Марьянин башмак упал носком в сторону горки лесистой, на которой три дома главных охотников да добытчиков села Перехватова стояли. В кажном доме по трое сыновей подрастали. Все как на подбор – кровь с молоком, сажень косая в плечах, а то и две. Никто не мерял. И, почитай, все находилися в том самом возрасте, когда сродственники мечтают их оженить поскорее, а они сами об этом и не помышляют, пребывая в забавах резвых да игрищах молодецких. У Марьяны от того гадания аж глаза загорелись, а потом в разны стороны чуть не разбежались – столько женихов сразу привалило, поди разберись который суженый. Призадумалась девица.
А башмак Евдокии упал посередь дороги, да только аккурат носом к самым резным воротам. Сие означало – сидеть тебе девица в энтом году дома, песни петь, да пряжу прясти, и про парней не вспоминать. И все бы так и сложилось для Евдокии, если бы не случай странный. Аккурат неделю погодя к ним в дом заявился отец Макария сватать ее за своего молодца чисто-золото. Событие сие совсем не по гаданию выходило. Евдокия удивилася, и на пару с Марьяной призадумалась крепко. Что-то гадание странно выходило, неправильно. Наверное, башмакам верить нельзя никак.
Дивилася Евдокия цельную неделю, а потом решила сызнова погадать на суженого. Только на этот раз испробовать гадание у ворот. При сием гадании выходят девушки, которые на мужа гадают, к воротам. Выйдут вместе и встанут у ворот самых. Только гадание это надо обязательно ночкой темной гадать. В ту пору, когда все люди добрые спят и помехой забаве девичьей не служат. Выйдут девицы тогда и, стоя за воротами посередь ночи, говорят еле слышно промеж собою: «Залай залай собаченька! Залай серый волчок!. Где залает собаченька, там и живет мой суженый!» Сказывают, откель лай собачий, а ли вой волчий услышится, туда и отдадут красну девицу замуж. Чем глуше и дальше будет лай слышен, тем дальше от дома ей и обретаться с мужем. Ежели вдруг лай хриплый окажется, знать – сочетаться ей молодушеньке несчастной со стариком. А коли звонкий и тонкий окажется – считай повезло, молодой жених сыщется.
Как пришло время гадать собралися девицы-красавицы опять вместе – Марьяна, Любава, да Евдокия. На этот раз у Евдокии в избе дело было. Посидели на зорьке немного под окном, семечек полузгали, песни задушевные попели про леса, да страны разные, что за речкой Туренкой находилися, но коих никто никогда не видывал. В тех странах, бают, змеи семиглавые обретаются, что огнем пыхают, в речках темных глубоких там рыбы длиннотелые со стальною чешуею, с кольчугой схожею, водятся, да людей случайных, что в брод, а ли на плоту путешествуют, жизни лишают. Сон-трава там повсюду растет, в лесах заколдованных туман висит вечный под соснами, папоротники круглый год цветут, в земле клады древние светятся, медведи бурые по-человечьи разговаривают, а разбойники-душегубы апосля смерти в той стране покой находят. Посидели девицы, языки почесали, а солнушко уж скрылось давно, за окном ночь настала теплая.
Как улеглись спать сродственники Евдокии на печи, девицы шасть на двор и за ворота. Встали они посередь дороги, осмотрелися. Не видать не зги вокруг, хоть глаз выколи. Забавно девицам, что будет. Встали втроем Марьяна, Любава, да Евдокия, прислушались. Тихо над деревней Перехватово, к коей лес почитай вплотную подступал. Слышен только шум речки Туренки, что поблизости течет. Да в лесу птицы первые ночные щебечут, еле слышно переговариваются. Народ деревенский спит, должно быть, уже крепко. Десятый сон видит.
Вышла вперед Марьяна и говорит:
– Залай, залай собаченька. Залай серый волчок!
Тишина в ответ была время малое, а потом вдруг на околице лай раздался громкий. Аж вздрогнула девица от нежданности, от темноты ночной и чувств вострых. А собачка все не унимается, знай себе заливается. Да близко так и звонко – видать в своей деревне Марьяне жить, за добрым молодцем не старых лет. Но, вскоре смолк лай всё-таки. Теперь Любава вперед выступила, полную грудь воздуха набрала для храбрости и говорит в свой черед:
– Залай собаченька, залай серый волчок!
Как и в первый раз тишина была, но на сей раз время долгое. Простояла так Любава без движения, дыхание в груди затаив от страха и предчувствия. Но ничто тишину не нарушило, лишь дерева вековые в лесу темном шумели да постанывали несильно. Уж совсем решила Любава, что не судьба ей весточку получить от суженого, как вдруг, далеко за лесом необъятным завыл волк серый. Да хрипло так, с надрывом завыл. Хоть и выл он со всей силы, да видать далече обретался, в чаще самой, а то и еще далее, потому как хриплый вой его еле слышен был в деревне Перехватово. Услыхала лай Любава и вздрогнула. Хриплым и далеким он казался – знать, быть ей за стариком и вдали от дома родного дни свои молодые проводить до самой старости. Уж второй раз гадание ей дальние края предрекало и путь-дорогу. Опять пригорюнилась девица.
Настал и Евдокии черед.
– Ты залай собаченька, залай серый волчок! – говорит она.
И прислушалась. Все также ветер легкий ночной дерева колышет. Шумит поодаль речка Туренка. Спит деревня Перехватово в глухомани лесной затерянная. Спят все ее обитатели, акромя трех девиц молодых, что в ночи темной на перекрестке тропок деревенских судьбу свою аукают. Ждала Евдокия долго, но так и не дождалась. Не залаяла собачка ни близко ни далеко. Не завыл серый волчок в дали далекой. Все также в тишине ночной лежала деревня Перехватово. Постояли так девицы, да по домам своим разошлись в чувствах-сомнениях. Кому что, а Евдокия решила, что уж ей-то точно замуж нет пути в этом году. А на утро опять отец Макария заявился сватать ее за сына. Мысли у Евдокии спутались и решила она вновь гадать. Что-то первые гадания у нее все неправильные выходили.
В третий раз собрались подружки погадать на суженого у Любавы. На сей раз решили они суженого на ужин пригласить. Гадать, правда, одна Евдокия решилась. Марьяна с Любавой судьбу свою уже решенной почитали и теперь только ее свершения ожидали со дня на день. А Евдокии будущее в тумане еще находилось и требовало прояснения скорейшего.
Пригласить на ужин суженого – дело непростое. Тут Евдокии помощь подружек пригодилась. Гадание сие так творить надо: перво-наперво, накрыв на стол для суженого, надобно две миски и кружки две поставить, хлеб-соль, ложки. Близь полуночи девица, которая будущее свое пытает, сесть должна за стол одна-одинешенька, очертить вкруг себя линю на полу, чтоб нечистая не подступилась, и сказать: «Суженый, ряженый приходи ко мне ужинать.» Потом ждать надобно. Лишь только полночь настанет, непременно жених явится в том самом наряде, в котором он должен быть на свадьбе. Явится и за стол рядом сядет.
