это попа… А такие короткие юбки — это вообще законно? Тем более в интернате, где полно голодных юнцов?
Маргарита садится обратно, и мой взгляд приклеивается обратно к декольте.
— Что-то не так? — кажется, она немного смущается.
— Всё очень даже так. Вы как никогда очаровательны, сударыня.
— Спасибо за комплимент, — улыбается секретарша и погружается в работу.
Время от времени бросает на меня короткие, будто вопросительные взгляды. А я не стесняюсь, продолжаю её разглядывать. Не забываю с помощью маны контролировать возведение небоскрёба в штанах. А то будет неудобно входить к директрисе с Невской башней под брюками.
О, а память Ярослава всё больше сливается со моей. Раньше я и понятия не имел, что такое небоскрёб, и уж точно не слышал о Невской башне. А теперь знаю, что это многоэтажное здание во втором крупнейшем городе Российской империи, в Санкт-Петербурге.
Маргарита
Охранник выходит из-за двери кабинета с хмурым лицом и проходит мимо, не прощаясь. Дверь остаётся открытой. Из-за неё доносится холодный, жёсткий приказ:
— Котов, сюда!
Встаю. Оставляю рваный пиджак на лавочке. Маргарита смотрит на меня с сочувствием, как бы желая удачи. Задорно подмигиваю ей и захожу в кабинет.
— Воспитанник Котов по вашей просьбе прибыл, — приветственно киваю и рассматриваю главный ужас обитателей приюта, сидящий за массивным столом.
Не такая она и страшная. Даже напротив, весьма красивая женщина. На вид лет тридцать, может, чуть больше. Высокая, стройная, с тёмно-русыми волосами, убранными в шишку. Одета в строгий брючный костюм, который лишь подчёркивает достоинства фигуры. Особенно одно, точнее, два, больших достоинства, выпирающих под белой блузкой.
Правда, блузка застёгнута до горла, а взгляд Августины Филипповны не сулит ничего хорошего. Глядит, как волк на добычу.
— Служащий интернатской гвардии какие-то сказки про тебя рассказывает, Котов, — начинает директриса, постукивая ручкой по столу. — Мол, ты троих однокашников избил. Но я-то знаю тебя. Ты на это неспособен. Так поведай мне, пожалуйста, что там случилось?
Последний вопрос, несмотря на «пожалуйста», звучит как требование. Не удивительно, но мне не нравится, когда со мной говорят в таком тоне. Поэтому мысленно призываю печать Обольщения и активирую.
Директриса — дворянка и обладает не самым низким рангом. В плане владения маной, я имею в виду. Поэтому не скуплюсь и вливаю в печать всю накопленную энергию.
Печать Обольщения активирует одноимённую ауру. Не могу сказать, насколько её хватит. И на каком расстоянии будет действовать. Раньше-то несколько моих аур охватывали целый мир… Но не будем о грустном.
Тем более, что есть повод для радости. Печать сработала! Я и сам чувствую эманации ауры. А директриса, даже если тоже их чувствует, не может противиться. Её злость утихает, карие глаза разглядывают меня с интересом.
— Ты… как-то иначе выглядишь, Котов.
— Может быть, ваше благородие, — память Ярослава подсказывает, что к дворянке из баронского рода стоит обращаться именно так. — На меня только что снизошло озарение.
— Какое же?
— Я ни разу до этого не обращал внимания, какая вы красивая женщина.
— Что ты себе позволяешь, Котов? — строго спрашивает директриса, но я вижу, что ей приятно. Строгость лишь наигранная.
Есть, есть, есть! Попалась, мегера! Бездна меня сожри, печать работает и работает великолепно!
— Извините, не удержался, — леплю на лицо скромную улыбку и опускаю глаза. — Так зачем я здесь? Ваше благородие.
— Кхм-кхм.
Августина Филипповна прокашливается, принимает деловую позу. Но затем безотчётно расстегивает верхнюю пуговицу блузки, а потом следующую. Я могу украдкой насладиться видом ложбинки между её сочных си… грудей. Всего несколько секунд, а потом директриса спохватывается и застёгивает пуговицу. Одну.
Всё-таки аура слаба. Иначе женщина уже стояла бы передо мной обнажённая и умоляла взять её.
— Значит, ты избил парней из своего отряда, Котов.
— Так и есть.
— То есть не отрицаешь? — подозрительно щурится Августина.
— Нет.
— И готов принять наказание?
— Нет, — позволяю себе небольшую ухмылку.
— Что это значит, воспитанник?
— Дело в том, что эти несчастные напали на меня в лесу. Я упал и ударился затылком о камень. Вот, — поворачиваюсь, демонстрирую слипшиеся от крови волосы. — Я дал сдачи и направился в корпус. Но эти черви не успокоились, догнали и кинулись на меня с палками. Самооборона, — развожу руками. — Охрана прибежала уже под конец. Плохо работают, Августина Филипповна.
— С этим без тебя разберусь, — чеканит директриса и внимательно изучает моё лицо. — Но ты ли это, Котов? Тебя не узнать. Держишься уверенно, говоришь иначе, даже взгляд не такой, как раньше.
— Ядро пробудил, — пожимаю плечами.
— Ты? Пробудил ядро? — неподдельно удивляется Августина и снова расстёгивает пуговицу. — Да простят меня боги, это невозможно. Ведуны точно сказали — твоё ядро с рождения закупорено намертво.
— Чудеса случаются, — снова жму плечами. — Хвала Коту и всё такое.
— Не богохульствуй! — директриса грозит пальчиком с аккуратным маникюром.
— Простите, ещё не пришёл в себя. Так мы разобрались?
Чпок, и ещё одна пуговка расстегнута. Ай-яй-яй, какие виды… Часть энергии приходится направить на обрушение Невской башни.
— Если говоришь, что пробудил ядро, то вполне мог справиться и с тремя… — задумчиво говорит директриса, теребя очередную пуговицу. Потом соображает, что творит, и застегивает одну. — Сразу после открытия в тело вливается много маны.
— Несомненно, — киваю. — Я свободен, ваше благородие?
— Да-да, можешь идти… Нет, постой. Сходи-ка приведи себя в порядок и снова ко мне. Я приглашу ведуна, чтобы он тебя осмотрел.
— Зачем? — поднимаю бровь.
— Если ты и правда смог пробудить ядро, то…
— Я не о том.
Перебиваю, а директриса настолько этим шокирована, что не знает, как реагировать. Хмурится, но рука в то же время снова тянется к блузке. Августина с хлопком кладёт ладонь на стол и буквально силой удерживает.
— Я имею в виду, — делаю шаг вперёд, — зачем идти к вам? Давайте я просто зайду к ведуну и всё, — делаю небольшую паузу, и как только директриса пытается открыть рот, снова начинаю говорить. — Хотя, конечно, мне крайне приятно ваше общество, Августина Филипповна. Повторюсь — раньше я не замечал, что вы столь красивая и… — подбираю слово и одновременно делаю еще шаг, — импозантная женщина. Рядом с вами моя кровь закипает.
— Да как ты смеешь, Котов, — цедит директриса и подаётся вперёд. Уже не скрываясь, пожираю глазами её внушительную грудь. — Пробудил магию и сразу мужчиной себя почувствовал?
— Простите, Августина Филипповна, — шепчу в ответ. — Но всё, что я сказал — чистейшая правда.
— Вон! — директриса резко выбрасывает руку, указывая пальцем на дверь. — Через полчаса вернёшься, и чтобы никаких пошлых намеков! Разошёлся, отрок! Мал ещё!
Мал, да удал! На язык сама собой ложится местная поговорка, но решаю
