— Не в этом дело, — цокнув языком старый феларец постучал пальцами по небольшому круглому столу, за которым они сидели, — Воины островитян обычно считают за оскорбление, если кто-то без ведома владельца берет оружие… Все дело заканчивается вызовом.
— Чего тогда взялся рассматривать, если все знаешь? — Бритва потянулся к кувшину.
— Я видел островитянские мечи воителей… Этот отличался от них. Поэтому и решил посмотреть.
— Ну? И что насмотрел? — рука гнома остановилась в ожидании ответа на полпути к кувшину.
— Может статься, что это клинок наемного убийцы…
Тард в ответ только хмыкнул. Он еще помнил, как они с Горттом на Карнажа всех собак вешали в трактире на границе с Сильванией. Мол, и dra он и вообще, если даже это не так, то все равно весьма подозрительный тип. Забавно, выходило, что подозрительным можно было оставаться даже будучи очень известным в своих кругах.
Однако гном был не так прост. Они плыли к острову Палец Демона, и такой как Феникс был очень полезен в порту Трёдэля, что кишел ворами и убийцами. Даже более того, Тард решил после подтверждения своих догадок феларцем об их красноволосом компаньоне держать такое ценное приобретение для своего отряда поближе, как любимый швигебургский нож за голенищем. Особенно памятуя то, что «ловец удачи» убил Кобру, а такой головорез не последнего десятка достоин больше чем простой зарубки на деревянной рукояти кинжала. К тому же, Гортт отказался рассказать о подробностях схватки, ссылаясь на то, что почти ничего не помнит. Тард смог бы поверить другу, если бы тот не был давним потомком рода знатных ювелиров, чье зрение было очень цепко к мелочам, где бы те ни встречались — в бою или в огранке камня. Бритва не верил, что тот не подметил чего-то особенного. Скорее всего именно тогда Феникс изобличил себя, ведь все те же островитяне считали, что познать соратника или противника в бою можно больше чем в обычной жизни. Там во всей красе показывается звериный лик натуры, сколь бы благодетелем ни был благородный рыцарь и каким бы негодяем не слыл безродный разбойник.
Пока глава убийц драконов и его подручный рассуждали об оружии и владельце, Карнаж, в своих бесцельных блужданиях по палубе, наткнулся на задумчиво курившего трубку Гортта. Всецело поглощенный какими-то раздумьями гном не заметил приблизившегося полукровку. «Ловец удачи» некоторое время колебался. Странная нерешительность имела свое объяснение — он просто отвык быть частью чего-то, преимущественно странствуя сам по себе, к чему располагало его ремесло. Даже то немалое время, проведенное в дороге с отрядом, только подчеркнуло некую отстраненность «ловца удачи» от остальных. Что и говорить, Феникс плохо уживался с большим количеством людей и гномов объединенных одной идеей, пусть даже нечуждой ему. У наемников имелся свой угол зрения, мало совпадавший с мнением полукровки. Однако Гортт взял на себя заботу о Нэй, когда его не было рядом, и Карнаж очень ценил этот поступок.
— Спасибо тебе, — рука «ловца удачи» легла на плечо гнома, вырвав того из раздумий.
— За что? — не сразу сообразив отозвался Гортт, — А! За того цепкого на руку моряка? Так не за что.
— Не только.
Гном прищурил один глаза от яркого солнца и посмотрел на «ловца удачи».
— Держи, — усмехнувшись в рыжую бороду Гортт протянул полукровке руку, — И садись, дружище.
Феникс не замедлил воспользоваться приглашением.
Они сидели молча. Гном продолжал задумчиво курить свою трубку, а Карнаж лениво приводил в порядок спутавшиеся волосы, разгребая их своей пятерней и наблюдая за ползущими по небу редкими облаками.
— Как там Нэй интересно? — неожиданно спросил Гортт.
Карнаж скосил глаза и увидел как просияло лицо гнома при упоминании имени эльфки.
— Эйлт обо всем позаботится, я ему верю.
— Да что там. Знатный пройдоха, — хлопнул ладонью по колену гном, — Вот бы у нее все получилось. А? Ты знаешь, ведь она решила пойти в подмастерья к придворному портному. И то верно, «отрекшиеся» своим всегда помогают.
— Она не сказала мне об этом, — со вздохом заметил Карнаж.
— Не вздыхай так. Просто Нэй выросла.
— Она испугалась меня тогда… С Коброй.
— Я тоже был не в восторге, — перебил гном, — Но всему есть своя цена.
— Ты знаешь?
— А как я по-твоему оказался здесь?
— Это не та потеря, — опустил голову Феникс, рассматривая обитые мыски своих ботфорт, — Одно дело мстить за смерть, другое дело потерять по собственной вине.
— Когда сделанного не воротишь, но ведь хотел как лучше… По разному бывало.
— Расскажешь? — полукровка повернулся к гному и сквозь спавшие на лицо волосы посмотрел тому в глаза.
— Сперва ты, — Гортт не отвел взгляд, — Что за такая канитель вокруг тебя была, если и Нэй прихватила?
— Я хотел отомстить одной могущественной женщине за унижение и оплеванные чувства. Но кто-то решил использовать это стремление на свой лад. У него получилось, — Карнаж снова уставился на мыски сапог, щурясь от блестевшего на солнце металла, — И мне пришлось спешно все менять, чтобы не стало еще хуже.
— А под занавес решил наглотаться алхимического дерьма и издохнуть? — гном был жесток в этом упреке.
Феникс замолчал.
— А как же все остальное? Месть драконам? — продолжал наступать Гортт и даже ткнул пальцем в рубаху на груди полукровки, метко попав в мешочек на тесьме под тканью.
— Тогда мне это казалось неважным, — тихо ответил Карнаж, — А что если кто-то еще захочет сыграть и на этом отмщении? Мы и так уже орудие в руках феларского короля.
— Ты хоть раз видел дракона живьем? — перебил гном.
— Нет.
— Так вот, а я видел, — Гортт зло вытряхнул трубку в ладонь, — Там только ты и твое оружие. И никаких интриг, сплетен и толков. Либо ты, либо тебя!
Наивная убежденность гнома смутила Феникса, но он не стал разуверять. В одном Гортт оказывался прав: на тропинке их пути была верная точка, где никто не властен. Но до нее еще нужно было дойти. А Карнаж, за все то время, пока занимался разными заказами, нахлебался досыта всего того, что «сопровождало», «окружало» и «снабжало», подчас изламывая до непроходимости до этого, казалось, прямой как стрела тракт.
— И еще, позволь полюбопытствовать, кто это тебя умудрился так порвать, что Нэй послали к портному за новой одежкой? — гном явно собирался дознаться ответов на все интересовавшие его вопросы.
Однако отвечать полностью и откровенно в планы «ловца удачи» не входило.
— Была одна заварушка по дороге, — прозвучал скупой ответ.
