Откуда-то появилось ощущение присутствия наблюдателя. Свет повернулся и глянул в заднее окошечко. Позади тащился новомодный, пришедший из Аглиции и широко распространившийся в последнее время по городам Словении экипаж. В Аглиции такие экипажи назывались кебами, местные же остряки незамедлительно назвали их «трибунами».
Свет попросил Петра повернуть налево, потом, через квартал, направо, а потом вернуться на набережную. Все сомнения тотчас исчезли: трибуна явно преследовала его карету. Свет велел Петру остановиться, спустился на тротуар и зашагал в сторону преследователя. Тут же возникло ощущение смертельной угрозы. Свет вскинул руку с Серебряным Кольцом и сотворил мысленное заклинание. Несомненно, в трибуне находился маг, ибо Свет немедленно уловил сопротивление. Длилось оно всего пару секунд, но для мага это было достаточное время. И подходя к трибуне, Свет уже знал, что увидит.
Извозчик, заметив Серебряное Кольцо, сразу остановился:
— Что прикажете, чародей?
Свет открыл дверцу, заглянул внутрь. Так и есть… Мужчина лет тридцати, мертвые глаза смотрят в никуда, изо рта тянется бледно-зеленая струйка рвоты. На полу под ногами — пистолет. Наверное, был приличным магом, раз сумел, получив отраженный удар, собрать силы, чтобы принять яд. К сожалению, в этом случае агрессия была направлена против самого себя, и потому ее энергию использовать невозможно.
— У вас тут труп.
Извозчик спустился на мостовую, заглянул внутрь экипажа, заохал, засуетился.
— Надо позвать стражника…
— Подождите! — резко сказал Свет. — Где он вас нанял и что сказал?
Извозчик сощурился, поднял глаза к небу. Глуповатое лицо его покраснело.
— Нанял на Восточной улице. Сказал, будто хочет проследить любовника своей жены. На вашей карете ведь не было знака. Кабы я знал, что она принадлежит чародею, я бы и за сто гривен не поехал. Да нешто я…
— Говорил ваш наниматель с акцентом? — перебил Свет.
— С акцентом?! — Извозчик ошеломленно захлопал ресницами. — Да нет же, конечно. Наш он… С закордонником я и вовсе ни за что не стал бы следить за неизвестной каретой. Тем паче в канун Паломной седмицы… Нешто мы не понимаем?!
Свет сделал знак приблизившему Петру вернуться на свое место и сказал извозчику:
— Пойдите, приведите стражника, я останусь здесь!
Извозчик проследил глазами удалившегося Петра, потом с сомнением посмотрел на Света. Однако ослушаться чародея не осмелился, побежал к ближайшему посту стражи.
Открыт охотничий сезон, подумал Свет. Вот только кто — интересно? Варяги или ляхи? Все они хотели бы узнать о новинках волшебной техники! И как удобно раскинуть свои щупальца в Паломную седмицу, когда веселье и неразбериха, когда можно выйти на сотрудника Института колдовской техники, не являющегося волшебником, а стало быть, при удаче, могущего оказаться беззащитным перед магом!
Он снова посмотрел на труп; не прикасаясь, оглядел пистолет.
Наше оружие, системы «змиулан», четвертого калибра. Если бы это хоть о чем-то говорило!.. «Змиулан» пользуется успехом во всем мире. А в общем-то, этого мага, скорее всего, принесли в жертву только для того, чтобы проверить перед Паломной седмицей, не потерял ли нюха Свет Сморода, член палаты чародеев Государственной думы, муж-волшебник Великокняжеской Колдовской Дружины. И пусть он не занимается проблемами изучения перуновой мощи — нового и весьма многообещающего направления в нетрадиционной науке, — зато умеет распознавать лазутчиков! Кто-то наверняка наблюдал со стороны за схваткой, но подите его отыщите среди пешеходов, шагающих себе мимо стоящей у кромки тротуара трибуны, запряженной переминающейся с ноги на ногу лошадью… В общем, обернется это происшествие только потерей времени и более ничем.
И потому, когда на набережной появились извозчик и сопровождающий его стражник, Свет облегченно вздохнул.
* * *
В Институт истории он так и не попал. Пришлось связаться с академиком Рощей и принести ему глубочайшие извинения. Договорились встретиться завтра, в это же время. Если, конечно, встрече не помешают очередные внеочередные заковыки.
Место происшествия стражники осматривали недолго, ведь само по себе самоубийство неизвестного говорило о наличии у него преступных намерений. Если это и в самом деле было самоубийство… Но в таких случаях право окончательного вывода остается не за стражниками. Поэтому они лишь сообщили о случившемся в министерство безопасности. Свет, со своей стороны, поставил в известность канцелярию Кудесника. В связи с происшествием, разумеется, придется предстать перед Контрольной комиссией, но тут уже ничего не поделать — закон есть закон. А Ночных колдунов Дружина предпочитает выявлять как можно раньше, пока они еще не успели натворить непоправимых бед. Так что если вы член Дружины и оказались замешаны в гибели человека — будь он волшебник, будь простой смертный, — пожалте на комиссию.
В общем, вместо Института истории Свет оказался в министерстве безопасности. Поскольку он и сам не раз рабатывал на министерство, ждать долго не пришлось. Впрочем, ему бы не пришлось долго ждать, если бы он и не рабатывал на министерство — члены палаты чародеев дожидаются аудиенции разве что у Великого князя.
Путяте Утреннику о случившемся уже доложили. Сам министр волшебником не был, и, как всегда в таких случаях, на встрече присутствовал опекун министерства от Дружины Буня Лапоть. И хотя Талант Буни уступал Таланту Света, зато Лапоть прекрасно разбирался во всех заковыринах взаимоотношений между министерством и Дружиной.
Сели за стол в уголке кабинета. Утренник, судя по всему, стремился подчеркнуть неофициальный характер разговора, во всяком случае, распорядился, чтобы сударям волшебникам подали сбитень. Сам, впрочем, остановился на коньяке.
— Скажите, чародей, — министр сразу решил взять быка за рога, — не удалось ли вам понять, кого мог представлять неизвестный?
Свет помотал головой:
— Неизвестный был магом. К тому же явно работал с прикрытием. Во всяком случае, угрозу я почувствовал в самый последний момент, когда она стала откровенно смертельной.
Лапоть потеребил нижнюю губу:
— Мне такое представляется в достаточной степени странным.
— Мне тоже, — согласился Свет. — Обычно угроза ощущается намного раньше.
— А не удалось ли вам ощутить прикрывающих? — спросил Утренник. — Где они могли находиться?
— Не удалось… Кстати, ведь характер яда может внести определенность в национальную принадлежность неизвестного.
— Да, — сказал Лапоть. — Но характер яда мы узнаем токмо опосля вскрытия. Врачи просто еще не успели провести аутопсию.
