Кристалл все еще испускал такой жар, что концы волос на голове Гласиана сами собой заворачивались колечками. Изобретатель счастливо присвистнул. К моменту, когда он ступил на самую нижнюю ступеньку, реакция пошла на убыль. Горячий воздух, поступающий из открытых клапанов, шипел и свистел. Гласиан опустил руку на щеколду, слегка надавил и сломал пломбу. Дверь широко распахнулась.
Кто-то из гоблинов принес ему деревянный шест. Подземные жители уже изучили ритуал.
* * *
Изобретатель поднял шест над головой, замахнулся и опустил его на двадцатифутовую сферу, которая с легким еле слышным треском рассыпалась на тысячи блистающих кристаллов. Драгоценные камни тоненько позвякивали, опускаясь к ногам своего создателя. Гласиан стоял в сверкающем потоке и думал о том, что эти камни станут основанием Храма, который замыслила, спроектировала и строила сейчас его любимая женщина.
Да, не только машины и силовые кристаллы были смыслом жизни Гласиана. Он жил и созидал ради своей возлюбленной Ребекки.
Когда весь пол уже был усеян драгоценными камнями, Главный Изобретатель завороженно прошептал, едва повернув голову в сторону одного из гоблинов:
— Смотри!
Но оказалось, что это вовсе не гоблин. Грязное изможденное тело принадлежало человеческому существу. Это был неприкасаемый из Пещер Проклятых. Они использовали малейшую возможность, чтобы вырваться из своего глубокого подземелья, и, словно любопытные крысы, поднимались наверх, туда, где работало магическое производство.
Неприкасаемый искоса злобно поглядывал на Гласиана. В глазах его горела животная ярость, а в руке он сжимал один из новых камней.
— Добро пожаловать в компанию неприкасаемых! — Как-то неестественно изогнувшись, тщедушный человек швырнул кристалл прямо в Гласиана.
В следующий момент ничего не понимающий изобретатель согнулся пополам и вдруг почувствовал, как по его животу течет теплая липкая кровь. Именно в этот момент мозг пронзила острая догадка: неприкасаемые взбунтовались и прорвались к производству.
Гласиан тяжело повалился на пол. Он истекал кровью на куче драгоценных камней, которые сам же и создал.
«На кристаллах не должно быть крови! На кристаллах, которые лягут в основание Храма Транов, не должно быть крови!» — снова и снова проносилось в его голове.
— Прости меня, Ребекка, прости.
* * *
Ребекка в панике металась по лазарету, хватая за халат то одного, то другого санитара:
— Куда идти? Где он?
Она привыкла думать, что хорошо знает эти белые переходы, в которых всегда веяло свежестью и прохладой. Ведь она сама проектировала здание. Из длинного ряда окон открывался прекрасный вид на город. Изогнутые неровные стены и матовые светильники, по замыслу архитектора, должны были напоминать о небе и облаках, извилистые дорожки символизировать райские сады. В строительство лазарета Ребекка вложила столько любви и вдохновения, что даже обыкновенные прогулки и обычные дыхательные упражнения должны были способствовать восстановлению здоровья. В один момент все изменилось: теперь она металась по коридорам лечебницы, как по таинственному и запутанному лабиринту.
Узнав одну из врачевательниц, Ребекка бросилась к ней:
— Ты знаешь, где Гласиан? Ты знаешь, где он?
— Гласиан? — безмятежно отозвалась женщина в белых одеждах.
— Да, Гласиан, гений Халциона! Ты знаешь, где он?
— Ах, это тот, на кого предательски напали во время восстания неприкасаемых?! Да? Он здесь, в комнате справа.
Во всяком другом случае Ребекка обязательно поблагодарила бы женщину, но теперь она была полна решимости отыскать мужа.
За дверью справа на большом мраморном столе лежал Гласиан. Конечности его были неестественно вывернуты в стороны. Четыре целителя держали его за руки и ноги. Они совещались. Над телом трудились еще трое. Их белые одежды были перемазаны кровью, а пальцы дрожали от неуверенности.
— Что происходит? — беспокойно спросила Ребекка. — Что случилось?
Один из целителей, пожилой мужчина с бровями белыми и широкими, как крылья птицы, обреченно посмотрел на вошедшую.
— Мы совершаем магические действия, но они не помогают. Ему становится только хуже. Магические процедуры разогревают кристалл...
Только теперь Ребекка увидела силовой камень, размером с человеческое сердце, торчащий из живота Гласиана. Рваная рана сочилась кровью.
— Энергия силового камня входит во взаимодействие с энергией заговоров и других магических техник. Постарайтесь извлечь кристалл, — настоятельно потребовала Ребекка.
И без того выразительные глаза пожилого целителя сделались огромными. В них мелькнуло удивление.
— Наша вера учит, а опыт подтверждает, что при помощи магии из тела можно извлечь любой посторонний предмет. Своими дрожащими пальцами мы можем только увеличить рану...
Не слушая беспомощных и, как ей казалось, несостоятельных доводов целителя, Ребекка бросилась вперед и выдернула кроваво-красный осколок из живота мужа. Это был драгоценный камень принципиально новой огранки, а следовательно, он обладал и принципиально новыми свойствами. По граням кристалла стекала кровь. Мгновение Ребекка всматривалась в камень-убийцу, потом молча передала его одному из ассистентов целителя.
— Возьмите. Пока он был в ране, магические действия и не могли дать результата...
Молодой человек кивнул и вынес силовой кристалл из «магической операционной».
Ребекка похлопала мужа по щекам, отметив, что лицо Гласиана покрыто мельчайшими капельками пота.
— Гласиан, камня в тебе больше нет.
Конвульсии несчастного изобретателя стали менее интенсивными. Он лежал на залитом кровью столе, словно тряпичная кукла.
— Там есть еще, — прохрипел он. — Сотни... для тебя... для Храма.
— Черт с ним, с Храмом, — сказала Ребекка. — Я беспокоюсь о тебе, а не о Храме. Позволь целителям завершить работу. От их заговоров твоя рана затянется на глазах.
Гласиан слабо улыбнулся.
— Этот... глубоко попал. Кажется... что она... никогда не закроется.
Ответить Ребекка не успела. Грохот потряс стены изолятора. Казалось, сама планета начала раскалываться. Это взорвался кристалл.
В «операционную» вбежал встревоженный целитель.
— Уходите! Половина здания разрушена!
— Камень... — выдохнул Гласиан. — Наверное, он был...с дефектом.
— Как это могло случиться? — Страх исказил лицо Ребекки.
— Разве нормальный кристалл... — прошептал Гласиан, — мог бы меня поранить?
Явгмот сошел с Тропы Пилигрима и теперь стоял на высокой смотровой площадке. Далеко внизу расстилалась каменистая пустыня. Унылую, бесплодную равнину, покрытую тонким узором протоптанных тропинок, пересекала лишь одна, кажущаяся бесконечной магистраль, соединяющая восемь городов-государств Империи Транов с их столицей Халционом.
