– Эй! Кто здесь?! Эй, я стражу позову…
Взломщики затаились.
Пересиливая страх, Бандарох Августус шагнул в комнату… И ловушка захлопнулась.
По документам – последнее Хельги убедило – Бандарох Августус числился человеком. Но поверить в это было трудно. Внешне это создание походило на немыслимую помесь горного эльфа с домовым гоблином или с кем-то вроде лепрекона: хрупкое до прозрачности, низкорослое, чуть кривоногое, с жиденькими серебристыми волосенками и огромными, прекрасными, выразительными глазами – не то эльфийскими, не то коровьими, совершенно лишними на маленьком птичьем личике, – такое оно было.
Августус в смятении озирался. После яркого дневного света он не мог в чердачном сумраке толком разглядеть непрошеных гостей, поэтому не сразу осознал всю серьезность ситуации и не сразу утратил присутствие духа.
– Вы кто? – воинственно пискнул он. – Как посмели вы нарушить неприкосновенность жилища? Вы грабители, да? А знаете ли, что я – магистр демонологии, действительный член Королевского общества магов и демонологов, кандидат в члены Верховной Коллегии магов Бандарох Августус собственной персоной? И горе вам…
– А я – Ингрем Хельги, могущественнейший и опаснейший из современных демонов-убийц! – перебил его Хельги, выступая из тени.
Августус отпрянул.
– Э… Это такая шутка, да? Это плохая шутка…
– Какая там шутка! – Демон в два шага настиг жертву и подцепил когтями за шиворот. – Хельги Ингрем, собственной персоной! Можешь не сомневаться.
Рагнар смотрел на злорадно оскалившуюся физиономию Хельги, озаренную красным светом, струящимся из глаз, и ему самому становилось жутковато. Чего уж говорить о бедном Бандарохе? Колени ученого подогнулись, тельце беспомощно обвисло. Но дух еще не был окончательно сломлен!
– Вы… вы не очень-то п… похожи на демона-убийцу, – пролепетал он. – Р… размеры не те… И вообще…
– Неужели? – с наигранным удивлением воскликнул Хельги. – Не похож на демона-убийцу? Нисколько?
– Нисколько! – согласно кивнул Бандарох. С перепугу он и сам не понимал, что и зачем несет. – Ничуточки!
– Ах, ничуточки?! Тогда кто дал право тебе… – Голос Хельги гремел, он тряс жертву за шиворот так, что у нее лязгали зубы. – Кто дал тебе право позорить меня на все Староземье, обзывать демон знает чем, если ты сам признаешь, что на демона-убийцу я не похож? Отвечай!
Но Бандарох Августус был не в состоянии дать ответ. Он пребывал в глубоком обмороке.
Рагнар счел своим рыцарским долгом вмешаться.
– Хельги, ну все, хватит. Ты же обещал не убивать его… смотри, он уже еле дышит! Ты его до смерти перепугал!
– Ничего! Потерпит. Я еще даже бить не начал.
– Силы Великие, Хельги! Неужели ты станешь бить это… этого…
– А может, и не стану, – неожиданно миролюбиво согласился Хельги. – Какой-то он жалкий… Интересно, эльфы скрещиваются с домовыми гоблинами?
Озадаченный таким переходом, Рагнар только крякнул и не нашел, что сказать. А Хельги швырнул магистра демонологии на топчан и уселся рядом.
– Если хочешь, можешь побрызгать на него водой. Или сожги под носом перышко, говорят, это помогает при обмороках.
Рагнар так и поступил. Помогло. Спустя некоторое время.
Синеватые веки дрогнули, острый носик сморщился, Бандарох чихнул и рывком сел, дико озираясь. Над ним склонялся огромный, страшный – но человек!
– В-видели? – заикаясь, выговорил магистр. – Д-демо-на видели?
– Видел, – охотно подтвердил Рагнар, – вон он, в книгах копается.
– Ерунда, – откликнулся Хельги из угла, – сплошная магическая рухлядь. Макулатура!
– Это раритеты! – возмущенно возопил Августус, секунду назад еле живой. – Ценнейшие прижизненные издания! Настоящий пергамент, между прочим! «Макулатура»! Подумайте, какое невежество…
– А вот если я кое-кого убью, то «Новейший и полнейший демонологический словарь» тоже станет ценнейшим прижизненный изданием, – мстительно заметил Хельги.
Августус рухнул на подушку, закатил глаза. Рагнар принялся обмахивать его газеткой, попутно читая Хельги нотации о том, что благородные существа, ведущие ученый спор, не должны использовать в качестве аргумента свое физическое превосходство и опускаться до примитивных угроз.
– У нас не ученый спор, а я – не благородное существо, – возразил Хельги. – Оставь в покое хладное тело, иди сюда. Покажу кое-что интересное.
Демон разложил на коленях огромный ветхий манускрипт. Рагнар без всякого увлечения взглянул на потемневшие страницы, испещренные неровными выцветшими письменами. Ничего интересного он в них не находил. Весь минувший год наследник Оттонского престола посвятил борьбе с собственной неграмотностью и преуспел настолько, что теперь мог громко, с выражением читать рунное письмо и умел красиво начертать свое имя. Он уже успел продемонстрировать свои успехи товарищам по спасению мира, – те были в восторге. Но сейчас от его учености проку не вышло – текст оказался неруническим.
– Это мертвый язык латен, – пояснил Хельги. – Смотри: «Проприа кульпа… фати ирэ… бэллум… мори попули… эст дэлендам… перикулюм ин кауда…»
– Я ничего не понял, – сообщил Рагнар, – нельзя ли по-староземски?
– Нельзя. Я не знаю латен.
– Тогда в чем тут интерес, если мы оба ничего не понимаем?
– Вот в этой гравюре. – Хельги перевернул страницу.
Рагнар внимательно стал рассматривать картинку: единорог, птица с хищным клювом, колонна в обрамлении еловых ветвей. Так себе нарисовано…
– Неудачная, – заключил он, – качество плохое, нечеткая. Никакой красоты.
– Тоже мне, эстет! – фыркнул Хельги. – При чем тут красота? Не видишь разве, это тот самый герб, что на тубусе из клада! А в тексте речь идет о чьей-то вине, о гневе Судьбы, о войне, разрушении и гибели народа. И еще об опасности в хвосте.
– В каком хвосте? – удивился Рагнар.
– Понятия не имею! Какие попались знакомые слова – я прочитал, а больше ничего не знаю. Ты вот что… Реанимируй-ка наше чудо природы, пусть он переведет. Неохота тащить этакую тяжесть в Уэллендорф.
– Что сделать с чудом природы? – уточнил рыцарь.
– Привести в чувства.
– Так бы сразу и говорил, чем голову морочить.
– Извини. Меня заклинило на латен. Наскунтур поэтэ, фиунт ораторэс.
Рагнар плюнул, махнул рукой и занялся Бандарохом. Растолкал кое-как, реанимировал. Как раз вовремя, ибо дальнейшие события развивались неожиданно и крайне динамично.
Злополучная дверь распахнулась с такой силой, что врезалась в стену и повисла на одной петле. Что-то черное, стремительное ворвалось в каморку…
– Мамочки мои! – ахнул Хельги, выхватывая меч.
