Поколебавшись минуту, Ит вошел. Когда глаза привыкли, и тьма превратилась в мягкий сумрак, он увидел, что купол мало что пуст, так еще и не достроен до конца — выход на противоположной стороне был сформирован, но не оформлен. Над ним веером раскинулись толстые, некогда белесые, а сейчас умершие и посеревшие ветви биоконструкта, и лишь некоторые промежутки между ними успели зарасти кремниевым экзоскелетом, большинство прогонов остались пустыми. Видимо, здание во время завершения постройки недокормили, вот оно и окостенело раньше срока, не дожило до зрелости. В куполе тоже сияли мелкие прорехи, из-за них тьма и делалась не такой густой, рассеивалась и становилась пыльно-серой. Запустение и хаос. И опять же, ни души.
Зрелище было тягостное, и Ит поспешил выйти наружу, на свет. Уж лучше солнце и степь, чем этот безвременно погибший купол.
«Как же им не стыдно, — укорил про себя Ит неизвестных строителей. — Дом рос, старался, а они вот так с ним… непорядочно».
Он пошел прочь от таможни, но потом в растерянности остановился. Идти было некуда. И все-таки, несмотря на всю непогрешимость Транспортников (теперь Ит просто вынужден был это признать), что-то произошло. Он оказался совершенно один в безлюдном чужом месте и не имел представления, как отсюда выбраться. Смутно-знакомое ощущение поднялось откуда-то из глубины сознания, и с превеликим изумлением Ит вдруг понял, что это паника. И что панику он, оказывается, когда-то испытывал, давным-давно, еще в детстве, но потом совершенно про это позабыл.
Он стоял, беспомощно озираясь, сжимая в руках ремень сумки, и совершенно не зная, что же делать дальше.
Откуда-то сбоку вдруг донесся звук, за который Ит мысленно возблагодарил небо — размеренный, волшебный звук шагов, а затем к этому звуку прибавились и другие. Шорох осыпающихся камушков, шуршание травы, а потом — о чудо! — кто-то выругался на неизвестном языке, но сейчас эта ругань показалась Иту самой прекрасной музыкой.
— Сюда! — закричал он что есть мочи. — Я здесь! Сюда!
И побежал, спотыкаясь, навстречу неизвестно кому, но главное — человеку, точно человеку, потому что только человек может так замечательно шуметь и ругаться.
Станция Транспортной Сети
Машина Перемещения, Таможня
Обойдя и внимательно осмотрев здание вокзала, Ри остановился и задумался. Никого и ничего он так и не обнаружил, лишь явно видные следы запустения. Судя по всему, здание сформировали при помощи биоконструкта и сразу после этого по неизвестной причине бросили, не став даже доводить строительство до конца, не завезя никакого оборудования. Но сама Машина Перемещения работала! И это странно, до безумия странно. Ведь судя по тому, что знал Ри, Транспортная Служба если уж приходила куда-нибудь, то приходила навсегда. И обустраивалась с максимальным комфортом. Он повел глазами по сторонам, увидел у подножия холма белый купол Таможни и направился туда — жилые комплексы работников Службы обычно находились неподалеку. Возможно, там кто-то живой есть.
Спускаться пришлось довольно долго, обходя наметенные ветром кучи веток и листьев, да и каменные осыпи по дороге попадались, на них недолго и ногу сломать, если поскользнешься. Поэтому Ри не смотрел по сторонам, осторожно выбирая куда ступать. Однако все равно спотыкался и зло ругался после каждого раза.
— Т'е лкаар зе! — заставил его вздрогнуть чей-то задыхающийся голос. — Зе ирк'ан! Л'онг!
Ри резко поднял голову и замер. Вверх по склону, смешно подпрыгивая, бежал навстречу ему сутулый, худой человек с разноцветными волосами, одетый совершенно нелепым образом, в какое-то подобие балахона и широкие штаны. Слава Созидателю! Кто-то здесь все же есть! Инженер обрадовано ринулся навстречу незнакомцу. Вскоре они стояли друг напротив друга. Незнакомец что-то запальчиво начал говорить, размахивая руками, Ри не сразу понял, что язык ему знаком, но только знаком. Один из довольно распространенных в Маджента.
— Простите, — с трудом сформировал он фразу, — я не говорю на вашем языке. Может вы знаете ринтайский?
— Знаю, конечно! — обрадовано выдохнул незнакомец, переходя на указанный язык. — Вы работник Транспортной Службы? Что произошло?! Где я?! Что это за место?!
— То же самое я хотел спросить у вас… — Разочарованию Ри не было предела. — Я должен был переместиться на Ринтай, а оказался здесь.
— Значит мы с вами товарищи по несчастью… — спал с лица незнакомец. — Я уж думал… Эх… Вы… Ой, простите, не представился! Биэнн Атум Ит, младший созидающий, к вашим услугам. Мир Д-35-ст.
— Ри Нар ки Торк, мастер познания, — наклонил голову инженер. — Планета Инсен, конклав Ансалат, Индиго. Рад знакомству, уважаемый.
— Вы кого-нибудь еще встретили? — с нетерпением подался вперед Ит.
— К сожалению, нет, — развел руками Ри. — Только вас.
— Плохо, — вздохнул Ит. — Это значит, что мы здесь одни. Все заброшено много лет назад. Вы заходили в купол? Это же форменное варварство!
— Да, непохоже на Транспортную Службу, — согласился инженер.
Он окинул взглядом окрестности, нашел неподалеку два валуна и предложил:
— Давайте присядем, а то я что-то устал.
— Давайте.
Человек из Маджента и человек из Индиго переглянулись, а затем направились к валунам и сели, устроившись, насколько это было возможно, удобно. Хотя о каком уж тут удобстве речь…
— Вы на Ринтай направлялись? — поинтересовался Ит. — Я там учился лет десять назад.
— Да, — подтвердил Ри, — меня пригласил Ринтайский университет для чтения курса лекций. А вы куда?
— В Индиго, конклав Ансалат, но не ваш, нулевой, а в смежный, индекс 9, тоже читать лекции в университете. В нашей семье после сорока все уходят на какое-то время в какой-нибудь встречный мир, так принято. Да и интересно самому посмотреть, все-таки Индиго, читал я о вас много, но написанное в книгах — это одно, а личные впечатления — совсем другое.
— Согласен с вами. Мне не меньше хотелось повидать миры Маджента, думал, что не получится, но повезло, получил приглашение, оказывается, научный совет Ринтая заинтересовало мое небольшое открытие. По мне, его и открытием-то назвать нельзя, так, мелкое уточнение кое-каких положений гиперфизики, а вот поди ж ты…
— А я преподаватель, занимаюсь историей искусств и религий, — признался Ит. — По большей части сравнительным анализом.
Инженер внутренне скривился — гуманитарий, скорее всего абсолютно не приспособленный к жизни, считающий, что ему все с неба должно само собой валиться. Знает он эту братию, чаще всего ни на что не пригодные и ничего полезного не умеющие делать люди, только языком трепать горазды, но при этом мнящие о себе невесть что. Хотя этот из Маджента, может, он и не такой.
