Быстро поняв, что в горло кусок не лезет, я встала из-за стола и пошла на выход, где меня уже ждал Юрка. Я не знала, что сказать, поэтому молча улыбнулась и кивнула. Он понял меня без слов, притянул к себе и поцеловал, тем самым давая ответ на мучивший всю академию вопрос.
По телу разлилось приятное тепло и безумное блаженство от осознания реальности невозможного. Я обняла его, касаясь его губ своими, но почему-то мне хотелось чего-то большего. Можно даже сказать, что в душу закралось легкое разочарование. Особенно в тот момент, когда он отпустил меня и взял за руку, чтобы повести на «прогулку» по замку.
Поздно вечером, когда он ушел из моей комнаты, где мы как раньше говорились, я достала из кармана подарок Рэма.
Писать тебе и для тебя
Бывает глупо и ненужно.
Сошлись с тобой мы не любя
В судьбы игривом полукружье.
Наверно, не нужна навек.
И ты, по сути, мне не нужен.
Скажи, зачем в душе рассвет
Мой был навек тобой разрушен?
Дышать и жить одним тобой.
Я не хочу и не умею.
Но что же, кроме как любовь,
Мою судьбу больную греет?
Сегодня, я тебе пишу,
Прижав тепло к оконным стеклам,
И что-то светлое ищу
В конце тех строк, где лишь вопросы.
Я только покачала головой, оглядывая тыльную сторону листа, на которой была написана дата. Надо же, и месяца не прошло.
Я откинулась на кровать, закрывая глаза. Конечно, так я тебе и поверила. Ты жестокая обманщица, Ария. Только… мне жаль, что я не могу тебе этого сказать. Ведь тебе же так легче? Или я снова себе вру, чтобы разрешить то, что делать ни за что не должна?
Всю неделю я провела в какой-то бешеной эйфории, задыхаясь от счастья. Мы разговаривали часами, мы целовались, тайком пробравшись в зимний сад, мы ловили каждый взгляд друг друга. Он носил меня на руках, неуверенно говорил мне комплименты, и я была счастлива. Хотя и не могла отделаться от ощущения, что он ведет себя совсем не так, как я привыкла. Наверное, это отношения с Арией сделали его таким.
На пары я приходила счастливая и даже не обращала внимания на свои перепалки с Богданом, который не уставал ерничать. Я не оставалась в долгу, но делала это с таким умиротворенным выражением на лице, что скоро парень отказался от идеи вразумить меня подобным образом.
В тот день Олег залетел в кабинет, нервно сверкая глазами, прямо после пары ведьмарей. Плюнул на все правила приличия и заявил, что мне надо срочно собираться и идти.
— Как вы себе позволяете разговаривать с принцессой? — возмутился Юра, который, как ни странно, оказался не в курсе наших дружеских отношений с оборотнем.
— Молчи, сопляк! — коротко отрезал мужчина, переводя дыхание. Создавалось ощущение, что лестницу в мою башню он преодолел в один прыжок. — Принцесса получше тебя знает, что такое ЧП.
Выдохнул, и обратился уже ко мне:
— У тебя есть две минуты переодеться, там в Рейхарде какая-то дрянь вылезла.
— Хорошо, — я кивнула и, несмотря на то, что мой парень хотел возразить, побежала к себе в комнату, на ходу развязывая шнуровку на корсете.
Красная водолазка, теплые черные брюки, заправленные в сапоги из кожи файшнека, высокий хвост, чтоб не мешали волосы, и осенняя куртка, в которой на улице этого мира я бы замерла через минуту. Юра с Олегом ждали меня внизу, напряженно не пересекаясь взглядами между собой. Я чмокнула свое счастье в щеку, чтобы не дулся, сказала не терять, и побежала вниз.
— У вас все хорошо? — спросил оборотень на ходу.
— Просто замечательно, — расплылась я в улыбке.
— Хорошо, — сказал он очень нехорошим голосом.
— Ревнуешь что ли? — весело спросила я, почти спрыгивая с последних двух ступенек.
— Просто он мне не нравится.
— И Богдан тебе не нравился…
— Ну, не нравятся мне твои ухажеры! — возмутился оборотень и врезался в мне спину, потому как я остановилась как вкопанная, осознав одну простую мысль. Из-за этого столкновения, правда, равновесие чуть не потеряла я.
— А у меня же пары пропадут!
— Ну, и что? — Олег подхватил меня, чтоб не грохнулась.
— Как что? — я развернулась прямо в его руках. — Конечно, Рейхард ведь важнее будет. Особенно сейчас.
— Да не вертись ты! — рыкнул на меня оборотень. — Вот именно, что важнее. А вообще ничего у тебя не пропадет. Мирослав обещал уговорить Валерию Анатольевну тебя заменить.
— Он сам обещал? — удивилась я подобному.
— Да!
— Мы вернемся в третью мировую, — подвела я итоги, выпуталась из его рук и побежала дальше к антресолям, через которые нам и надо было проходить.
Внизу нас уже поджидал Георгий.
— Я думал, девушке нужно больше времени на сборы, — сказал он удивленно, когда я резко затормозила перед ним.
— Мы втроем идем? — спросила я, оглядываясь.
— Да, я, ты и Гоша, — ответил мне Олег, а потом прокомментировал фразу Георгия: — Девушке много, а вот сумасшедшей — нет.
— Да как ты смеешь так говорить о принцессе?! — немедленно взвился Георгий.
— Да ладно! — хором отозвались мы с Олегом, не понимая, в чем проблема.
— Олег, тебя сегодня уже второй раз обвиняют в том, что ты со мной фамильярен, — ехидно уточнила я, вставая оборотню на руки, чтобы взобраться наверх.
Проехалась словно на лифте, будто оборотень и не почувствовал моего веса.
— И что ты предлагаешь?
— Подумать над этим.
— Вряд ли из этого что-то выйдет, — усмехнулся он, разогнался и запрыгнул следом. — Ты мне попустительствуешь.
Георгий не заставил долго себя ждать, появившись почти сразу же после Олега. Мы быстро накинули плащи, и вышли на улицу, встретившую нас оглушительным ревом. Подобно грому он звенел, казалось, из одной точки и из каждого уголка города одновременно. Кричал монстр — его рык растворялся в сотнях голосов людей, звучавших отовсюду. Серое, умершее небо в больничных заплатах синего лейкопластыря молча встречало нас безразличным спокойствием.
— Я так понимаю, он небольшой, — сказал Георгий, вглядываясь в прорехи между домами. — Я его отсюда даже не вижу, но судя по звуку, он недалеко.
— Тогда придется подходить почти вплотную, — вздохнула я. Вдруг вспомнила, что забыла в академии перчатки.
— Там сейчас не подступиться. Наверняка, все оцепили. Через солдат мы не прорвемся, — покачал головой Георгий, получше меня зная обстановку в городе.
— Тогда надо подойти насколько это возможно близко, — решила я и сразу же бросилась вперед.
