Похоже, Гохан пытается усилить действие артефакта и увеличить точность определения направления.
— Вот и все готово, — сообщил он, — теперь остаётся только ждать полдня, наибольшей интенсивности солнечного света. У вас готовы ингредиенты?
— Да. Вот чистая вода, а жертва ждёт своего часа вместе с моим помощником.
— В таком случае, ждём.
Ровно в полдень поток света лёг на зеркало.
— Пора, — произнёс Гохан. Он налил в чашу воду. И они вдвоём приступили к ритуалу.
Коэн, искушённый в делах местной магии быстро вошёл в транс, запуская в действие артефакт. Старший коллега не отставал, хотя явно являлся в делах магии более теоретиком, чем практиком. Через некоторое время меж их пальцами закружился поток солнечного света. Зеленоватый луч смешался с белым, создавая разноцветную искрящуюся картинку.
— Ингредиент, — скомандовал Гохан, и помощник Каррак добавил в чашу жертвенной крови.
Немедленно поток света окрасился бледно–розовым оттенком и в нем засверкали искры разрядов. Луч света на экране дрогнул и медленно пополз вправо. Постепенно он вышел за него и остановился в районе стены.
— Удерживай поток, — приказал он, — я переориентирую схему.
— Держу, — ответил Коэн. Сложности с удержанием он не испытывал и вполне мог работать один.
Гохан перенёс на новое место экран, малый луч и медленно сориентировал камень на восток. Луч вновь упал на графление экрана и пополз дальше на юго–восток. Остановился на юго–юго–востоке. Теперь направление читалось довольно точно, и лучу ничто не мешало.
На этом предварительную попытку прекратили. По команде Коэн прервал связь с артефактом, свечение погасло, луч вернулся к востоку.
Оба довольные, они выбрались из ледника.
— Солнце ушло.
— Завтра сделаем следующую попытку, поменяв полярность, станем искать носителя. Однако, ты, оказался прав, потенциал гонителя или, как говорится в древних текстах, Вырвалга просматривается. Возможно, стоит об этом сообщить хозяевам. Там и не подозревают, что такой может находиться здесь.
— Мастер? — обратился Коэн, — можно, я буду обращаться к вам так?
— С удовольствием, это моё звание.
— Возможно, вкралась ошибка. Мы только начали работу и что‑то делаем не так.
— А вот этим и займёмся в ближайшие дни.
Шесть дней продолжались эксперименты, в процессе которых мастер и его помощник меняли полярность измерений, направление движения лучей и возраст приносимых жертву людей. В результате однозначный ответ получен не был и разброс показаний магического устройства был значителен. С уверенностью можно сказать только одно: оба потенциала имеют место быть, один где‑то на западе — носителя, второй на юго–востоке — Вырвалга.
— Требуется продолжение наблюдений, — констатировал мастер, — накопление статистики, модернизация оборудования и, конечно, новое, более комфортное место с новыми чёткими ориентирами.
Результат доложили хозяевам. Руководство немедленно предложило сменить место, направившись на запад в город Семнан, где существует подготовленная база. Наблюдателю было приказано обеспечить Гохана всем необходимым для длительного пути, выделить проводника и охрану. На заявление мастера о необходимости выделить ему наблюдателя, как помощника, хозяева ответили положительно, но с оговоркой, исполнять прежние обязанности до прибытия смены.
Такой поворот сильно разочаровал. Ждать сменщика можно довольно долго, как минимум месяца три, а как максимум год. К тому же новоиспечённый помощник мастера считал, что Зардак и Каррак могли успешно справиться с обязанностями наблюдателя до прибытия вновь назначенного.
— Не расстраивайся, парень, — утешал его Гохан, отправляясь в дальний путь на запад, — ты мне пришёлся по душе и по прибытии в центр я потребую твоего перевода в моё подчинение.
Молодой человек не сильно надеялся. Конкуренция и невыполнение обещаний являлись нормой жизни, а идти по трупам предшественников даже поощрялось. Считалось, что таким образом к управлению приходят самые жизнеспособные и предприимчивые.
Надежда Коэна на роскошную жизнь таяла, как туман, окутывающий Эринское зеркало. Вместе с мастером уходили мечты прошлого, а оставалась только безысходность настоящего.
Дорога виляла по полям, меж холмов, и чем‑то походила на ту, что Земляне встретила на подходе к горам, но сейчас путь пролегал по другую сторону хребта. Два дня назад караван переселенцев спустился с гор, и сегодня вступал на Великие равнины. Пока ещё степями не пахло, и людей окружали широколиственные леса предгорий. Столетние корабельные сосны склоняли раскидистые ветви над дорогой, когда всадники пересекали очередной перелесок. Вместо подлеска мелкие кусты и многочисленные ягодники покрывали землю. Иногда попадались обширные дубравы со столь древними зелёными великанами, каких встретить на родине переселенцев, совершенно не возможно. Леса наполнял совершенно чистый, здоровый боровой воздух, а золотые лучи солнц проникали до самых нижних его ярусов. Дышалось в таких местах очень легко, полной грудью и от одной мысли о проплывающей мимо красоте, душа наполнялась чувством радости и не поддельного счастья.
Ярослав вновь возглавил отряд разведки из двух разъездов скачущих впереди и когда необходимо по бокам от основного обоза. К его огорчению специальный отряд разведчиков, о котором так настойчиво говорил, до сих пор не создан, и возможно никогда не появиться, увы, людей не хватает, особенно опытных. Никто не хочет расставаться с наиболее ценными кадрами, и передавать их в сводный отряд, потому практика посылки в разъезды выделенных от групп людей, процветает.
Обязанности командира роты, оказались не столь обременительными, как можно было подумать в начале, требовалось только держать подчинённых в строгости и распределять выполнение обязанностей. За пару недель люди привыкли к определённому ритму походной жизни, и сейчас не роптали на судьбу. На самом деле, всё не так страшен чёрт, как его малюют, и потому жизненно необходимые труды воспринимаются с определённым терпением, и я даже скажу, удовольствием. Трения между разными по характеру и воспитанию людьми уходили в прошлое, все притирались становясь монолитной массой с общими интересами и большими возможностями коллектива влиять на нерадивых. Одно упоминание о возможности бросить кого‑то на произвол судьбы в лесу дисциплинировало всю ораву. Однако Ярослав, как командир, не полагался на доводы разума, и ни для кого не делал поблажек, строго преследуя любые попытки неповиновения или халатности. Вкус его палки уже попробовали некоторые, наиболее пылкие личности, считающие, что порядок не для них. Конечно, за подобную агрессивность его недолюбливали, но он старался быть справедливым и не предъявлять к людям излишних, требований.
