Я рассмеялся. Понятно, откуда у этого предложения ноги растут. Если я буду наблюдать за процессом наведения красоты, а потом еще и приду на бал, где соберутся все эти аристократки… Нет лучшего способа оттолкнуть от себя женщину, чем недвусмысленно дать ей понять, что видел ее в не самом привлекательном виде, а процесс коррекции внешности довольно неаппетитное зрелище, ибо проходит постепенно, давая организму возможность привыкнуть к происходящим с ним изменениям. Да после такого я стану изгоем у женского общества!
— Спасибо за предложение, но вынужден отказаться. И… Передайте Касси, что ее затея не удалась.
Целительница звонко рассмеялась, подтвердив мои подозрения.
— Ладно, передам. Но предложение остается в силе. Через месяц состоится большой праздник, и ты сможешь попрактиковаться на обычных горожанках, — сквозь смех сказала она и попрощалась.
Значит, прибывает старший сын графа — Керин — с друзьями. Что же, знакомство с ним лишним не будет. Хоть, по слухам, он в свои шестьдесят еще не полностью выветрил из себя юношескую дурь. Ну да для аристократии аборигенов это вполне нормально. Это только для землян да местных крестьян верна поговорка: «В двадцать лет ума нет и не будет». А вот чем занять себя детям дворян, когда все должности уже давно расписаны, а родители своих отпрысков допускают к делам лишь изредка? Правильно. Различные увеселения, охоты, дуэли, путешествия… Да мало ли чего? Некоторые так и остаются никчемными прожигателями жизни, другие ломаются или пристращаются к наркотикам и/или азартным играм, третьи погибают, зато те, кто переболеет всем этим, впоследствии оказываются защищены иммунитетом от бессмысленного веселья и начинают заниматься делом, а не баклуши бьют. Своего рода естественный отбор. Вот из последних и вырастает надежная опора своей родине.
Конечно, не все дворяне идут именно этим путем. Многие, особенно безземельные и безденежные, довольно рано вступают на армейскую стезю, сами пробивая себе дорогу в жизни и не надеясь на помощь со стороны. Вот только на вершины среди таких поднимаются немногие, чаще всего застревая где-то посередине.
Керин же, по слухам, сейчас как раз на распутье между весельем и активным участием в делах графства Паларского, то и дело меняя одно на другое. Ну да время и знакомство с ним покажет, что к чему.
Этот день я решил полностью посвятить тренировкам. Судя по его началу и обрушившимся на меня новостям, это было самым разумным. Занятия магией сменялись алхимией и артефакторством, затем пляски с клинками и снова занятия магией, и так по кругу. Зато это полностью очистило голову от ненужных мыслей, ибо все равно пока не мог ничего изменить. К вечеру, уставший не столько физически, сколько морально, завалился спать без сновидений. Даже Лика не приснилась, хотя, зная ее непоседливую натуру, можно было не сомневаться, что такие планы, а может, и попытки у нее были.
Утром я повторил свой марафон в тренировках. Однако ближе к вечеру, когда до бала оставалось несколько часов, решил отдохнуть. Явиться в гадюшник, по недоразумению именуемый высшим светом, с ничего не соображающей от усталости головой было бы плохой идеей.
Сборы и проверка всего того, что беру с собой, отняли у меня непривычно много времени. Если на обычный прием я направлялся с минимумом различных безделушек, то на бал к графу вооружался, как на войну. Несколько недавно приобретенных небольших узких метательных ножей гномьей ковки с нанесенными на них рунами, иглы из рога мархов (их с собой взял больше обычного) с внедренными боевыми плетениями и различными смертельными и не очень ядами заняли свои привычные места в парадно-выходном костюме из кожи василиска. Соблазн надеть под камзол еще и тонкую кольчугу преодолел, хоть это далось и нелегко. Парадный меч и кинжал — обязательный атрибут дворянина — на поясе и несколько перстней с внедренной в них пассивной защитой, среди которых затесался и амулет, проверяющий наличие ядов, а также постоянно прокручиваемые в голове защитные и атакующие заклинания довершали картину.
Не то чтобы я действительно опасался нападения во дворце графа Паларского, но этот умный мужик вызывал у меня подспудное опасение. Человек, работающий в Тайной канцелярии королевства, всегда может поступиться личными интересами ради государственных и втравить меня в неприятности. Учитывая же мой нынешний активный жреческий статус и, главное, кто именно моя богиня… Лучше приготовиться к самому неблагоприятному развитию событий.
Примерно за час до начала бала я подъезжал к воротам Верхнего города. Не вылезая из седла Пепе (каретой так и не обзавелся, мне она не очень-то и нужна), привычно кинул серебрушку стражнику. Красномордый привратник так же привычно, отработанным за последний месяц движением попробовал ее на зуб. Вот эта процедура всегда вызывала у меня раздражение. Красномордый — единственный из сослуживцев — пользовался столь архаичным способом выявлять фальшивки, игнорируя простенькие амулеты, выданные начальством именно для этих целей. Причем делал это нарочито, явно выказывая всем свое недоверие. Не знаю, каким образом на пост, который ежедневно пропускает множество аристократов, уважаемых купцов и ремесленников, пропихнули такого наглеца, но… Думаю, он больше не будет так делать.
Провожаемый мычанием и ругательствами красномордого, отпущенными сквозь зубы, а также сдержанным смехом его товарищей, я проехал через ворота. Денька через два, когда рассосется клей, наглец сможет разомкнуть намертво спаянные серебряной монеткой челюсти. Может, и раньше, но только вместе с зубами. Ну да это уже не мои проблемы.
Сделал гадость — сердцу радость. Даже на душе как-то просветлело. К тому же маленькой шалостью наверняка порадовал одну юную богиню, выполнив свои жреческие обязанности.
Еще через пять минут я уже сдал химеру подбежавшему конюху и проследовал к парадному входу во дворец.
— Трим, не думал, что ты так рано приедешь. Неужели не терпится поразвлечься на балу? — с улыбкой встретил меня Эдвин ад’Рал.
— Нет-нет, — отмахнулся я от грязных инсинуаций. — Лорд Глар хотел со мной пообщаться, и я решил сделать это до начала праздника, пока его не успели достать разные просители. К тому же, возможно, предварительная беседа избавит меня от необходимости присутствовать на балу.
— Надейся, — хмыкнул гвардеец. Его взгляд слегка затуманился, свидетельствуя о сеансе связи, а через пару секунд снова прояснился. — Граф готов тебя принять. Пошли, я провожу.
Пройдя через анфиладу роскошных, но не чересчур, залов, вышли к лестнице, по которой поднялись на третий этаж. Еще немного ходьбы по коридорам, и мы остановились перед большими двустворчатыми дверьми, у которых дежурили два гвардейца — боевые маги уровня мастера.
