Она попробовала напиток с привкусом горечи и соли. Или это из-за слез, которые упрямо бежали по щекам, как бы она не стремилась их побороть. Ей было плохо. Весь этот месяц. И Яр. Сейчас, вдали от него она понимала, что сделала самый правильный выбор. Что бы стало с ними, через год, два, десять? Лестар всегда бы стоял между ними. Всегда. Тем более сейчас, когда она знала то, что знала.
Да, он говорил, убеждал, и она до сих пор слышала его голос полный боли и горечи:
— Это не важно. Я буду любить тебя любой. И никогда не обвиню.
— Ты уже обвиняешь. Неосознанно. Но я вижу это в твоих глазах. Ты не смотришь на меня как раньше, ты не видишь меня. А только то, что я сделала. То, что предала.
— Я люблю тебя, — упрямо возразил он.
— Иногда, одной любви бывает недостаточно, — ответила она тогда.
И продолжала так думать. Он бы не принял ее такой. Той, кем она стала сейчас. Пусть и говорил обратное. Возможно, он даже верил в это. Но когда-нибудь, он бы упрекнул, ранив сердце. Она бы промолчала. И он бы снова ранил, в новой спорной ситуации, когда бы они ругались, он бы напомнил. Она ушла, чтобы дать им обоим время понять, настолько ли сильна их любовь. Смогут ли они выдержать такое испытание, захотят ли?
Он не принял. Пытался заставить так, как умеет только он. И она поддалась. Представила на миг, как бы все могло быть у них. Та жизнь, которую он предлагал, тот маленький уютный мир, в котором так хотелось оказаться. Но если бы не обстоятельства, от которых ее тошнило по утрам, днем, вечером и даже ночью, она бы забыла все свои причины и ушла с Яром туда, куда бы он захотел. Хоть на край земли.
— Думаю, вам пора идти, — проговорила Ясмина и помогла Миле подняться, — Очень скоро ваши друзья будут здесь.
— Да. Спасибо тебе. За все.
— Я делаю это не только ради вас. Но и ради себя тоже, — не стала лгать девушка.
И Мила поняла. В этой жизни каждый выживает как может. Вот и она, идет по краю, рискуя свалиться в пропасть, с одной лишь целью. Помочь своим друзьям и понять, наконец, чего же хочет ее бедное, разбитое сердце?
* * *
Анвары прибыли через неделю. И каково же было удивление Лестара, когда вместе с ними появился наследник Адеона. Суровый, жесткий, непробиваемый. Жанна видела их издалека, но даже отсюда, с балкона могла ощущать всю ту мощь, что от них исходила. Страшные существа, опасные. Она смотрела на них и все думала, что же в них могла найти последняя из рода Леер? Как вообще они могли поладить? Совершенно разные полюсы или две стороны одной медали. Тьма и свет. А потом ее словно током прошибло и амулет Зака нагрелся. Она глянула вниз и отпрянула, потому что чувствовала на себе его взгляд. Неужели он слышал ее мысли? Неужели понял, что она что-то знает? Жанна поспешила вернуться в комнату и даже занавески задернула. Вот только дрожь никуда не делась. Она даже стакан воды не могла налить, не расплескав все вокруг.
Приема в честь гостей она боялась больше всего. Хотела бы отказаться, но не могла бросить Ясмину там, совсем одну. Тем более, что анвары приехали увидеть именно ее, точнее Милу. Зачем?
Вечером, зайдя в комнату девушки, она заметила ее бледность и тревогу в глазах, не меньшую чем у нее.
— Может, не пойдем? — с надеждой спросила Ясмина.
— Я, признаюсь, тоже не в восторге от новой встречи с этими существами.
— Новой встречи? — не поняла фальшивая Мила.
— Да. Мне уже довелось лицезреть их появление в замке.
— И что скажешь?
— Они очень, чрезвычайно опасны. Одним своим видом вселяют страх. Не понимаю, как можно даже рядом с ними стоять, не рискуя умереть от разрыва сердца.
— Ты преувеличиваешь. Это все напускное, и большая часть из твоего страха навеяна слухами.
— Хм, можно подумать, ты с ними знакома, — пробормотала Жанна.
А Мила поджала губы. Совсем забылась и едва не прокололась. Нужно быть осторожнее.
— Ты прекрасно выглядишь. И жесты, манера держаться получается все лучше и лучше. Майк просто гений.
— Кстати, где он?
— Пытается найти беспрепятственный выход хотя бы в город. Ты же знаешь, нас здесь очень тщательно охраняют. Золотая клетка.
— Думаешь, найдет?
— Не сомневаюсь. Майк прирожденный шпион, даже без своих способностей. И кстати, я заметила, что к тебе он не ровно дышит.
— К которой мне? Фальшивой или настоящей?
— К той, что шоколадного цвета. Ты бы видела, как он краснеет, когда снимает с тебя личину. Уверена, он бы не только ее с тебя снял.
— Жанна, — возмущенно воскликнула Мила, а девушка за смежной дверью соседней комнаты смущенно улыбнулась. Ведь она и сама питала не совсем дружеские чувства к одному рыжему, как солнышко, парню-мужчине, который, одним своим видом, внушал покой и уверенность в себе. А ей, в последнее время, этого крайне не хватало.
Наконец, Мила поправила прическу, достала из ящика для драгоценностей свою тиару и закрепила в волосах. Эта уменьшенная копия настоящей короны, была намного легче по весу, но все равно достаточно тяжелой, тем более в ее неспокойном состоянии. Она лишь надеялась, что выдержит этот прием, выстоит до конца и не свалится без сил. Теперь она понимала Эльвиру с ее приступами во время беременности. Ее тоже бросало из стороны в сторону. То бьющая через край энергия, что невозможно усидеть на месте, то невероятная апатия и безразличие. Сейчас был третий этап — слабость.
Зал приемов был полон знакомых и новых лиц. Прихлебатели и местная знать разрядились так, что рябило в глазах, а их смешанные запахи вызывали новый приступ тошноты. Мила покачнулась, но ее вовремя кто-то подхватил. Узнала, взглянула, едва не отпрянула. Сдержалась. Лестар приобнял ее, втянул носом запах и глаза загорелись, а ее собственное тело обдало волной жара. Он все еще привлекал ее или скорее ее тело и то, что в нем. Она вдруг почувствовала тепло уже другого рода, которое зародилось внутри и достало до сердца, согревая, разламывая лед. Это был импульс узнавания, чего-то родного. Она только боялась, что и он почувствует это. Но нет. Не успел, хотя ощутил отголоски. Нахмурился, но его отвлекли, а Мила смогла перевести дух. Анвары еще не появлялись, однако атмосфера была тревожной и напряженной, словно они уже были здесь.
— Ты как? — спросила Жанна.
— Что? Так плохо выгляжу?
— Не знаю. Но что-то не так. Может иллюзия…
— Нет. Дело не в ней. Это просто нервы. Когда он оказывается так близко, я начинаю паниковать.
— От страха?
— И от него тоже, — согласилась Мила. Только страх этот был продиктован совсем не теми причинами, которые подразумевала подруга. Она боялась, что он поймет, что никакая она не фальшивка, что сама не сдержится и выдаст себя, вот как сейчас. Боялась, что что-то пойдет не так. Боялась анвар и того, за чем они приехали. Боялась многого. И искала в себе силы все это преодолеть. Или хотя бы часть.
