Это необычайный человек, Пипин. Кем бы ни были его предки, в его жилах течет почти чистая кровь жителей Закатного Края; она же досталась его второму сыну Фарамиру. Боромир, любимый сын, был другим. Денэтор прозорлив. Если он напряжет свою волю, то может многое вычитать в чужих мыслях, даже издали. Его нелегко обмануть и опасно даже пытаться.
Помни об этом, Пипин! Ибо ты присягнул ему. Не знаю, как эта мысль пришла к тебе в голову, или может быть, в сердце, но это было хорошо. Я тебе в этом не помешал, потому что холодный рассудок не должен останавливать ничьи благие порывы. Ты поднял его настроение и тронул его сердце. И кроме того, получил свободу передвижения по Минас Тириту — разумеется, в свободное от службы время. Но у любой монеты есть две стороны — ты служишь Денэтору, ты сам не свободен, и он помнит об этом. Будь осторожен!
Гэндальф замолчал, вздохнул, но потом продолжил:
— Ладно, нечего много говорить о том, что будет завтра. Хотя бы потому, что каждое следующее завтра принесет худшие несчастья, чем вчера. Так будет много дней. И я ничего не могу изменить. Игра началась, фигуры на доске; первые ходы сделаны. Очень хотел бы я найти одну из этих фигур, а именно Фарамира, ставшего теперь наследником Денэтора. Не думаю, что он находится в столице, но у меня не было времени разузнать точно. Мне надо идти, Пипин. Я должен побывать на совете военачальников и узнать там как можно больше. Сейчас ход Врага, а он вот-вот начнет большую игру. Пешкам в ней уготована не меньшая роль, чем фигурам, Перегрин сын Паладина, солдат Гондора! Точи меч!
Гэндальф пошел к двери и с порога еще раз оглянулся:
— Я тороплюсь, Пипин,— сказал он.— Окажи мне одну услугу, когда пойдешь в город. Если ты не очень устал, то сначала сделай то, что я тебя попрошу, а потом ложись отдыхать. Найди Серосвета и посмотри, как за ним ухаживают. Гондорцы честны и рассудительны и животных не обижают, но они не умеют обращаться с лошадьми так, как рохирримы.
Гэндальф ушел, и вскоре на Цитадели размеренно и звонко пробил колокол. Три удара рассыпались серебром в воздухе, возвестив третий час после восхода солнца.
Пипин еще немного задержался в комнате, потом сбежал по ступеням, вышел на улицу и осмотрелся. Солнце светило ярко, стало теплее. От башен и домов на запад ложились длинные четкие тени. В снежном плаще и белом шлеме сверкал на фоне неба Миндоллуин, протягивая руки-отроги к городу. По улицам в разных направлениях спешили вооруженные люди, по-видимому, третий час утра был часом смены караулов и получения приказов.
— В Хоббитшире было бы девять часов,— громко сказал сам себе хоббит.— Время вкусно позавтракать и открыть окно солнышку. С каким бы удовольствием я сейчас съел хороший завтрак! Интересно, здешние люди вообще завтракают? Может, у них время завтрака давно прошло? Когда здесь подают обед и где!
Тут он обратил внимание на мужчину в черно-белой одежде: человек шел в его сторону по узкой улице от Цитадели. Пипину было скучно, и он решил остановить незнакомца и заговорить с ним, но человек сам направился к нему.
— Это ты невысоклик Перегрин? — спросил он. — Мне сказано, что ты поступил на службу к нашему Повелителю. Привет тебе! — он протянул руку, которую Пипин пожал.— Я Берегонд сын Баранора. Первая половина дня у меня свободна, поэтому меня прислали обучить тебя необходимым паролям и объяснить все, что ты хотел бы сразу узнать. А я бы с удовольствием послушал тебя. Мы здесь никогда не видели невысокликов. Кое-что о вашем племени нам известно по слухам, но ни одного достоверного рассказа нет. Ты вдобавок еще и друг Мифрандира. Ты его хорошо знаешь?
— Как бы тебе сказать? — ответил Пипин.— В своей короткой жизни дома я каждый день о нем слышал, а вот теперь долгий путь прошел с ним вместе. Но это такая книга, которую читаешь-читаешь, и все равно не похвалишься, что вычитал больше одной-двух страничек. Я видел то же, что и все, и знаю не больше. Из нас один Арагорн знал его по-настоящему.
— Арагорн? — спросил Берегонд.— Это кто?
— Хм…— запнулся Пипин.— Это человек, который шел с нами. Сейчас он, кажется, в Рохане.
— Мне сказали, что и ты был в Рохане. Я бы охотно расспросил тебя об этой стране, потому что большую часть оставшейся нам слабой надежды мы возлагаем именно на нее. Но я забываю о своих обязанностях. Я ведь сначала должен ответить на твои вопросы. О чем ты в первую очередь хочешь узнать, Перегрин?
— Если можно… хм… прежде всего я хотел бы задать тебе очень важный для меня в данную минуту вопрос касательно завтрака и тому подобных вещей. Проще говоря, когда у вас едят, и где тут зал для угощения, если такой есть? И как насчет трактиров? Я, когда ехал в гору, осматривался, но ничего такого не увидел, хотя очень надеялся в таком красивом городе у гостеприимных жителей раздобыть глоток пива.
Берегонд посмотрел на него с уважением.
— Сразу видно бывалого солдата,— сказал он.— Говорят, что воины в походе всегда стараются заприметить место, где можно достать еду и питье. Не знаю, правда, насколько это верно, сам я не ходил в дальние походы. Неужели ты еще ничего не ел?
— Чтобы не соврать, должен признаться, что ел,— ответил Пипин.— Но это был всего лишь кусок пирога и кубок вина по милости вашего Повелителя, который за это угощение битый час терзал меня вопросами, от чего мне еще больше есть захотелось.
Берегонд весело засмеялся.
— У нас есть поговорка, что маленькие люди за столом совершают большие подвиги. Должен сказать, что завтрак у тебя был не хуже, чем у любого в гарнизоне Цитадели, и притом гораздо почетнее. Мы ведь живем в Сторожевой Крепости, находимся в боевой готовности. Встаем раньше солнца, на рассвете перекусим чем попало — и на службу. Но ты не огорчайся! — он снова засмеялся, увидев, как у Пипина вытянулось лицо.— Те, у кого трудная служба, могут взять немножко еды с собой и подкрепиться позже. И полдник у нас есть — днем или как кому позволяет служба, а вечером мы собираемся на общий обед и тут уж отводим душу, получаем столько удовольствия, сколько возможно в это трудное время. Идем! Я тебе покажу город, попробуем достать еду и позавтракаем на стене под солнышком.
— Сейчас, сейчас! — снова розовея, ответил Пипин.— От жадности, вернее, с твоего позволения, от голода у меня из памяти вылетело одно важное дело. Гэндальф — или как вы его называете, Мифрандир — поручил мне навестить его скакуна Серосвета, благороднейшего жеребца из Рохана, которого тамошний король, говорят, берег пуще глаза, но все же подарил Мифрандиру за особые заслуги. Мне кажется, что новый хозяин любит это животное больше, чем многих друзей, так что если вы хотите привлечь его на свою сторону, ухаживайте за Серосветом получше, оказывайте ему всякие почести и обращайтесь с ним по мере возможности еще лучше, чем с хоббитом…
