаточно серьезный вес и влияние в стране бессмертных, а состоял из любителей странствий. — Первый этаж Сокровищницы это всегда был небольшой лабиринт с ловушками. Второй — сражение с демоническими сущностями. Третий — загадки и так далее. Ничего подобного здесь…
— Да причем тут этажи! — вспылил еще один бессмертный. — Здесь нет выхода! Посмотрите — вокруг одни только горы и облака! Выхода нет!
— А должен быть? — удивился Хаджар.
— Да, — кивнула все та же женщина. — На каждом этаже сокровищницы всегда находился выход из аномалии и если бессмертный чувствовал, что не справляется, то мог вернуться обратно в реальность.
С точки зрения Хаджара — довольно щедро было давать возможность расхитителям гробниц выбраться оттуда. С другой стороны, Пепел славился не только своей магией, но и хитростью.
Возможно, таким образом, давая бессмертным возможность беспрепятственно покинуть возможно опасную для них ситуацию, он играл с ними в ментальные игры. Какой смысл рисковать бессмертной жизнью и всеми теми трудностями, что уже были пройдены, если вот оно спасение — только руку протяни.
Проклятые интр…
— Это все неважно, — покачал головой Арсарэл и вытянул перед собой ладонь, на которой, едва заметно, но немного поблекла кожа. — здесь нет связи с Рекой Мира. Мы лишены её подпитки. Без неё мы все исчезнем через какое-то время.
Бессмертные разом замолкли.
— Сколько? — спросил кто-то из толпы.
Арсарэл ответил не сразу.
— Месяц, — произнес он спустя пару секунд. — Может чуть больше.
Ах, ну да, точно. Ведь тела бессмертных являлись принявшей физическую форму субстанцией из их собственной души и энергии Реки Мира. А теперь последнюю убрали. Получается, что над ними всеми повис незримый таймер, отсчитывающий дни до того, как девятнадцать бессмертных исчезнут в Вечности.
Почему только девятнадцать?
Потому что Хаджар, в отличии остальных, оставался смертным из плоти и крови и его тот факт, что эта аномалия была отрезана от Реки Мира, нисколько не беспокоил.
Какую бы ловушку не подготовил Пепел (которая, очевидно, сработала после гибели Стража) тернитов она, почему-то, не касалась.
Хаджар повернулся к горным пикам.
В очередной раз он оказался понятия не имел где, с непонятной ему целью, запертый вне времени и пространства, так еще и… насчет таймера он немного слукавил. Он тоже был ограничен во времени. Пусть и не несколькими неделями, как в случае с бессмертными, а чуть дольше, но, все же ему требовалось покинуть это место до начала Парада Демонов.
Хаджар вздохнул и вытряхнул пепел из трубки, который тут же подхватил ветер и унес куда-то вдаль.
И почему эта сцена показалось ему знакомой?
* * *
Генерал все так же сидел около пруда в Звездном Саду. Он не мог заставить себя отвести взгляда от этой зеленоглазой смертной, которая существовала где-то на просторах времени и пространства Безымянного Мира.
— Ты нашел себе новое занятие, старый друг?
Ему не требовалось поворачивать голову, чтобы узнать владельца голоса. Это был Ляо Фень.
Мудрец Седьмого Неба опустился рядом и, сняв сандалии, безмятежно качал ими в звездных водах, словно это был самый простой пруд.
— Я не знаю, — честно ответил генерал и указал на смертную. — Что в ней такого, Ляо, что я не могу отвести взгляда уже половину эпохи?
