— Хорошо, ты получишь ее, — сказал Кузнец. Он пристально посмотрел на Элфа, как будто стараясь проникнуть в его мысли. — А ты знаешь, кто ее найдет?
— Что тебе до этого?
— Мне бы хотелось знать. Возможно, мне будет легче расстаться с такой важной для меня вещью. Но боюсь, что сын моей дочери еще слишком мал.
— Возможно, тебе и будет легче, а возможно, нет. Посмотрим, — ответил Элф.
Они продолжали свой путь молча, пока не вышли за пределы Волшебной Страны и не вернулись наконец в деревню. Там они сразу направились к Чертогу. В мире людей заходило солнце, и в окнах Чертога отражался алый свет. На позолоченной резьбе Главных Ворот тоже лежал отблеск заката, и незнакомые разноцветные лица смотрели на Кузнеца сверху, из-под крыши. Не так давно Чертог заново покрасили и позолотили. В Совете по этому поводу было много споров: не всем пришлись по душе «неведомые затеи», и лишь более умные поняли, что это возвращение к старым традициям. Но поскольку никаких расходов не потребовалось: за все расплатился сам Мастер Повар, — страсти быстро угомонились. Кузнец никогда не видел Чертог при таком освещении; он стоял, закинув голову, забыв обо всем на свете. Вдруг он почувствовал прикосновение к своей руке. Элф повел его к маленькой задней двери, открыл ее, и они вместе прошли по темному коридору в кладовую. Там Элф зажег высокую свечу, отпер буфет и достал с полки ту самую черную коробку. Ее недавно отполировали и украсили серебряными завитками. Элф поднял крышку и показал коробку Кузнецу; одно маленькое отделение в углу было пусто. Остальные теперь были полны свежих, едких пряностей, и у Кузнеца заслезились глаза. Он поднес руку ко лбу, и Звезда с готовностью легла ему на ладонь. Его пронзила острая боль, и слезы хлынули из глаз. Звезда ярко светилась у него на ладони, но он видел лишь размытое пятно света, которое казалось таким далеким.
— Я плохо вижу, — сказал он Элфу. — Положи ее сам.
Элф взял звезду с его ладони и положил ее в коробку, и в тот же миг она погасла.
Кузнец молча повернулся и ощупью стал пробираться к двери. На пороге зрение его прояснилось. Он увидел, что уже наступил вечер и в небе светится луна, а рядом с ней вечерняя звезда. Он постоял немного, любуясь на них, как вдруг почувствовал чью-то руку на своем плече и обернулся.
— Ты отдал мне Звезду по доброй воле, — сказал Элф. — Если ты все еще хочешь знать, кому она достанется, я скажу тебе.
— Конечно, очень хочу.
— Так вот. Она достанется тому, кого ты сам выберешь.
Кузнец вздрогнул. Он ответил не сразу, но наконец произнес с сомнением в голосе:
— Не знаю, что ты скажешь о моем выборе. Я думаю, тебе не очень-то приятно слышать имя Нокса, но, знаешь, его правнук Тим, Нокс из Таунсэнда, будет на этом Празднике, и я подумал… Ноксы из Таунсэнда совсем не такие…
— Я тоже думал об этом, — сказал Элф. — У мальчика мудрая мать.
— Да, сестра моей Нелли. Но я люблю малыша Тима не за то, что он мой родственник. Наверное, я не могу настаивать…
Элф улыбнулся:
— Можешь, хотя в том нет нужды. Наш выбор совпал.
— Тогда зачем же ты спросил меня?
— Так хотела Королева. Если бы твой выбор упал на кого-нибудь другого, я уступил бы тебе.
Кузнец пристально посмотрел на Элфа и вдруг низко поклонился:
— Я понял наконец, господин. Это большая честь.
— Ты достоин ее. А теперь ступай домой с миром.
Когда Кузнец дошел до западной окраины деревни, где был его дом, он увидел, что сын его стоит на пороге кузницы. Он, видимо, только что запер ее. Работа на сегодня была закончена, и теперь он стоял и смотрел на белую дорогу, туда, откуда его отец обычно возвращался из путешествий. Заслышав шаги, он с удивлением обернулся и увидел, что отец шагает со стороны деревни. Он побежал ему навстречу и с любовью обнял его.
— Я жду тебя со вчерашнего дня, папа. — Потом он заглянул отцу в лицо и сказал с беспокойством: — Ты выглядишь таким усталым. Ты, наверное, долго шел?
— Долго, сынок. Я проделал сегодня весь путь от Рассвета до Заката.
Они вместе вошли в дом. Было темно, лишь языки пламени лизали очаг.
Сын зажег свечи, и некоторое время они сидели у огня молча. Кузнец ощущал лишь усталость и боль утраты. Наконец он огляделся, словно бы приходя в себя.
— Почему ты один? — спросил он у Неда.
— Как почему? — Сын посмотрел на него с упреком. — Мама в Малом, у Нен. Сегодня малышу исполнилось два года. Они надеялись, что ты тоже придешь.
— Да, правда. Мне бы следовало быть там. Пришлось кое-что обдумать, и это отодвинуло все остальное на второй план. Но я не забыл о малыше Томе.
Он вытащил из нагрудного кармана небольшой футляр из мягкой кожи.
— Я кое-что принес для него. Старый Нокс назвал бы это «безделицей», но она из Волшебной Страны, так-то, Нед.
Из футляра Кузнец достал серебряную вещицу, похожую на лилию с гладким стеблем и тремя распустившимися нежными цветками. Они наклонили свои головки вниз, как колокольчики. Это и были колокольчики: если до них дотронуться, каждый цветок отзывался тихим, ясным звуком, от которого дрожало и на миг вспыхивало белым светом пламя свечей.
Глаза Неда округлились.
— Можно мне рассмотреть это получше, папа? — И он взял цветок кончиками пальцев и стал вглядываться. — Какая изумительная работа, папа! Да ведь он пахнет. Где-то я уже слышал этот аромат, где-то… нет, не помню!
— Да, запах появляется после того, как умолкнет звук. Не бойся взять его в руки. Цветок ведь сделан для ребенка. Его не так-то просто сломать, и об него невозможно пораниться.
Кузнец убрал цветок обратно в футляр. «Завтра я сам отнесу его в Малый Вуттон. Может быть, тогда Нен с мужем и мать простят меня. Ну, а малышка Том — еще не пришло его время считать дни… да и недели, месяцы и годы тоже».
— Правда, иди, папа! Хотел бы и я пойти с тобой, да, видно, придется подождать. Даже если бы я не ждал твоего возвращения, я все равно не смог бы сегодня пойти. Уж очень много работы, а завтра будет еще больше.
— Нет, так не годится, сынок. Тебе надо отдохнуть. Хоть я теперь и дедушка, руки у меня от этого не ослабели. Мы быстро управимся с любой работой. И так будет теперь каждый день. Я больше не буду уходить, Нед. Уходить так далеко… Ты понимаешь меня?
— Так вот что!.. А я-то думал, куда подевалась Звезда? Тебе, наверное, очень тяжело сейчас. — Он взял отца за руку. — Но знаешь, в этом есть и свои хорошие стороны. Подумай о нас. Ты ведь сможешь многому научить меня теперь, у тебя будет время. Я говорю не только о мастерстве.
Они вместе поужинали и долго еще сидели за столом. Кузнец рассказывал о последнем путешествии в Волшебную Страну и о разных других вещах, которые приходили ему в голову, но о выборе следующего обладателя Звезды он ничего не сказал.
