Никки выгнула бровь.
– Как я уже заметила в первый день появления здесь, не имеет никакого значения, чего хочу я, разве не так?
Улыбка Джеганя не сходила с его лица, пока он с минуту наблюдал за Никки. Это улыбка выглядела так, будто приоткрывала его мысли о кровавой расправе за столь открытое высокомерие.
Когда напряженность игры на поле стала возрастать, окружающая толпа начала подаваться вперед в попытке получить лучший обзор. Стража Джеганя тут же оттеснила людей назад, давая императору еще больше свободного места. Они хотели быть уверены, что у них есть пространство, необходимое для его защиты. Зрители, видя неприветливый настрой стражи, неохотно пятились.
Пока Джегань и Карг наблюдали за ходом игры, полностью поглощенные происходящим на поле, Кэлен проверила своих особых стражей и заметила, что они тоже увлечены игрой. Они продолжали чуть отодвигаться, каждый раз понемногу, вытягивая шеи, стараясь найти место с лучшим обзором. Тогда Кэлен проскользнула поближе к Никки. И когда стражники поднажали, оттесняя зрителей, Никки и Кэлен получили более широкий обзор, так что теперь могли хорошо видеть и поле, и самих игроков.
– Командой, которая раскрашена красным, управляет человек, о котором я уже говорила, – прошептала Кэлен. – Думаю, он разрисовал себя и всех своих людей красной краской только для того, чтобы никто не мог его узнать.
Когда игроки пробегали мимо них, они получили первую возможность отчетливо рассмотреть дикие рисунки на каждом из участников красной команды.
И когда Никки увидела эти рисунки, вид ее стал испуганным.
– Добрые духи…
Она сделала шаг вперед, чтобы лучше разглядеть только что увиденное. Кэлен, обеспокоенная внезапной переменой в поведении Никки и явной ее тревогой, продвинулась вперед вместе с ней.
Именно в этот момент Кэлен заметила человека, которого все называли Рубеном. Он быстро приближался слева, с мячом, крепко прижатым к груди, уворачиваясь от игроков, прыгающих на него со всех сторон.
Кэлен ближе наклонилась к Никки и показала налево, привлекая ее внимание к этому человеку.
– Вот он, – сказала Кэлен.
Никки наклонилась чуть дальше, чтобы увидеть того, на кого показывала Кэлен. Когда она увидела его, кровь отлила от ее лица. Кэлен еще ни разу не видела, чтобы кто-то так быстро приобретал мертвенно-бледный вид.
– Ричард…
Едва услышав это имя, Кэлен поняла, что оно верное. Именно так звали этого человека. Она не знала почему, но это имя просто подходило ему.
Кэлен, опасаясь, что Никки может ослабеть и упасть в обморок, выставила вперед руку, чтобы поддержать ее со спины. И ладонью этой руки она могла ощущать, как дрожит все ее тело.
Увертываясь и уклоняясь от нападающих на него игроков команды противника и продолжая бежать через поле в окружении своих ведомых, человек, которого она теперь знала как Ричарда, уголком глаза заметил Джеганя. Пока он бежал, его взгляд скользнул по императору и встретился с пристальным взглядом Кэлен. Эта связь между ними, это узнавание в его глазах заставили ее сердце биться быстрее.
Когда же Ричард заметил Никки, стоявшую рядом с ней, шаг его сбился.
Мгновение промедления подарило его преследователям неожиданную возможность. Сразу двое со всей силой налетели на него, сваливая на землю. Столкновение было настолько сильным, что мяч вылетел у него из рук.
Правый ведомый Ричарда опустил плечо, врезаясь между противниками и разбрасывая их в стороны.
Ричард без движения лежал лицом вниз.
Сердце Кэлен подскочило, она ощущала его едва ли не в горле.
И тут, как раз вовремя, другой ведомый приложился локтем к голове человека, готового прыгнуть сверху на Ричарда. Едва тот свалился в сторону, Ричард наконец-то начал двигаться. Заметив людей, столкнувшихся прямо над ним, он перекатился в сторону от общей свалки и постарался восстановить дыхание.
Через мгновение он был уже на ногах, хотя поначалу немного покачивался.
Это была первая ошибка, допущенная этим человеком, которую довелось увидеть Кэлен.
У Никки дрожала нижняя губа, в то время как сама она застыла, не сводя глаз с Ричарда. Слезы переполняли ее голубые глаза.
Кэлен внезапно изумилась: как подобное вообще могло случиться?
Она не верила, что такое возможно.
Этого попросту не могло быть.
В угасающем свете дня, сидя на земле, поджав колени к груди и прислушиваясь к нестихающим звукам вражеского лагеря, расстилающегося за кольцом повозок и охраны, Ричард подавленно вздохнул и пригладил ладонью волосы. С трудом верилось, что Джеганю каким-то образом удалось схватить Никки. Он не мог даже вообразить, как такое могло произойти. А кольцо Рада-Хань на ее шее приводило его в отчаяние.
Ричарду казалось, что весь мир распадается на части.
Сами мысли о том, насколько неодолим Имперский Орден, вызывали у него содрогание. Те, кто хотели сами решать, как прожить собственную жизнь, методично обращались в рабство бесчисленными последователями Ордена – последователями, фанатично посвятившими себя ложным верованиям, последователями, стремящимися заставить всех остальных принять эти их верования. Подобная концепция противоречила самой природе веры, но едва ли это имело значение для истинных ее поборников; все люди должны подчиниться и верить, как они, либо умереть.
Те, кто уверовал в учения Ордена, беспрепятственно шли туда, куда хотели, безжалостно убивая каждого на своем пути. Теперь они подчинили себе большую часть Нового мира, как и весь Древний мир. Они проникли даже в далекую Вестландию, в те места, где он вырос.
И Ричард ощущал себя так, будто мир поглотило безумие.
Самым неприятным было то, что в распоряжении Джеганя по меньшей мере две шкатулки Одена. Казалось, он всегда получал то, что хотел.
А теперь он заполучил и Никки.
Но если сердце Ричарда разрывалось при виде Никки с золотым кольцом раба в нижней губе, снова оказавшейся в руках человека, который безжалостно терзал ее в прошлом, то при виде Кэлен, оказавшейся в его же руках, у него вскипала кровь.
Ричарда угнетала та мысль, что Кэлен не помнит его. Она значила для него больше, чем что-либо еще в этом мире. Она сама была его миром. Но сейчас она не помнит даже его имени.
Ее сила и смелость, ее сочувствие, ее разум, ее смекалка, ее особая улыбка, которую она дарила только ему, – все это заполняло его мысли и его сердце и останется с ним до его последнего дня. Он помнил день их свадьбы, помнил, как она любила его и как была счастлива, когда просто оказывалась в его объятиях. Но сейчас она ничего этого больше не помнит.
Он сделает все, чтобы спасти ее, вернуть ей прошлую жизнь, чтобы она вновь стала той, что была, – вернуть ее вновь себе. Но то, кем она была, теперь отсутствовало внутри нее. Огненная Цепь отобрала все это у них обоих.
