Испуганно пискнув, из–под ног сиганул зверек. Улнар до рези в глазах всматривался в лежащую перед ними равнину. Ни деревца, ни камня. Любой человек или зверь здесь — как на ладони. Словно почувствовав что–то, он глянул наверх. Высоко кружа, над ними парили несколько огромных птиц. Охотники и падальщики. Говорят, они чуят кровь…
Улнар заметил, что ему машут, и подбежал.
— Привал, — объявил Хаггар, снимая кожаный шлем. Длинные седые волосы воина слиплись от пота. Десятник отцепил от пояса флягу и глотнул.
Воины сняли заплечные мешки и расположились на земле. Улнар еле заметно улыбнулся: сразу видно, кто в Кхиноре впервые. Бывалые рубаки сели бы спинами друг к другу, чтобы видеть все, что происходит вокруг, эти же сели друг к другу лицом. Хаггар перехватил его взгляд, ухмыльнулся краешком рта, но ничего не сказал.
Едва присев, Эрбин полез в мешок, извлек хлеб и вяленое мясо и стал есть, смахивая крошки с черной, заплетенной в две косы, бороды. Усевшийся спиной к нему Хаггар снял сапоги, подставляя ноги ветерку. Воин был массивен и широкоплеч, а сидя и вовсе казался квадратным. Улнар перехватил его взгляд: светло–голубые глаза Хаггара излучали спокойствие и уверенность, присущие всем сильным людям.
— А ведь я тебя помню, — прожевывая мясо, проговорил эшнарец. — Ты был в отряде Торланда, ведь так?
— Да, мой второй поход, — проговорил Улнар, коснувшись шрама над переносицей. — Я едва не погиб тогда.
— Говорят, ты хорошо бился, — сказал Эрбин, утирая рот. — Торланд не ошибся, приняв тебя в Братство.
Улнар молча кивнул, замечая, что многие прислушались к их разговору. Сейчас он чувствовал то, что ощущал каждый раз, попадая в Кхинор: окружение неведомого и страшного мира. Что ждало их впереди, не мог предвидеть никто. Эти края были краями смерти, ибо существа, обитавшие здесь, не знали жалости…
Они двинулись дальше. Холмы сменились широкой долиной с высохшим руслом реки, заросшим высокими, выше пояса, травами. Судя по солнцу, проводник вел их на северо–запад.
Отряд взобрался на холм, с которого открылась бескрайняя равнина, усеянная обломками скал и простиравшаяся до самого горизонта. Каменистая Равнина.
— Может, сделаем здесь привал? — спросил кто–то. — Хорошее место. Видно все вокруг.
— А нас видно еще лучше, — буркнул Эрбин, снимая шлем и вытирая катящийся со лба пот.
Хаггар огляделся:
— Эрбин прав. Нам лучше спуститься, — сказал он. — Внизу отдохнем.
Воины сошли с холма и на этот раз расселись, как надо — Хаггар втолковал по дороге. Вдруг Семир вскочил на ноги:
— Смотрите!
— Что случилось? — отряд вскочил на ноги. Кто–то схватился за оружие. Семир раздвинул траву носком сапога:
— Кости…
В траве белели скелеты неизвестных воинов, рядом валялось проржавевшее оружие.
— Они дошли только досюда, — сказал Идгерн. Из всего отряда он единственный был знатного рода. С начала похода Улнар опасался, что эмон начнет ставить себя выше прочих, но пока тот ничем не выделялся. Разве что эфесами двух коротких мечей, украшенными драгоценными камнями. Дорогие клинки. «Интересно, — подумал Улнар, — зачем он ввязался в этот поход, ведь вряд ли из–за денег?»
Хаггар пожал плечами. Лицо десятника выражало полное равнодушие.
— Кто знает, может, это морроны? — предположил ринересец Кронир, пнув ногой ржавый разрубленный шлем.
— Отдыхайте и подкрепляйте силы, — сказал Хаггар. — Сегодня сделаем еще переход и заночуем.
Воины расселись, почти скрывшись в высокой траве. Улнар немного поел и попил воды. Фляга на поясе нагрелась, и вода была теплой, но воин к этому привык. Он взглянул на фагира: мастер Шенн был спокоен и сосредоточен. По дороге он быстро нашел общий язык с Семиром, и Улнар удивлялся: что могло сблизить фагира и охотника?
Вскоре двинулись дальше. Высокое солнце перестало слепить глаза и теперь грело спины, заметно склоняясь к закату. Под ноги ложилась густая, зеленовато–желтая трава, а в воздухе витал ее пряный, дурманящий запах.
— Мастер Шенн, — прервал молчание Эрбин. — Ты никогда не думал, как назвать наш отряд?
— Нет, не думал. А зачем?
— Ну, как это? — развел руками эшнарец. — Нельзя без названия! Вот добудем мы то, что там где–то спрятано, и все скажут: это свершил отряд, называемый… — он сделал многозначительную паузу. — А не будет названия, скажут: это сделала шайка наемников. Чувствуешь разницу, мастер?
— Я — не совсем, — ответил за Шенна Маррод, и воины расхохотались.
— Если мы вернемся, поручаю тебе придумать название, — сказал Шенн. — Сейчас надо думать о другом.
Пересекая высохшее русло ручья, отряд вытянулся в длинную цепочку. Воины шли след в след, чтобы морроны не догадались, сколько людей здесь прошло.
Когда травы окрасились красным, а тени вытянулись далеко вперед, Хаггар объявил привал.
— Осталось два дня пути, — сказал Шенн. — Завтра мы пересечем тропу ортанов, опасное место, там мы будем, как на ладони. Не знаю, кочуют ли там морроны, но надо быть готовыми ко всему…
— А обойти нельзя? — спросил Улнар.
— Там, — показал фагир на север, — начинаются владения гулхов. Ты слышал о них, воин?
Улнар кивнул. Да, этих тварей лучше обойти стороной. Даже чернолицые их боятся.
— Мы пересечем тропу, — продолжил Шенн, — далее будут холмы. Воды там нет. За холмами перелески и дальше — город. Наша цель.
— Значит, ты уже бывал здесь, мастер? — спросил еще один воин, Руннор, меченосец из гвардии одана.
— Бывал.
— Быть может, мастер расскажет нам эту историю? — спросил Маррод. Шенн посмотрел на него:
— Быть может, расскажу, Дорран. Но сейчас я хочу спать.
— Время назначить часовых, — сказал Хаггар. — Стоять будем по–очереди и по–двое, все, без исключения. Желающие есть?
Вызвались Улнар и Семир.
— Следующие полночи — я и Эрбин, — сказал десятник. — Все. Гасите огонь.
Семир и Улнар сидели спина к спине и тихо разговаривали, оглядывая заросли травы за лежащими у погасшего костра товарищами.
— Улнар, откуда ты родом? — спросил лучник. — Мне кажется: на арна ты не очень похож.
— Я родился в Гарде, это оданство Ринересс, — ответил Улнар. — Я не знаю, из какого народа мой отец, а мать была дочерью арна, простого рыбака.
— Знаешь, ты напоминаешь мне лицом одного купца из Эдерна, который одно время приезжал к нам в селение. Он так же, как и ты, часто молился, только Великому Алгору — он ведь считается покровителем Эдерна. Но тот человек был смуглее тебя, да и говорил так, что иногда не разберешь, чего он хочет.
— А ты откуда родом, Семир? — спросил воин.
— Я родился в Кадане — это маленький город на севере. Я литерн, не арн. Вот Эрбин — из Эшнара, это рядом.
