Старший брат Эдварда хохотнул.
— Я выйду буквально на секунду, — объявил он и заговорщически подмигнул Элис. — Пока меня нет, не делай ничего смешного, ладно?
— Постараюсь.
Высокий светловолосый Джаспер остался у лестницы. За проведенные в Финиксе дни он так и не преодолел неприязнь ко мне и старался меня избегать — естественно, когда была не его очередь дежурить. Понятно, ничего личного, обычная предосторожность, и расстраиваться не стоит. К диете Калленов парень приспосабливался с большим трудом, чем остальные. Запах человеческой крови преследовал Джаспера повсюду… да, вегетарианского опыта у него меньше!
— Пора открывать подарки, — объявила Элис, ледяной ладошкой взяла меня за локоть и повела к столу с тортом и блестящими свертками.
— Слушай, я ведь просила…
— А я пропустила мимо ушей! Открывай! — Забрав фотоаппарат, она вручила мне квадратную коробочку в серебристой упаковке.
Такая легкая, можно подумать, пустая… Судя по нарядной этикетке, подарок от Эмметта, Розали и Джаспера. Смущаясь, я порвала бумагу и бездумно уставилась на картонную коробку.
Название какой-то фирмы и множество цифр… Так, похоже на электронный прибор. Надеясь увидеть сверкающий дисплей, я приподняла крышку. Под ней… ничего!
— М-м-м, спасибо…
Надменные губы Розали изогнулись в улыбке.
— Автомагнитола! — прыснул Джаспер. — А Эмметт ее сейчас устанавливает, чтобы отрезать тебе пути к отступлению.
Наверняка идея Элис!
— Джаспер, Розали, спасибо огромное! — Я вспомнила нелестные комментарии Эдварда в адрес моего приемника. Теперь понимаю, он нарочно меня распалял. — Спасибо, Эмметт! — громко прокричала я.
С улицы послышалось что-то напоминающее раскаты грома: «старший брат» веселился вовсю.
— Теперь наш с Эдвардом!..
От восторга голос Элис стал похож на птичий клекот. В руках девушки был маленький квадратный сверток.
— Ты же обещал! — гневно взглянув на Эдварда, прошипела я.
Не дав младшему брату ответить, в гостиную с шумом ворвался Эмметт.
— Я как раз вовремя! — Он встал за Джаспером, который подошел ближе, чтобы как следует рассмотреть подарок.
— И доллара не потратил! — убирая с моего лица прядь, поклялся Эдвард. От прикосновения его пальцев по коже будто прошел электрический разряд.
Глубоко вздохнув, я повернулась к Элис:
— Ладно, давай!
Эмметт аж закудахтал от удовольствия. Я взяла сверточек и, сделав большие глаза, дернула за ленту.
— Черт! — пробормотала я, когда бумага царап нула кожу. Из крошечного пореза вытекла капелька крови.
Дальше все произошло очень быстро.
— Не-ет! — прорычал Эдвард и бросился на меня, толкнув на красиво сервированный стол. Стол опрокинулся, цветы с тарелками полетели на пол.
Я упала на крошево битого хрусталя.
Из груди белокурого вампира вырвался звук, похожий на утробное ворчание, и Джаспер протиснулся мимо моего бойфренда, клацнув зубами в каких-то сантиметрах от его лица.
В следующую секунду на Джаспера набросился Эмметт, сжал в стальных объятиях; тот отчаянно сопротивлялся, буравя меня глазами.
Кроме потрясения и ужаса, я чувствовала обжигающую боль. Казалось, в запястье впились тысячи голодных ос.
Сбитая с толку и перепуганная, я смотрела на алую кровь, что хлестала из руки, а подняв голову, увидела лихорадочные глаза шести внезапно проголодавшихся вампиров.
Карлайл был единственным, кто сохранил спокойствие. Голос его прозвучал невозмутимо и властно, видимо, сказались века работы в больнице:
— Эмметт, Роуз, выведите Джаспера из дома!
Кивнув, «старший брат» тотчас перестал улыбаться.
— Пойдем, Джаспер!
Пытаясь вырваться из железных объятий, молодой вампир клацал зубами, сверля брата неестественно пустыми глазами.
Эдвард, белее мела, прикрывал меня собой, готовый к любым нападениям. Челюсти его были стиснуты, в горле клокотал звериный рык. Боже, он что, совсем не дышит?
Прекрасное лицо Розали превратилось в самодовольную маску: встав перед Джаспером — на безопасном расстоянии от его зубов, — она помогла Эмметту вывести братца через стеклянную дверь, которую заботливо приоткрыла Эсми. Тонкая рука зажала рот и нос, красноречиво выражая отношение ко всему происходящему.
Судя по побелевшим губам миссис Каллен, ей было стыдно.
— Мне жаль, Белла, — чуть не плакала она, вместе со всеми выходя во двор.
— Эдвард, пусти меня к ней! — пробормотал Карлайл.
Секундное колебание — и парень медленно кивнул, позволив мне оторваться от пола.
Опустившись на колени, доктор Каллен осмотрел руку. Чувствуя, как лицо искажает гримаса боли, я изо всех сил держалась.
— Вот, возьми. — Элис протянула полотенце.
— В ране мелкие осколки, — покачал головой доктор Каллен, оторвал от крахмальной скатерти длинный лоскут и завязал на моем предплечье наподобие жгута. От запаха крови кружилась голова, в ушах звенело. — Белла! Отвезти тебя в больницу или обработаем рану здесь?
— Лучше здесь, — прошептала я. Попаду в больницу — проблем с Чарли не оберешься.
— Сейчас найду твой чемоданчик! — пообещала Элис.
— Давай перенесем ее на кухонный стол, — сказал сыну Карлайл.
Эдвард поднял меня словно пушинку, а доктор Каллен что есть силы сжимал предплечье.
— Как ты себя чувствуешь?
— Все в порядке. — Мой голос практически не дрожал, что не могло не радовать.
Лицо Эдварда застыло в непроницаемой маске.
Вернулась Элис с чемоданчиком Карлайла. Эдвард бережно усадил меня на стул, а доктор Каллен, опустившись рядом, не мешкая приступил к работе.
Мой бойфренд по-прежнему стоял неподалеку, хмурый и надежный, как скала.
— Эдвард, можешь отойти, — промолвила я.
— Ничего, справлюсь, — упрямился он, хотя его губы побледнели, а глаза полыхали от напряжения. Бороться с жаждой ему куда сложнее, чем остальным.
— Не надо геройствовать! Карлайл справится без твоего участия. Иди, подыши воздухом!
Я поморщилась: доктор Каллен чем-то обжег мою многострадальную руку.
— Лучше останусь…
— Ты что, мазохист?
— Эдвард, пока не поздно, найди Джаспера, — решил вмешаться Карлайл. — Наверное, он очень расстроен и в таком состоянии не будет слушать никого, кроме тебя.
— Да, — с жаром согласилась я, — сходи за Джаспером!
Эдвард презрительно сузил глаза: надо же, мол, вдвоем набросились, но потом кивнул и выскользнул из двери черного хода. Такое впечатление, что с момента, как я порезала палец, он ни разу не вздохнул.
