Свейн говорил, что Таррент завидовал славе Базила как героя Туммуз Оргмеина.
Релкин пожал плечами. И это тоже им придется как-то пережить. Они должны. Им предстоит еще девять лет службы до того, как они смогут уйти в отставку и начать новую жизнь в качестве фермеров.
Центральные ворота неясно вырисовывались впереди. Человек и его дракон продолжали свой путь в форт, оставив позади разноцветные палатки и шумную толпу участников празднества. На территории форта они увидели знакомые очертания белоснежных каменных и деревянных строений, крыши, покрытые шифером и соломой, казармы для людей и драконов Второго марнерийского легиона.
Со времени их возвращения из южной империи Урдх в прошлом году во Втором марнерийском едва ли прибавилось народу, но в последнее время в нем стало явно тесно, особенно когда командир эскадрона Таррент шнырял повсюду и везде можно было наткнуться на тяжелый повелительный взгляд его темных яростных глаз.
о полуночи оставался еще час, но в Драконьем доме раздавался громоподобный храп счастливых вивернов. Они вкушали сон, ублажив себя хорошей едой и обилием пива.
Драконопасы из Стодевятого тем не менее не спали; они припозднились, занятые полировкой нагрудной брони и пряжек, рукоятей и шлемов, значков и пуговиц – всего, что входило в снаряжение боевого дракона и его драконопаса. На следующее утро в части был объявлен парад. После прибытия командира Дигаля Таррента в части состоялось столько парадов, что драконопасы даже прекратили жаловаться. Это был противный, но неизбежный и принятый всеми факт их жизни.
Когда они работали все вместе, разговор был по крайней мере оживленным. Они тщательно анализировали каждый из прошедших поединков и предсказывали результаты следующих. Сейчас разговор коснулся новой темы: прошел слух, что в Холмы Кохона пошлют большой патруль, чтобы выследить бандитов, которые мучают местное население Черной горы и Высокого озера.
– Кохон? – фыркнул Свейн из Ривинанта, самый рослый и сильный из дракониров Стодевятого. – Я уж лучше остался бы здесь, чем бродить по тем холмам. Делать нечего, за девицами не побегаешь, никакого пива и никаких удовольствий.
– Ты даешь, Свейн, – проворчал Релкин. – У нас у всех одна и та же барачная лихорадка, пока мы сидим здесь. Разве ты видел что-нибудь, кроме бараков, с тех пор как мы вернулись из Урдха?
– Не упоминай при мне это жуткое место, – сказал Томас Черный Глаз.
Релкин разделял его чувства. Дракон Томаса Чам только недавно вернулся на действительную службу после ранений, которые получил в кампании против Урдха. Да и у самого Релкина было столько воспоминаний об этой южной территории, что их хватило бы на целую жизнь. Он помнил девушку-аристократку, которая подарила ему свою любовь. Но, помимо этих милых сердцу минут, были и ужасные картины, представшие перед его взором, когда они с Базилом сражались в карьере под храмом змееподобного бога Сипхиса в древнем Дзу. В тот день они насмотрелись такого, что останется в их памяти до конца жизни. Релкин не строил планов возвращения на эту древнюю, «орошаемую родником землю» в ближайшее время.
– Не все так уж плохо, – сказал Джак, который ухаживал за молодым медношкурым по имени Расп. – Мне кажется, что вы, ребята, говорите только о том, что когда-то происходило с вами.
– Заткнись, Джак, – крикнул Свейн.
– Угу, – согласился Моно, который, как и Релкин, был в их части старослужащим. Моно пожизненно придется носить шрамы, полученные в Урдхе, как и старине Чектору, его дракону-тяжеловесу.
Но в Стодевятом появилось много новых лиц. Потери во время тяжелой осады громадного города были велики. Драконов и драконопасов убивали, калечили, увечили и теряли во всех легионах.
Среди новичков был стройный темноволосый юноша с добрыми карими глазами. Его звали Мануэль, ему было восемнадцать лет, и он не очень вписывался в основную группу, где большинство были сиротами. Он вырос в семье военного, успел побывать в городе Марнери и во многих фортах Кенора. Его отец ушел в отставку в чине капитана.
После того как юноша выразил желание служить в частях драконов, он прошел специальную подготовку, чтобы стать драконопасом у громадного дикого Пурпурно-Зеленого дракона с Кривой горы, который сражался в Стодевятом, потому что его крылья были искалечены во время плена в злом городе Туммуз Оргмеине.
Будучи старшим по возрасту и самым образованным, Мануэль стал неофициальным лидером новых драконопасов.
– Вы, ребята, не замечаете этого, но Джак прав. Вы говорите об Урдхе слишком много. Лично я вас за это не осуждаю… – На лице Мануэля появилась ленивая улыбка, которая раздражала Свейна.
– Хорошо сказано, Мануэль, – заговорил Брайон, золотоволосый новичок из Сеанта, который ухаживал за Альсеброй, шелковисто-зеленой бездетной драконихой.
– Это уж точно, – согласился Хальм из Орса. Его подопечным был Антер, легко возбудимый зеленый дракон из Аубинаса.
– Понятно? – сказал Джак.
– Да ладно, тебя там не было. А мы это все повидали, – ответил ему Свейн.
– А я вот слышал, как ты говорил, что Селпелангум был просто пустячком. – Джак знал, как уколоть Свейна.
– Конечно, как только Свейн зальет в себя пива, всегда об этом слышим! – задохнулся от смеха Хальм.
Заговорил Релкин, и остальные стихли. Его уважали все до единого.
– Селпелангум был не самой плохой битвой, из тех, что нам выпадали, – заявил он, – но она мне не по душе. Плохо, когда люди атакуют драконов, как там.
– Чертовы урдхи, их мозги работают хуже, чем у бесов, – пробормотал Свейн.
– Не важно, что у них за мозги, но они были бравыми ребятами, – уточнил Релкин. – Вот их руководители на редкость безмозглы.
– Ладно, нам надоело это слушать, – забрюзжал Хальм.
– А я и стараюсь говорить не слишком много. Но что вы хотите от тех, кто там побывал? Это вполне нормально.
– Вновь перед нами святой Релкин? – Свейн подмигнул Томасу Черному Глазу.
– Но ведь это правда. Релкин никогда много не говорит о прошлом. – Моно обычно поддерживал Релкина.
– Мне бы хотелось на сегодня прекратить эти споры. – В голосе Релкина прозвучал металл, и он сменил тему. – Брайон говорил, он слышал что-то определенное о Кохоне, а потом мы вновь начали спорить о прошлогодних событиях. Так что ты об этом слышал?
– Генерал Веган выбрал Шестьдесятшестой эскадрон, они отправятся вместе с Шестым полком. А мы остаемся здесь.
