Впрочем, неважно. Быть может, вскоре ему доведется свидеться с герцогиней снова, в более благоприятных обстоятельствах — только для того, чтобы поддержать состоявшееся знакомство. Сейчас Майклу было довольно страсти, которую испытывала к нему его нынешняя любовница, и он пока не собирался ее покидать.
Наконец, разговор свернул на более интересную тему — имеет или нет лорд Горн отношение к бою, состоявшемуся у него в саду.
— Надеюсь, лорд Горн не узнает о том, что сейчас говорят о нем в городе, — с мудрым видом произнес Майкл. — Он может оскорбиться и нанять мечника, чтобы расправиться со сплетниками.
Герцогиня изящно выгнула тонкие брови:
— Вот как? Вы и вправду настолько хорошо знаете лорда, чтобы судить о его дальнейших поступках?
— Нет, мадам, — ответил Майкл, пытаясь скрыть за удивленным тоном недовольство, вызванное очередным выпадом Дианы, — однако уверен — он настоящий джентльмен и не станет терпеть сплетников, утверждающих, будто бы он умышленно выставил двух мечников против одного. И неважно, что стало тому причиной — ссора или желание доставить удовольствие гостям.
— Возможно, вы и правы, — уступила герцогиня. — Правдивы ли слухи или нет, Горн вряд ли станет с ними мириться. Последние несколько лет лорд очень печется о своей репутации, поэтому, думаю, если бы его поймали с поличным, он бы все равно стал отрицать вину. Должна признать, что, когда ему было чем заняться, он вел себя гораздо милее.
— Я полагала, что он сейчас занят не меньше других нобилей. Неужели я ошибалась? — спросила леди Холлидей, чувствуя, что упустила нечто важное.
Вместо ответа Лидия Годвин, нахмурившись, посмотрела на свои пальцы.
— Ну конечно же, Мэри, — с радушием произнесла Диана, — ты ведь тогда еще не приехала к нам в город. Чего только за сплетнями не вспомнишь! Когда-то лорд Горн был настоящим красавцем. Ему удалось привлечь к себе внимание лорда Гейлинга, который, упокой Господи его душу, как раз тогда набирал силу и влияние в Совете, но толком не знал, что с ними делать. Горн ему объяснил. Некоторое время они были очень сильными союзниками: у Горна — честолюбие, а у Гейлинга — талант. Мы с мужем еще опасались, что Совет изберет Гейлинга канцлером. Но Гейлинг скончался, и влияние Горна сошло на нет. Не сомневаюсь, он до сих пор себе локти кусает. Наверно, именно поэтому он устраивает столь пышные приемы и балы — желает напомнить о себе. Впрочем, со всей определенностью скажу: его звезда закатилась, и ему уже не хватает денег на былые сумасбродства. Лорду Холлидею нечего опасаться.
Мэри Холлидей очень мило улыбнулась. Ее щечки порозовели, став такого же цвета, как ленточки на шляпке. Леди Годвин подняла на герцогиню взгляд и резко спросила:
— Диана, почему так получается, что ты знаешь все самое гадкое о жизни каждого горожанина?
— Видимо, потому, что среди горожан так много мерзавцев, — блаженно улыбнувшись, ответила герцогиня. — Поэтому, дорогуша, ты была совершенно права, перебравшись в Амберлее.
«Если они снова заведут разговор о семье, я засну прямо на стуле», — в отчаянии подумал Майкл.
— Честно говоря, я думал о герцоге Карлейком… — произнес он, заметив, что герцогиня удостоила его вниманием.
Когда ее глаза, морозно-серебристые, словно зимние тучи, скользнули по его лицу, Майкл почувствовал, как по спине пробежал легкий холодок.
— Значит, — тихим мелодичным голосом промолвила она, — вы уверены, что Линча нанял герцог? — Майклу почудилось, что герцогиня хотела произнести совсем другие слова, предназначенные только для него. Он чуть приоткрыл рот и, взглянув на красавицу, наконец увидел собственное отражение в ее глазах. Молодой лорд собрался было ответить, но его опередила мать:
— Ну, конечно же, это герцог Карлейский! — воскликнула она. — Почему же еще он сегодня утром первым делом уехал из города, никому ничего не сказав? Ну разве что, быть может, отправил записку Горну с извинениями за то, что поединок состоялся в его саду…
— Не в его стиле… — заметила герцогиня.
— Тогда все ясно, — с торжествующим видом произнесла леди Годвин, — ему ничего не оставалось — только бегство. Герцог проиграл бой, а его противник, не исключено, продолжает пользоваться услугами Сент-Вира. Если бы герцог остался, ему, скорее всего, пришлось бы нанимать еще одного мечника, чтобы выставить против Сент-Вира, потом еще одного и еще, пока деньги не кончатся. Или мечники. А уж в этом случае ему бы пришлось сражаться против Сент-Вира самому и, наверняка, отправиться на тот свет, потому что, я уверена, герцог владеет мечом ничуть не лучше Майкла.
— Но я-то не сомневаюсь, — сказала герцогиня странным тоном, — что лорд Майкл как раз умеет обращаться с оружием.
Майкл вновь почувствовал, как по спине пробежал холодок. Со всей решительностью он опять попытался пустить беседу в нужное ему русло. Он повернулся к герцогине. С напором и уверенностью человека, с мнением которого привыкли считаться, молодой лорд заговорил:
— Между прочим, мадам, я не уверен, что Линча нанял герцог Карлейский. Я тут подумывал, что он с тем же успехом мог нанять и Сент-Вира.
— Ну, Майкл, — с нетерпением сказала мать, — зачем же тогда герцог бежал из города, если он выиграл поединок?
— Потому что он по-прежнему опасался человека, нанявшего Линча.
— Интересно, — произнесла герцогиня. Казалось, ее серебристые глаза сделались круглыми, как у кошки. — Подобного развития событий действительно нельзя исключать. Похоже, Лидия, твой сын разбирается в произошедшем куда лучше нас.
Диана отвела от, Майкла взгляд, и в ее голосе снова зазвучала насмешка. Однако на короткое мгновение она целиком и полностью принадлежала ему — все внимание герцогини оказалось сосредоточено на молодом лорде. Что же он сделал, где он допустил ошибку, в результате которой вновь потерял ее интерес?
Неожиданно дверь отворилась, и в покои без предупреждения с озабоченным видом вошел высокий широкоплечий человек. Он был только что с улицы: темные волосы в беспорядке, красивое лицо раскраснелось от ветра. В отличие от Майкла, одетого в облегающий синий камзол, вошедший был одет в темное платье свободного покроя и высокие до бедер сапоги, которые теперь оказались заляпанными грязью.
Увидев этого человека, Мэри Холлидей вся преобразилась. Ее лицо озарилось радостью. Она была замечательной хозяйкой и отличалась хорошим воспитанием, поэтому осталась среди гостей, однако ее сияющие глаза, не отрываясь, смотрели на мужа.
Бэзил, лорд Холлидей, Великий канцлер Совета лордов, поклонился друзьям жены. Его обветренное лицо расплылось в улыбке.
