— На ваше усмотрение.
— Хилл, я понимаю, что это дело прошлого, но… как? Я сам проверял руны и амулеты, никаких следов. Никто не может их обойти, не потревожив, даже сильный маг. Как?
— Просто, Махшур, очень просто. Легенды помните? — для подтверждения своих исключительно мирных намерений Хилл на несколько мгновений выпустил когти-кинжалы и улыбнулся, демонстрируя симпатичные длинные клыки. Судя по резко побледневшему лицу собеседника, в такое миролюбие старый пират верил, и крепко. — Но это только между нами, договорились?
В ответ Лунный Стриж получил молчаливый, но очень убедительный кивок. Что ж, теперь и Хилл мог поверить в то, что господин Махшур приложит все усилия к тому, чтобы будущему Главе Гильдии не захотелось что-нибудь предпринять в отношении возможного конкурента, то есть Ориса. Хилл несколько передернул, намекая на последнюю просьбу Наставника, но только совсем немножко. Наверняка тот одобрил бы.
Отрешенно глядя в ничем не примечательную точку на обитой шелком стене, Шу ковыряла ложечкой в вазочке с чем-то, напоминающим останки погибшего мучительной смертью шоколадного десерта. Все попытки Балусты пробудить её, развеселить, разозлить, — да проявить любое человеческое чувство! — не приводили ни к чему. Её Высочество отвечала вежливо, односложно и монотонно, как бесконечный осенний дождь за окнами. Одетая в нарядное утреннее платье, причесанная и изысканно накрашенная, с аметистовыми серьгами дивной красоты, принцесса напоминала заводную куклу в витрине дорогого дамского магазина. Появление важного лакея с запиской от Её Высочества Регентши Баль расценила, как вмешательство свыше. Уж если дорогая сестричка не сумеет расшевелить Шу, то больше точно никому не удастся.
Несравненная Ристана изволила пригласить младшую сестру с её менестрелем для познавательной беседы о современном искусстве. Глаза Баль от такой формулировки полезли на лоб. Беседа об искусстве? И непременно с Тигренком? Что-то Ристана совсем несуразное затевает.
Сама же принцесса Шу отнеслась к приглашению сестры так же равнодушно, как и ко всему остальному. Но все же велела лакею передать, что вскоре придет в Розовую Гостиную, не упомянув, правда, о том, что придет одна, без менестреля.
— Зачем, интересно, Ристане понадобился Тигренок? — Баль не оставляла попыток растормошить подругу.
— Какая разница.
— Ну не скажи. Наверняка очередную пакость придумала.
— Угу.
— Шу, ты же не скажешь ей, что он ушел?
— Какая разница.
— Большая. Она же упрямая гадина, с неё станется его найти…
— Найти? Вряд ли.
— Почему это? Да ради того, чтобы тебе насолить, она весь Суард на уши поставит.
— Да зачем ей…
— Шу, опомнись! Или тебе хочется завтра получить его в подарок по кусочкам?
— Нет. Она не посмеет.
— Кто не посмеет? Ристана?
— Не посмеет.
— А кто ей, интересно, сможет помешать?
— Баль, чего ты добиваешься?
— Чтобы ты проснулась и подумала немножко головой.
— Ну проснулась.
— Ну подумай.
— Ну?
— Гну.
— Ладно, скажу, что его продала.
— Не поверит.
— Почему это?
— Шу! Ау! В зеркало на себя посмотри! Продала! Какая чушь!
— Ну ладно, что-нибудь придумаю.
— Придумывай прямо сейчас.
— Угу… сейчас.
— Шу, да что с тобой!
— Ничего.
— Нет, правильно Тигренок от тебя сбежал! Такую дуру слабовольную ещё поискать! Это же надо, думает она! О чем? Сколько цветочков на обоях?
— Перестань.
— Кретин этот Тигренок. Надо было линять ещё неделю назад. А, кстати, ты шкатулку с драгоценностями не проверяла? Мне показалось, там ожерелья брильянтового не хватает… и браслет куда-то подевался…
— Баль! Хватит!
— И серег с рубинами не заметила на месте…
— Баль! Не смей!
— О, никак проснулась.
— Не смей так говорить о нем.
— Да мне-то что. Вот когда Ристана до него доберется…
— Не доберется. Ручки коротки.
— Ну, тебе видней, у кого какие ручки, ножки… Тебе пора, кстати.
— Пора. Ладно, Баль, не злись на меня.
— Да я не злюсь. Просто перестань привидение из себя изображать. Мне обидно, что Регентша обрадуется. Как же, Шу сдалась и лапки опустила. Неохота видеть, как она на твоей могилке спляшет.
— От дохлого осла ей уши, а не сплясать.
Хоть повод был и хуже некуда, но Балуста искренне обрадовалась, уловив в тоне Шу знакомую и родную злость пополам с упрямством. Пусть из чувства противоречия, но принцесса немножко ожила и собралась. Что ж, остальное доделает сама Регентша. С её-то умением вывести Шу из себя и нарваться на скандал. Её Высочество удалилась с гордо расправленными плечами и высокомерно вздернутым носиком, оставив Баль с надеждой на то, что все ещё как-нибудь обойдется.
Инструкции Рональда Её Высочество Регентша намеревалась выполнить неукоснительно — если его очередной план и провалится, то её упрекнуть будет не в чем. Выманить Шу вместе с мальчишкой из башни, а затем отослать его одного, а принцессу задержать. Что может быть проще! Пусть нахальная девчонка и не поверит в желание Регентши побеседовать об искусстве, но отказаться от визита не посмеет. А заставить её отослать Тигренка назад ещё легче, довольно завести беседу о её возможном браке, и Шу сама его прогонит. А там уж дело за Придворным Магом — не зря же он сегодня натаскивал все утро две дюжины гвардейцев. Ристане даже было не так важно, что ей в руки мальчишка не попадет. Лишь бы ненавистная сестричка получила свое.
Для придания мало-мальской правдоподобности Её Высочество не поленилась усадить одну из своих фрейлин за рояль, и завести разговор о последней оперной постановке. Разумеется, обсуждали не столько музыку, сколько наряды примы и последние похождения первого тенора. В самый разгар дискуссии и явилась расфуфыренная ведьмочка. Одна. Такого подлого приема Её Высочество не ожидала, но не показала и виду, что чем-то недовольна.
— Ах, дорогая, я так рада вас видеть! Очаровательное платье! — изображать из себя медовый пряник даже ради великой цели было противно до ужаса. Но приходилось.
— Благодарю вас, дорогая, — Шу просияла не менее сладкой и не менее фальшивой улыбкой в ответ. — Вы сегодня чудесно выглядите.
— Я так рада, что вы зашли, дорогая, — Регентша чувствовала, что если скажет ещё один комплимент мерзкой девчонке, то сразу после этого вцепится ей в волосенки и повыдергает все, что только сможет ухватить. — А где же ваш менестрель? Говорят, он так чудно играет… мы желаем послушать!
