И вот, на моих глазах, — свадебная толпа начала как бы уплотняться и затихать.
„Что-то случилось!“ — подумал я…
— Что там случилось? — спросила меня подошедшая ко мне с пустым ведром в руке уборщица Лидия Ивановна.
— Не знаю, — не отрывая мучительного взгляда от толпы, ответил я и пожал плечами.
В это время к нам подошел киномеханик Палыч, он уже успел все узнать: это было видно по его ехидному обличью.
— Здравствуйте, Сергей Александрович, — услужливо произнес он.
— Здравствуйте, Палыч, — безрадостно ответил я и пожал его протянутую руку.
— Что там случилось? — поспешила спросить теперь уже у Палыча Лидия Ивановна.
— Невеста в обморок упала, — ответил он так, словно произнес фразу: отстань от меня!..
— Ой, Боже ж ты мой! — всплеснула руками Лидия Ивановна, и упущенное ведро звякнуло у ее ног. — Это же Наталка, соседская, воспитанница моя…
— Там она, у дерева лежит! — крикнул Палыч вдогонку уборщице так, словно имел в виду: тебя там только и не хватало, старая!.. А повернувшись ко мне добавил: — Вызвали скорую. Зачем?.. Нашатырь под нос в таких случаях, — и все в порядке!.. — он смачно сплюнул в сторону, непризнанный и обиженный. Видимо, там он уже посоветовал подобное, но его послали ко всем чертям! И правильно сделали!..
Я стоял не шелохнувшись. Одновременно чувство страха и необъяснимой радости, да-да, именно радости, переполняли меня!.. Чувство страха — за человеческую жизнь, за нормальное состояние собственной психики! И чувство радости, а точнее сумасшедшего восторга от прикосновения к неведомой тайне!.. Одновременно очень хотелось кому-нибудь обо всем этом рассказать, поведать о том, что я знал, что это случится, что невеста должна обязательно, неминуемо… — но я боялся этого нестерпимого желания и этих щемящих мою голову мыслей! Если я сейчас заговорю об этом вот с ним, например, и я посмотрел на Палыча, тот стоял, скрестив руки на груди, оттопырив губы, то он, вполне нормальный человек, — скорее всего сочтет меня сумасшедшим, в лучшем случае — человеком со странностями или с температурой!.. И, слава Богу, — я смолчал. Не заговорил.
Мои мысли были прерваны сиреной скорой помощи. Машина выкатила на площадь. Сон, сон, сон — пульсировало у меня в голове! Колеса прошипели шинами по асфальту, заскрипели тормоза. Не помню что, но что-то ответив на непонятный мне вопрос Палыча, я, словно отлепившись от площади, словно в каком-то объеме тишины, удалился в прохладную глубину кинотеатра.
— Все будет хорошо… Все будет хорошо!.. Это только обморок, — словно кто-то идущий за мною по пятам наговаривал мне в затылок…
Посетитель
Какое-то время я молча присутствовал где-то вдалеке от всего окружающего меня мира. Я себя чувствовал неким, совершенно случайно сгустившимся, живым существом. Что делал, слышал, видел — не помню! Я находился в состоянии какого-то болезненного, отшумевшего восторга чувств и сонного безразличия эмоций и даже ни о чем не думал, — просто где-то находился… Но застал себя стоящим у окна в рабочем кабинете, когда, пошатнув какое-то равновесие, раздался стук в дверь, а точнее, кто-то, видимо, ладонью, похлопал по ее жесткому дерматину снаружи, из фойе. Громко прозвучал и мой голос:
— Войдите!
Пока в ответ слышалось молчание, я быстренько сел на стул, схватил со стола первую попавшуюся папку и стал перелистывать подшитые в ней документы, даже не понимая, зачем я это делаю!.. Но мне очень хотелось поскорее выйти из этого непонятного мне состояния.
Я закинул ногу на ногу и придал как только мог своему лицу вид внимательно изучающего бумаги. Однако краем зрения я все-таки следил за дверью в кабинет. Дверь открылась и не спеша пропустила какую-то девушку в мой кабинет.
Прошло несколько секунд.
— Здравствуйте… — одиноко произнесла она.
Прошло еще несколько секунд, я продолжал перелистывать бумаги, а не замеченная занятым директором гостья — стоять у двери. Но вот я наконец набрался смелости захлопнуть папку с документами и отложить ее в сторону. Я приподнял голову, сделал вид, что только что заметил посетительницу.
— Здравствуйте! — сказал я и, вежливо указав рукою на стул, расположенный с моим столом рядышком, добавил: Присаживайтесь, пожалуйста.
— Спасибо, — охотно ответила девушка и, словно мальчишка, одним едва уловимым взмахом руки захлопнула дверь в кабинет. Потом она пронзила меня таинственным взглядом очаровательности и, словно манекенщица на демонстрации мод, зашагала через весь кабинет по оранжевой ковровой дорожке к моему столу. Каждый свой шаг она как бы фиксировала, замирая на какое-то, космически неуловимое, мгновение, хотя мне это, может, просто казалось. Она невесомо присела на краешек предложенного ей стула: хрупкая, строгая, со слегка обвисшими уголками женственных губ. У нее были светлые глаза и русые прямые волосы ниже плеч.
Как только девушка присела я тут же заявил:
— Слушаю вас…
Она опустила глаза, как бы смутившись от моей фразы, и опечаленно заметила:
— Прости меня, директор, но ты эти слова произнес, совершенно не задумываясь над их смыслом…
Тут я почувствовал, что окончательно пришел в себя. Я возвратился в шкуру директора: меня смутил тон и уверенное обращение на „ты“! Я даже почувствовал некоторую брезгливость, зависимость от моего посетителя, и я выдавил из себя протестующе:
— Да, но-о… — только и прозвучало у меня, потому что я уверенно почувствовал себя в следующий миг учеником, школьником, присутствующим на первом уроке неведомого предмета.
А учитель продолжал говорить и спрашивать:
— Когда ты говоришь „Слушаю вас“, ты „слушаешь“ одновременно меня и себя?
— Но это же уважительная форма, — возразил я и почти беззащитно заглянул своей собеседнице в глаза, словно ища в них поддержки.
— Начнем с того, — и девушка положила свои смуглые руки ладонями на стол, — что слово „вы“ это прежде всего не уважительный, а множественный символ, так? — она прихлопнула ладонями по полировке стола.
— Так, — подтвердил я, а сам подумал: „Может быть, она — сумасшедшая?.. Впрочем, говорит вполне логично… Во всяком случае, лучше ее не раздражать…“
— Итак, значит, мы пришли к соглашению, что символ „вы“ — выражает множественность, прежде всего, — подчеркнула девушка, — и мы…
Но я перебил ее:
— Извини, как тебя зовут?
— Аня, — ответила она так, словно хотела сказать: будь по-внимательней и не перебивай! — и продолжила свой урок.
— Обращение на „вы“ — это обращение к целому миру, поскольку „вы“ — по своей сути множественно бесконечно, и „Слушаю вас“ тогда звучит уже как уверенность в том, что человек постиг целый мир, а если ты понимаешь, что этот человек, к которому ты обращаешься на „вы“, постиг целый мир, значит и ты, как минимум, постиг целый мир; но постигнуть целый мир, значит не что иное, как стать этим миром самому!..
