Глава 33. Педагогические приёмы
Глава 33. Педагогические приёмы
Валерия тонула в адовой смеси чувств, и ей это категорически не нравилось. Она решила вычленить какое-нибудь одно — самое понятное, и уцепится за него. И этим чувством оказалось возмущение. Да, она дико возмущена тем, что тут позволяет себе Тоцкий.
Лера упёрлась в его грудь ладонями, пытаясь отстранить.
— Что вы делаете?! — прошипела она сердито.
Ладоням было приятно ощущать тепло его кожи и стальную крепость напряжённых мышц. И это ещё больше разозлило Леру.
— Собираюсь вас поцеловать, — нахальные глаза уставились на её губы.
Вот гад! Она удвоила усилие, но отстранить его хоть на миллиметр не получилось. Изображает тут из себя не сдвигаемый монолит.
— Это возмутительно! Вопиющее безобразие! — отчитала она его гневно. — Дичайший непрофессионализм! Вы ректор, а я студентка!
— А ещё вы моя невеста, не забыли? — вкрадчиво напомнил он и беззапеляционно заявил: — И я буду целовать вас, когда захочу, где захочу, как захочу и сколько захочу!
— Что-о?!!!!! — Лера задохнулась от его беспрецедентной наглости. Пальцы закололо с такой неистовой силой, что хоть кричи. — Да как вы смеете?!
— А куда вы денетесь? — полностью игнорируя её возмущение, усмехнулся он. — Дверь-то заперта.
Ну всё… держите Валерию семеро. Кисть пришла в движение сама собой. Раздался оглушающий грохот, будто клуб внезапно оказался в эпицентре землетрясения магнитудой в тысячу баллов по шкале Рихтера. Сыпалась штукатурка, в воздух поднялась известковая пыль. А сорванная с петель дверь как пробка из бутылки шампанского со свистом вылетела в коридор.
Лера стояла оглушённая и ошарашенная. А Тоцкий, с довольной физиономией, как ни в чём не бывало, преспокойненько отправился оценить последствия «землетрясения», кинув ей:
— Вот видите, можете, если захотите.
Она последовала за ним больше по инерции, чем осознанно. Они вышли в коридор. Красотаааа… Дверь, оказывается, вырвалась «с мясом». Кругом валялись куски кирпича и штукатурки. Траектория её полёта впечатляла — миновав приличное расстояние, она врезалась в дверь напротив и снесла её с петель. Теперь вход был открыт ещё в одну подсобку. Насколько Валерия могла видеть — там хранились бутыли и бочки — видимо, винный склад.
Леру несильно печалило, что она принесла подвалу столько разрушений. Всю эту «романтическую» подставу устроил Ольшанский — вот пусть и возмещает ущерб.
— Предлагаю подняться в номер за верхней одеждой, — Тоцкий направился к лестнице. — А потом решим, что делать. Связь не работает, но что-нибудь придумаем.
— Да, одеться вам не помешает, — бросила Валерия, не сдержав язвительных ноток.
Этот бесцеремонно красивый безответственно обнажённый торс действовал ей на нервы, постоянно напоминая о том, что произошло пару минут назад — о подлой чувственной провокации Тоцкого. В какой-то момент Лера забыла, что всё понарошку, что он специально дразнит её, чтобы разозлить. Как он был убедителен, дьявол! Казалось, что он и вправду предъявляет на неё права, и собрался замучить тут насмерть поцелуями. Это его угрожающее «когда, где, сколько и как захочу» до сих пор стояло в ушах.
Он поднимался по лестнице, опережая на пару ступеней. А она шла следом, любовалась его широкой спиной и мстительно давала себе обещание как-нибудь при случае отплатить Тоцкому той же монетой.
В номере она вернула ему рубашку и надела свой кардиган. Он тоже быстро облачился до приличного человека.
— Нам, кажется, повезло, — хмыкнул Тоцкий, заметив что-то за окном.
Лера перевела взгляд в том же направлении и увидела в свете фонарей подъезжающий к клубу экипаж. Дверца распахнулась, и наружу вышел высокий мужчина. Подходя к крыльцу, он попал в конус фонарного света, и Валерия узнала в нём Тоцкого-младшего. Неизвестно, что подумал Тоцкий-старший, но она увидела в его брате спасителя.
Они живо спустились в холл. Там и пересеклись с Энтони. Тот оглядывался по сторонам несколько удивлённо. Наверное, не мог понять, почему в клубе так пусто. Да и Валерию с её спутником тоже встретил слегка недоумевающим взглядом. Видно было, что хотел задать какой-то вопрос брату, но передумал. Поэтому тот подал голос первым.
— Мы с Валерией уже собрались покинуть клуб. Подвезёшь?
— Разумеется.
Уже через несколько минут все трое сидели в экипаже, который катил по лесной дороге. Этот экипаж ни в какое сравнение не шёл с тем, в котором пришлось добираться до клуба. Тот был тесным, сиденья узкие, жёсткие — короче говоря, казённый, а этот, видимо, фамильный — принадлежал семейству Тоцких. В нём и четверым не было бы тесно. Мужчины заняли одну скамью, а в распоряжение Валерии предоставили вторую.
Тишина ночи, лёгкая прохлада, размеренный цокот копыт и осознание, что в дороге придётся провести минимум час, — вызвали у попутчиков желание поговорить. Начал Энтони.
— Намеченная на вечер встреча, о которой я тебе рассказывал, опять сорвалась, — поделился он с братом. В голосе ощущалась досада.
Ян посмотрел понимающе. Валерия даже разглядела сочувствие в его глазах. Её, разумеется, не собирались посвящать в детали: что там за встреча. Однако она и сама нафантазировала. Ей подумалось, что у Энтони есть дама сердца. Неземная красота и всё такое, но очень строптивая. Он добивается свидания с ней, но у него никак не получается. Вот и сегодня сорвалось.
— Когда понял, что встреча не состоится, хотел поехать к тебе, но твой кристалл не отвечал, — продолжил Энтони. — Тогда я вспомнил, что у тебя же сегодня деловая встреча с попечителями в клубе. Вот и решил к вам присоединиться.
Тут он немного осёкся, догадываясь, что с попечителями явно что-то пошло не так.
— Встреча была перенесена, — объяснил ему Тоцкий, сделав невозмутимую физиономию.
Валерия не сомневалась, что у Энтони на языке крутится вопрос: а что, собственно, тогда брат делал в клубе до полуночи, если там не было попечителей? Да ещё и в обществе студентки? Он улыбнулся одним уголком рта с каким-то лукавым подтекстом, что вынудило Яна ответить на не прозвучавший вопрос.
